В качестве подтверждения своего равенства со «стрейтами» израильские геи нередко добавляют теологический, а не просто правовой аргумент: «Все люди созданы по образу Божию».
Довод этот нелеп и неуместен дважды. Во-первых, в природе не существует «гомофобов», которые бы отрицали, что какие-то отпрыски Homo Sapiens, будь они здоровые или больные, праведники или нечестивцы — созданы не по образу Бога.
А во-вторых, раскрывая смысл Божественного Образа, Тора как раз указывает на его принципиальную гетеросексуальность: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину — сотворил Он их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь» (Берешит 1:27—28). «В день сотворения Богом человека по подобию Божию Он создал его. Мужчину и женщину сотворил их» (Берешит 5:1)
Впрочем, идеология ЛГБТ не просто «уравнивает» натуралов с геями, ныне уже провозглашается превосходство последних. Оказывается, гомосексуальные партнеры живут в большей гармонии друг с другом, нежели гетеросексуальные!
Так Джейн Уорд, профессор сексуальности и гендера Калифорнийского университета и автор книги «Трагедия гетеросексуальности», поведала, что такого рода отношения «трагичны» из-за присущего им неравенства.
В ходе исследований Уорд пришла к выводу, что гетеросексуальные женщины несут на себе основную тяжесть в отношениях между противоположными полами. Это неравное бремя привело к плохому обращению с женщинами, росту числа разводов и неудовлетворительной сексуальной жизни среди натуралов… Но ей также жаль гетеросексуальных мужчин, которые «прикованы к токсичной мужской культуре, которая учит их, что они нуждаются в женщинах и, тем не менее, должны унижать их».
Между тем, суть брака, возможность брака держится именно на дополнительной по своему характеру несхожести переживаний, на их закрытости друг для друга, на ярко выраженном неравенстве полов.
Это положение подчеркивается библейской историей о произведении женщины из ребра мужчины. Согласно этой истории, женщина была произведена из человека путем отделения. Причем, согласно простому смыслу текста, в результате этого отделения человек остался тем же самым человеком, а не претерпел каких-либо драматических морфологических изменений.
В традиции иудаизма существует, правда, взгляд, согласно которому до отделения женщины человек представлял собой андрогина, т. е., сочетал мужские и женские признаки. Однако не менее принятым, а главное, интересным и продуктивным, является альтернативный взгляд: человек (он же мужчина) в результате разделения остался тем же человеком (Всевышний лишь «закрыл место», из которого отделил женщину), в то время как произведенная от него женщина представляет собой существо новое и радикально отличное от этого первозданного человека («перестроил ребро»).
Женщина — это иной человек, иной род человека. При этом знаменательно, что половые различия не ограничиваются детородными органами, но охватывают всего человека целиком. Мужчина и женщина — это именно два различных человеческих существа. Половая принадлежность опознается уже в каждом изгибе человеческого тела, в каждом лоскутке его кожи. Причем, эти внешние различия являются как бы отражением и повторением различий душевных.
В. Розанов писал в этой связи: «Есть какое-то тайное, невыразимое, никем еще не исследованное не только соотношение, но полное тождество между типичными качествами у обоих полов их половых лиц (детородных органов) с их душою в ее идеале, завершении. И слова о “слиянии душ” в супружестве, т. е., в половом сопряжении, верны до потрясающей глубины. Действительно, “души сливаются” у особей, когда они сопряжены в органах! Но до чего противоположны (и от того дополняют друг друга) эти души! Мужская душа в идеале — твердая, прямая, крепкая, наступающая вперед, напирающая, одолевающая, но между тем ведь это все — почти словесная фотография того, что стыдливо мужчина закрывает рукой… В психике женской есть то качество, что она не жестка, не тверда, не очерчена резко и ясно, а, напротив, ширится, как туман, захватывает собой неопределенно далекое; и, собственно, не знаешь, где ее границы. Но ведь это все предикаты ее органа и вообще половой сферы… Мужчина никогда “не наполнит ароматом” весь дом: психика его, образ его, дела его — шумны, но “не распространяются”. Он — дерево, а без запаха; она — цветок, вечно пахнущий, далеко пахучий. Каковы души, таковы и органы!»
Это наблюдение вместе с тем невольно побуждает искать более глубокого проникновения в смысл пола. Розанов лишь констатирует факт. Но гораздо интереснее понять, в чем состоит «идея» мужского и женского родов? Что скрывается за его «твердостью» и «прямотой» — и за ее «мягкостью» и «размытостью»?
В этой связи уместно обратить внимание на то, что слово, которое обычно переводится как «ребро» («цела»), имеет также значение «бок» и «сторона»! Иными словами, мужчину и женщину можно представить, как две разные стороны одного прежнего человека.
Слова Торы можно понять в том смысле, что единый человек был разделен Всевышним так, что определенные его качества обособились и приняли независимое существование: один пол преимущественно оказался сильным, другой прекрасным, у одного преобладает разум, у другого чувства, один отражает явное в человеке, другой — сокровенное. Но корень этого разделения полов естественно усмотреть в том различии внешнего и внутреннего, которое явственно улавливается в рассказе о создании женщины из «стороны» человека.
Разъяв единую поверхность Первого Человека, Всевышний придал обособленное существование двум образовавшимся сторонам — внешней и внутренней.
Этому имеется одна наглядная аналогия: кольцо Мебиуса — односторонний предмет. Мы привыкли воспринимать его как перекручивание обыкновенной ленты, т. е., как превращение двустороннего предмета в односторонний. Но представим себе обратную картину, представим, что первично существует кольцо Мебиуса, которое, очевидно, можно рассечь не только поперек, но и вдоль. А при известном способе продольного рассечения наша односторонняя лента превращается в два односторонних кольца, вдетых одно в другое!
Может быть, тогда мы лучше поймем то, что описывается в Торе, а именно, сотворение двух существ из одного, из «стороны» (единственной «стороны!») одного цельного существа.
Предмет, имевший одну сторону (поверхность), превращается в предмет, состоящий из двух сторон (поверхностей). Причем, обе эти стороны расщепляются и приобретают независимое существование. И тогда, увидев перед собой вынесенное во вне свое собственное сокровенное существо, мужчина восклицает: «Сей раз это кость от моих костей и плоть от плоти моей!» (Берешит 2.23).
Метафизическая эмбриология
На одном из ранних этапов эмбрионального развития животный организм (в том числе, и человек) представляет собой так называемую гаструлу — полый шар, стенки которого образованы двойным слоем клеток (он возникает за счет «впячивания» внутрь бластулы — однослойного шара).
Кожа и мышцы человека развиваются из эктодермы (внешний слой гаструлы), в то время как внутренние органы развиваются из энтодермы (внутренний слой гаструлы).
Половые органы формируются одними из последних, причем, и мужские, и женские — из одних тех же эмбриональных элементов, способных взаимопревращаться под воздействием гормонов.
Разительная несхожесть, комплементарность половых органов при том, что они имеют единую эмбриональную генеалогию, наводит на мысль, что сами они воспроизводят ту же логику двух поверхностей, которая ранее обнаружила себя в формировании эктодермы и энтодермы.
Возможно, этому и нельзя привести точного эмбриологического подтверждения, но на смысловом уровне вполне можно сказать, что так же, как ранее происходило образование эктодермы и энтодермы — так единая эктодерма расщепляется в мужском и женском существах на две поверхности: на внешнюю и внутреннюю. Мужчина — это внешняя сторона единого цельного человека, женщина — внутренняя. Их внешности выражают внешность «сторон», внешность «боков», т. е., внешность внешнего и внешность внутреннего.
Половые органы — это как бы «шрамы», как бы места разрыва (прежде одностороннего «кольца Мебиуса»). И если для женщины это место соответствует поверхности всего того сокровенного сосуда, который принимает семя и вынашивает плод, то для мужчины это — его крайняя плоть.
При всей своей «явности» крайняя плоть, безусловно, весьма загадочное образование. Границы этого органа размыты и неуловимы, и при этом лишены какого-либо биологического смысла (о чем однозначно свидетельствует положительный медицинский аспект обрезания).
Единственный смысл, который можно усмотреть в этой оконечности мужского детородного органа — чисто метафизический: выворачиваясь наизнанку, она создает единую поверхность между мужским и женским телами (соответственно, обряд обрезания означает некое «вечное заклание», т. е., пожизненное жертвенное рассечение единого брачного тела).
Стремление к интимной близости — это стремление двух обособленных сторон единого человека вновь воссоединиться, составить хотя бы на миг ту единую поверхность, которую имел первый человек.
Подробности в книге «Хартия сексуальной свободы»
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 4,33 из 5)
Загрузка...
