Праздники Суккот и Шмини-Ацерет
Ве-зот а-браха
Суккот — это праздник радости, пожалуй, единственный в году, которому без всяких натяжек подходит традиционное приветствие «Хаг самеах!». В отличие от Песаха, Шавуота, Рош-Ашана, Йом-Кипура, Хануки, Пурима и других знаменательных дат еврейского календаря, он не связан ни с каким конкретным историческим или религиозным событием.
Во все другие праздники чтение Торы посвящено только относящимся к ним темам. В Суккот же читают отрывок, повествующий сразу обо всех праздниках. Два других «шлоша регалим» — Песах и Шавуот — имеют дополнительные названия, которые напоминают о связанных с ними событиях. Песах называют «зман херутейну», время нашей свободы; Шавуот — «зман матан торатейну», время дарования Торы. А Суккот — это «зман симхатейну», время нашей радости.
В Мишне и других источниках Суккот называют просто «Хаг» — праздник. В философском смысле Суккот принципиально отличается от других еврейских праздников. В Песах мы торжественно отмечаем Исход из Египта. К радости этого события примешиваются и другие эмоции. Символы пасхального седера напоминают нам не только о чуде побега из египетского рабства, но и о горечи неволи. Если мы отсеем радость избавления и перенесем ее на другой «полюс года», то получим Суккот, семидневные празднества в честь Исхода (ведь каждый наш праздник, каждая суббота — это «зехер лецият мицраим» — напоминание об Исходе из Египта). Кстати, Суккот, как и Песах, начинается тоже 15 числа «первого месяца». Только в первом случае это осенний месяц тишрей, а во втором — весенний нисан. И тот, и другой традиция называет «первым месяцем». У каждого из двух начал есть своя подоплека: в тишрее Б-г сотворил мир, а нисан удостоился стать «первым» как день рождения еврейского народа, «чтобы будущие поколения знали… когда Я вывел их из Египта».
Шавуот празднуется в честь дарования Торы. События, происшедшие у горы Синай, не только радуют, воодушевляют, но и заставляют нас почувствовать страх и трепет. Отделите радость «матан-Тора», добавьте ее к Суккоту (ведь и сам Шавуот является продолжением Песаха) и вы получите «Радость Торы», Симхат-Тора, самый веселый день в календаре, которым мы заканчиваем семидневный Суккот, празднуя завершение годичного цикла чтения Торы и начало нового цикла.
Теперь возьмем «Дни трепета» — Рош-Ашана и Йом-Кипур. Это серьезные, грозные дни, наполненные молитвами, размышлениями и раскаянием. Такая атмосфера, мягко говоря, не способствует веселью. Но в конце Йом-Кипура, Судного дня, который правильнее было бы назвать Днем Искупления, мы испытываем душевный подъем и облегчение. Мы уверены, что Б-г простил наши прегрешения и присудил нам жизнь и ее блага на весь начавшийся год. В результате в синагогах наблюдается удивительное зрелище: после долгих молитв и 25-часового поста евреи пускаются в пляс несмотря на слабость и голод.
Впрочем, Б-жественный суд продолжается и после Йом-Кипура в течение всей недели Суккота. Приговор окончательно утверждается в Ошана-Раба, седьмой день праздника, когда хазан, облачившись в белый китель, просит Творца под традиционную мелодию Рош-Ашана записать нас в Книгу Жизни. Однако теперь наши молитвы о ниспослании доброго, счастливого года читаются в атмосфере не страха и трепета, а радости, без которой невозможна искренняя и самоотверженная любовь к Творцу.
Получается, что Суккот — это не столько самостоятельный праздник, сколько кульминация радости в календаре, настоящий урожай радости, собранной со всего цикла еврейских праздников.
Продолжение следует…
По завершении Суккота, в ближайший понедельник, мы отметим двойной праздник: Шмини-Ацерет, он же Симхат-Тора, которыми завершится цикл осенних праздников и грозных дней, начавшийся с Рош-Ашана. Шмини-Ацерет (дословно — «восьмой день торжественного собрания») имеет особую литургию: он включает в себя поминовение умерших «Изкор» и молитву о дожде. Мудрецы постановили также завершать в этот день годовой цикл чтения Пятикнижия и сразу начинать новый цикл. Поэтому в Израиле Шмини-Ацерет совпадает с праздником Симхат-Тора («Радость Торы»). В диаспоре их празднуют поочередно в течение двух дней.
Общий символ
Шмини-Ацерет, он же Симхат-Тора, очень похож на Шавуот. Оба называются в Торе «ацерет», торжественное собрание; оба венчают предшествующие им семидневные праздники: Суккот и, соответственно, Песах (правда, в последнем случае, «венчание» происходит не назавтра, а через 49 дней). Кроме того, Шавуот и Шмини-Ацерет лишены самостоятельных зримых символов, в отличие от Песаха, который называется «праздником мацы», и Суккота с его шалашом, суккой, и четырьмя растениями, которые держат во время молитвы.
Впрочем, один общий символ у них все же есть: Тора. В ночь праздника Шавуот мы не спим, отмечая дарование Торы ее усердным изучением, а в Шмини-Ацерет самозабвенно танцуем со свитками Торы, празднуя завершение годичного цикла ее чтения.
Магид из Дубно рассказывал такую притчу. Один человек женился на прекрасной девушке — умной, доброй и красивой. Свадьба прошла скромно, но через несколько месяцев молодой супруг устроил грандиозный пир. «Почему так поздно?», — спросили друзья.
«Я, конечно, знал, что мне досталась прекрасная жена, — ответил он. — Но лишь теперь, прожив с ней некоторое время, я осознал, как повезло мне в жизни. Моему счастью нет границ, и я хочу отметить его».
Получая Тору в Шавуот, мы тоже видели, как она прекрасна. Но лишь в Шмини-Ацерет, завершив ее изучение, мы по-настоящему поняли, какое сокровище нам досталось. Как же нам не танцевать? Как не веселиться?
***
Заключительный раздел «Ве-зот а-браха» единственный в Торе, приуроченный не к шаббату, а к празднику — Симхат-Тора (правда, иногда этот праздник выпадает на шаббат). Порядок чтения «Ве-зот а-браха» тоже особый. К нему вызывают не семь человек, как в обычные субботы, а всех присутствующих, чтобы каждый еврей, взрослый и ребенок, мог лично отметить завершение годичного цикла чтения Торы. Затем над бимой разворачивают «свадебный балдахин», состоящий из одного или нескольких талитов, под которым встают совсем маленькие дети и отцы с младенцами. Для них читается один из заключительных отрывков раздела. Следующий на очереди — хатан Тора, «жених» Торы. Его выход, которым завершается чтение «Ве-зот а-браха», обставлен особенно торжественно. И, наконец, к Торе вызывается хатан Берешит, «жених» раздела «Берешит», с которого начитается новый цикл. В синагоге торжественно звучат первые слова Торы: «В начале сотворил Г-сподь небо и землю…». В этот день читают лишь отрывок, повествующий о Сотворении мира. Полностью этот раздел будет прочитан в следующий шаббат.
Содержание «Ве-зот а-браха»
Следуя примеру праотца Яакова, Моше благословляет евреев перед смертью. Он дает каждому колену лаконичную, порой мистически загадочную характеристику, определяет его место и задачу в еврейской истории. Пророк заверяет сынов Израиля, что Б-г щедро вознаградит их за все грядущие беды и страдания. Затем он восходит на гору Нево, с которой Б-г показывает ему всю Страну Израиля и события, которые произойдут в будущем в ней и с еврейским народом. Перед Моше открывается вся историческая перспектива вплоть до мессианской эпохи. Он умирает легко — от «Б-жественного поцелуя», в 120-летнем возрасте, полный сил и энергии. Б-г сам хоронит своего любимого пророка, но держит в тайне место его погребения. Евреи оплакивают Моше тридцать дней.
***
Ни слова упрека
«И вот благословение, которым благословил Моше, человек Г-спода, сынов Израиля перед смертью своей» (33:1). В предсмертном обращении Моше ярко проявились его несравненное благородство и безграничная любовь к еврейскому народу. Этом пишет Ор а-Хаим (рабби Хаим бен Аттар, XVIII век, Ливорно-Иерусалим).
Ведь буквально накануне, в конце предыдущего раздела «Аазину», пророку было окончательно сказано, что он преждевременно умрет, не войдя в Страну Израиля, «за то, что вы (Моше и Аарон, также умерший в пустыне) неверны были Мне при водах распри… и не явили святости Моей среди сынов Израиля» (32:51).
Евреи, взбунтовавшиеся у вод распри (мей-мерива), были, по меньшей мере, косвенными виновниками личной трагедии Моше и Аарона, того, что Б-г лишил их права войти в Эрец-Исраэль. Но несмотря на это болезненное напоминание, Моше не испытывал никакой досады, никакой обиды на «жестоковыйных» и вздорных евреев. Его заботило только их благо. В отличие от праотца Яакова он не включил в свои предсмертные наставления и пророчества никаких порицаний. В его словах звучат лишь всепоглощающая любовь и забота.
P.S.
Уважаемые читатели, на этом я завершаю свое сотрудничество с газетой, которое длилось 17 лет. Спасибо за то, что все эти годы вы были со мной.
Нахум ПУРЕР
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
