В одном из многочисленных писем американский фотограф Диана Арбус как-то призналась: «Я чувствую, что обладаю некоторым хрупким пониманием сущности вещей. Я сознаю, что это очень тонкое ощущение, приводящее меня в замешательство, но я, действительно, думаю, что есть вещи, которые никто бы не увидел, пока я их не сфотографировала».
Занявшись в 1960-е годы художественной фотографией, Диана Арбус оказалась вовлечённой в процесс изменения характера документального отражения жизни американского общества.
Сегодня Арбус — признанный художник ХХ столетия. Однако в 1960-е годы, когда её объекты фотографии были для публики шокирующими, мнения критиков оказались полярными. Одни обвиняли её в жестокости к своим персонажам, тогда как другие считали, что Арбус помогала ощутить чувство собственного достоинства.
Диана Арбус родилась в Нью-Йорке, в состоятельной еврейской семье Гертруды Руссек и Давида Немерова. Дедушка Давида приехал из России молодым человеком. Её мать эмигрировала в США со своей семьёй будучи ребёнком. Семья Гертруды открыла в 1880-х годах меховой магазин, известный как Russek’s Fur Store на Пятой авеню (между 34 и 35 улицами), где продавались меховые пальто, а позднее — женская одежда. Немеровы жили в роскошной квартире с видом на западную сторону Центрального парка. Диана посещала престижные частные школы, сначала Ethical Culture School (1927-1937), потом — Fieldstone School (1937-1941). В отличие от своего известного брата, поэта и писателя, обладателя Пулитцеровской премии, Говарда Немерова, и сестры Энн (Ренн Спаркиа), скульптора, она никогда не обучалась в колледже.
Ещё в школе были отмечены художественные способности Дианы. Отец поддержал интерес дочери к изобразительному искусству. По его просьбе иллюстратор Russek’s Дороти Томпсон, ученица немецкого художника-экспрессиониста Георга Гросса, занималась с Дианой живописью. Преподаватель искусства отмечал у Дианы исключительный талант живописца, к тому же сдобренный глубоким интересом к литературе. Она любила Достоевского, Блэйка, Рильке, Кафку…
Отец был постоянно занят бизнесом, а мать страдала от депрессии, наделив и Диану депрессивным синдромом. Будучи ещё подростком, Диана работала художником моды в семейном магазине. В 14 лет она влюбилась в служащего рекламного отдела своего магазина, Аллана Арбуса, пятью годами старше её. Спустя четыре года, вопреки воле родителей, Диана выходит за него замуж (1941). Словно предвидя её будущую увлечённость фотографией, Аллан дарит ей камеру. В годы Второй мировой войны он проходил службу в Школе фотографии Army Signal Corps в Нью-Джерси.
Когда Аллан вернулся, они начали семейный бизнес фотографии моды и рекламы. Сначала они получали заказы от отца, а затем — от журналов Harper’s Bazaar, Vogue и Glamour. Диана выступала как автор концепции и стиля, а Аллан занимался съёмкой и лабораторным процессом. В эти годы Диана родила двух дочерей: Доун (1945, ныне писательница и публицист) и Эми (1954, ныне фотограф). Хотя Арбус посвятила коммерческой фотографии более двадцати лет, она тяготилась этим занятием. Её неодолимо преследовало желание самой высказаться об окружающем мире.
В стремлении совершенствоваться в фотографии Арбус занимается с Береникой Эбботт, снимавшей уличные сцены в Нью-Йорке. В Harper’s Bazaar Диана знакомится с легендарным директором Алексеем Бродовичем, уроки которого оказали огромное влияние на творчество многих выдающихся фотографов. И, наконец, в 1955-1957 годы Диана занимается у Лизетт Модел в Новой школе социальных исследований.
Модел поддержала желание Арбус бросить работу коммерческого фотографа, стать независимым фотографом и развивать свою увлечённость документальной фотографией. Она наставляла Диану своебразно, но доходчиво: “Фотографируй нутром!” Поясняя свой афоризм, Модел говорила: ”То, что меня шокирует, и то, что в действительности стараюсь изменить, — это равнодушие, индифферентность. Такое фотографирование в действительности ничего не значит”. Благодаря Модел Арбус обрела свободу самовыражения.
Однако переход к карьере свободного художника был для Арбус тяжёлым. Особенно трудным стал для Дианы 1957 год, когда рушится её супружество с Алланом, она отказывается от совместной с ним работы. Её состояние усугубляется приступом депрессии. В 1959 году, однако, Диана вновь объединяется с Алланом для сотрудничества в фотобизнесе.
Значительное влияние на мироощущение Арбус как свободного художника оказали американские нуарные фильмы (“Чёрные фильмы”) 1940-1950-х годов, использовавшие криминал, пессимизм, цинизм. Как отмечает американский фотограф и публицист Отто Хагель, особое влияние на творчество Арбус оказал фильм Тода Браунинга “Уроды” (1932). Режиссёра часто называли Эдгаром По в кинематографе. Поначалу фильм был практически забыт, но в начале 1960-х он вновь привлёк внимание общества. В этом фильме были показаны люди с физическими отклонениями. Предполагается, что именно этот фильм подтолкнул Арбус к желанию познать психологическое состояние таких людей и выразить его посредством фотографии.
В 1960 году Арбус по собственной инициативе создает серию портретов, названную “Вертикальное путешествие”, и публикует в Esquire, престижном мужском журнале. Так началась блестящая творческая карьера Дианы как свободного фотографа. По договорам с журналами Harper’s Bazaar, Show, The London Sunday Times, Арбус занималась портретированием, делала фотоэссе, для некоторых писала сопроводительные статьи. За 11 лет Арбус опубликовала более 250 фотографий в журналах и 70 — в газетах.
В отличие от большинства фотографов, Арбус сама печатала свои фотографии, причём с 1962 года не кадрировала их, а с 1969 года сама проявляла плёнки (раньше это делал Аллан). Как правило, Диана печатала одну фотографию, иногда, при необходимости, делала ещё один отпечаток. Этим объясняется редкая распространённость её фотографий и их высокая стоимость на аукционах.
Помимо функционального назначения, Арбус отводила камере особую роль. Она говорила: «Нельзя просто подойти и попросить человека рассказать о своей жизни. Люди стараются себя оградить, но камера — своеобразный пропуск». Арбус использовала камеру для открытия идентичности каждого: от матрон до стриптизёров, от девочек-близнецов до молодых людей с бигудями. Её скорее интересовало запечатлеть личную жизнь, чем социальную реальность.
Арбус интенсивно, вдохновенно фотографировала. У неё не было запретных тем или запретных мест съёмки. Она с равным интересом снимала людей и в респектабельном районе Парк-авеню и, в Нижнем Ист-Сайде и на Кони-Айленд, и в Гринвич-Виллидж, где Арбус провела большую часть своей взрослой жизни и часто посещала парк на площади Вашингтона — эпицентр художников, писателей и всех тех, кто разделял богемный образ жизни. Несколько лет у неё была студия напротив парка в доме 71 Washington Place.
Диана Арбус была хрупкой, застенчивой, легкоранимой. Как рассказывали её друзья, у неё был очень мягкий и тихий голос, заставлявший подойти ближе, говорила она с паузами, которые принуждали вас слушать более внимательно. Она обладала удивительной способностью разговорить человека, обрести его доверие. Как-то фотограф Джоил Мейерович наблюдал, как Диана гипнотизировала незнакомца, желая услышать его историю жизни: «У неё был такой пристальный взгляд широко открытых глаз, она слушала, полностью отдаваясь тому, с кем беседовала…. Диана обладала таким способом взаимосвязи, который был просто поразительным».
На протяжении 1960-х годов, включая первые два года 1970-х, Диана много «портретировала» как отдельных людей, так и семьи. В значительной мере её профессиональной работе способствовало получение в 1963 и 1966 гг. престижных грантов Фонда Гуггенхейма, обеспечивавших некоторую независимость от коммерческой фотографии. В заявке, обосновывающей свою просьбу о выделении средств для осуществления проекта «Американские церемонии, манеры и обычаи», Арбус пишет: ”Это наши отличительные особенности и наши монументы. Я хочу их сохранить, то, что сейчас церемониально, или забавно, или обыденно, будет легендарно”. В летние сезоны она путешествует по США, фотографирует конкурсы, фестивали, людей разных профессий во время работы и досуга, рассматривая свои объекты как часть “значительных церемоний нашего времени”.
Диана Арбус была приглашена участвовать в очень престижной выставке «Новые документы» в Музее современного искусства (МоМА, Нью-Йорк). Экспозиция ещё раз показала документальную фотографию как неотъемлемую часть фотоискусства.
В 1968 году Арбус объединяет свои фотографии в “семейный альбом” по принципу «Ноева ковчега», показывая в нём людей как выразителей своего времени. Альбом предлагает критический, иногда ироничный, часто с симпатией взгляд Арбус на матерей, отцов, детей и партнёров…
К числу характерных «домашних» фотографий Арбус относится часто репродуцируемый снимок ”Еврейский гигант дома с родителями в Бронксе, 1970” (Эдди Кармел был ростом 8 футов). Родители выглядели бы обычной парой, если бы не их согнувшийся сын-великан, на которого снизу вверх смотрит мама. В 2007 году эта фотография была продана на аукционе Кристис за 421 тысячу долларов, отмечая, таким образом, ценность работ Арбус и интерес к ним коллекционеров.
Арбус представляет свои персонажи в откровенной манере — эксцентричность включается в параметры нормального состояния, как, например, в фотографии «Пенсионеры, муж и жена, утром в нудистском лагере, Нью-Джерси, 1963». На первый взгляд, эта сцена могла бы быть просто фотографией для семейного альбома — потёртый ковёр, кресло, диван, телевизор подчёркивают убранство загородного дома людей среднего достатка. Пара сидит в удобных позах, улыбаясь фотографу. Однако тот факт, что они обнажены, а на телевизоре стоит их семейная фотография, на которой оба в одежде, нарушает обычный сюжет.
Дочь Арбус, Дун, писала, что цель работ её мамы не шокировать, а заставить зрителей взглянуть на всё в жизни. Она отмечает: “Это как… нападение на всю вежливую, привычную слепоту к тому, что есть в действительности”. Арбус рассматривала почти как свою обязанность сфокусировать взгляд на людях, которым плохо. Фотографии Дианы Арбус — это сострадание человеку. Люди доверяли Арбус. Она обращала внимание на различие людей и их неповторимость.
В конце 1960-х годов Арбус преподавала фотографию в Parsons School of Design, Rhode Island School of Design, Cooper Union, проводила мастер-классы по фотографии. Но вот на взлёте блестящей карьеры на неё разом обрушились невзгоды: продолжительная болезнь (гепатит), официальный развод с мужем (1969), депрессия, отсутствие рядом близких людей…
В 1971 году в возрасте 48 лет Диана покончила жизнь самоубийством. Диана Арбус была легендарным фотографом. Ричард Аведон, узнав о смерти близкого друга, сказал: “В её жизни, её фотографиях, её смерти не было ничего банального”. Фотографии Арбус неопровержимо повествуют, что каждый человек — исключительная личность.
Посмертная выставка фотографий Дианы Арбус в 1972 году в МоМа (Нью-Йорк) имела ошеломительный успех, привлекла более четверти миллионов зрителей, прежде чем начала турне по США и Канаде. Годом позже в Seibu Museum (Токио) была выставка “Диана Арбус: Ретроспектива”, включавшая 118 фотографий, которую подготовили кураторы Дун Арбус и Марвин Израэль. Выставка демонстрировалась в Японии, Англии, Шотландии, Голландии, Германии, Австрии, Новой Зеландии до 1979 года.
В 1972 году десять работ Арбус впервые представляли американскую фотографию на Биеннале в Венеции. Тогда же опубликованная нью-йоркским издательством Aperture монография Арбус из 80 работ мгновенно разошлась тиражом более 250 тысяч экземпляров. «Арбус сделала то, — пишет искусствовед Роберт Хагес, — что казалось едва ли возможным для фотографа. Она изменила наше представление о личности».
В 1983 году авторитетный журнал Life опубликовал книгу “Великие фотографы”, представляющую фотографов мира со времени открытия фотографии до ХХ столетия. И среди них — Диана Арбус.
В чём неиссямаемый интерес новых поколений к творчеству Арбус? Как отмечает критик Вики Голдберг: «Арбус не воровала души своих объектов, они ей их одалживали”. Эффект от такого общения может быть самым неожиданным. Новеллист и журналист Норман Майлер, чей портрет сделала Арбус, сказал, что “дать Диане Арбус камеру — это как дать ребёнку ручную гранату”.
Эта непревзойдённая особенность фотографий Дианы Арбус возводит её в ряд великих фотографов современности.
Говорящие фото Мартина Мункачи (1896–1963)
В какой бы восторг пришёл Эдвард Мьюбридж, занимавшийся в конце XIX века фотографическим исследованием характера движения человека и животных, при виде экспрессивных фотографий Мартина Мункачи, запечатлевших людей в необычном ракурсе, в мгновения их движения.
Виртуозно владея искусством отображения движения в моде, спорте, танце, Мункачи вместе с тем был талантливым фоторепортёром, запечатлевшим эпохальные политические и социальные события в мире. Его дерзостный смелый взгляд, его стиль восприятия оказали значительное влияние на целое поколение фотографов. Мартин Мункачи ввёл в мир фотографии подлинный ритм жизни. Но, как порой бывает, в силу стечения обстоятельств, судьба жестоко обошлась с Мартином Мункачи — за взлётом известности и признания он ещё при жизни был забыт и умер в нищете.
Мартин Мункачи (Мартон Мермельштейн) родился в городе Колошвар (Венгрия) в семье маляра, вынужденного порой, по бедности, подрабатывать в роли фокусника. Из-за роста антисемитизма отец Мартина изменил фаимлию на Мункачи. Мартина с детства интересовала литература, он писал стихи, короткие рассказы.
В 16 лет Мартин покидает дом и приезжает в Будапешт. Здесь юный поэт и журналист начал печататься в журналах и газетах, поставляя новости, светские сплетни и стихи. Он рассказывал, что занялся фотографией, когда потребовался снимок для новостной статьи о похоронах. Мункачи нигде не обучался фотографии. В какой-то мере что-то о фотографии он познал, когда работал в то время в портретной студии, зарабатывая на жизнь.
Мункачи любил снимать сцены повседневной городской жизни, но особенно его увлекала спортивная фотография, где важно было запечатлеть выразительное мгновение действия. Это ему удавалось великолепно.
Мункачи обладал каким-то особым чувством восприятия апогея ситуации. Восхождение фотографической карьеры Мартина Мункачи было стремительным и ярким. Он быстро приобретает известность как профессиональный фотожурналист и спортивный фотограф. С 1921 года он снимал спорт для журнала Az Est.
За короткое время Мункачи становится самым высокооплачиваемым фотографом в Будапеште. Одержимый романтическим чувством риска, он мог, не страшась травм, привязать себя к мчащемуся на большой скорости гоночному автомобилю лишь бы сделать захватывающую, новаторскую фотографию. Его девизом было: «Думать, что ты снимаешь и успеть уловить момент».
Но что Будапешт в сравнении с Берлином, в те годы центром всего лучшего в архитектуре, кино, театре, полиграфии, дизайне, фотографии… «Весь мир тогда глядел на Берлин», — писал Илья Эренбург в 1920-х годах. На театральной сцене царил Макс Рейнхардт, широко исполнялись сочинения Арнольда Шенберга и Ханса Эйслера, кумирами литературы были Райнер Мария Рильке и Бертольд Брехт, наиболее ярко представляли общество живописцы-эксрессионисты Отто Дикс, Макс Бекманн, Джордж Гросс…
В 1919 году Вальтер Гропиус основал в Веймаре знаменитую школу Баухауз, переместившуюся впоследствии в Берлин. Баухауз стремился соединить изобразительное и прикладное искусство, человеческую изобретательность и современную технологию для создания нового искусства. Кредо «Искусство и технология, новое единство» объединяло интерес к современному материалу с эмоциональной сущностью экспрессионизма. Среди преподавателей Баухауза были Василий Кандинский и венгерский художник-конструктивист и фотограф Ласло Моголи-Надь, влиятельные идеологи авангарда и в живописи, и в фотографии.
Вот в такой художественной среде формировался талант Мартина Мункачи, приехавшего в Берлин в 1927 году, где насчитывалось 120 газет и журналов с неимоверным спросом на фотографию. Его снимки публикуют журналы Kozalle, Die Dame (немецкий журнал моды), Vu, Modern Photography. Работая на информационное агентство Ullstein Bild, став штатным фотографом еженедельного журнала Berliner Illustrirte Zeitung, имевшего тираж до двух миллионов экземпляров, разъезжая по Германии и по всему миру, Мункачи делает много фото эссе и журнальных обложек.
Он побывал в Алжире, Египте, Либерии, Палестине, Турции и во многих странах Европы. В Египте Мункачи снял экспрессивную фотографию каирского бедуина, скачущего галопом возле пирамид. В Либерии он сделал одну из своих известных фотографий «Мальчики, бегущие навстречу волнам» (1930).
Фоторепортажи Мартина Мункачи были необычайно разнообразны: от борьбы с малярией в Бразилии и Либерии, первом независимом государстве в Африке, до исторического заседания рейхстага 21 марта 1933 года, на котором президент Германии Пауль фон Гинденбург передал власть Гитлеру, и Дне труда, первого мая 1933 года, с участием министра пропаганды Йозефа Геббельса. К этому времени относится и известная его фотография Лени Рифеншталь, стремительно мчащейся на горнолыжном спуске на фоне заснеженных гор (1931), опубликованная на обложке журнала Time.
Сам Мункачи считал своей лучшей фотографией этого периода «Дети в Киссингене, Германия», (1929), снятой с «птичьего полёта». На ней всё поле кадра плотно заполнено фигурками детей детского сада и их воспитателями, распластанными на траве под солнцем. Мункачи рассматривал этот снимок, опубликованный в Berliner Illustrirte Zeitung, как предчувствие тоталитаризации Европы, символизирующий безнадёжную судьбу людей, сходную с судьбой сельдей, спресованных в бочке.
Вскоре его предчувствия оправдались. В 1934 году нацисты национализировали Berliner Illustrirte Zeitung. Главный редактор Курт Корфф (Карфункельштейн) был уволен, а сотрудничавший с изданием выдающийся фоторепортёр Эрих Саломон в 1944 году погибнет в концентрационном лагере Аушвиц. Журнал перешёл в ведомство Геббельса.
В ноябре-декабре 1933 года Мартин Мункачи находился в США. Его европейские новаторские фотографии привлекли внимание легендарного редактора Harper’s Bazaar Кармел Сноу. По её предложению он делает фотографии моды, но в необычной обстановке. Так он фотографирует Люсель Брокау, бегущую в развевающейся чёрной накидке по берегу Лонг Айленда. Фотография была опубликована в декабрьском номере журнала и стала визитной карточкой Мункачи. Она выражала ощущение радости и красоту каждого мгновения жизни.
Когда в 1934 году он эмигрирует в США, его уже ждал контракт с Harper’s Bazaar. В известном журнале моды он проработает до 1947 года. Здесь Мартин Мункачи начинает сотрудничать с известным художественным директором Алексеем Бродовичем. Совместно они разрабатывали динамичные сцены танцующих, прыгающих моделей, стремясь отразить многие аспекты движений современного человека. Мункачи вывел модели из студии, снимая их на открытом воздухе, на пляже, в аэропорту. Он привнёс в американский мир моды абсолютно новые духовные качества: молодую энергию, жизненную силу и пластичность движения.
Как некогда в Будапеште, Мункачи становится самым высокооплачиваемым фотографом своего времени. Наряду с Harper’s Bazaar Мункачи сотрудничал также с журналами Good Housekeeping, Town and Country. У него был длительный контракт с журналом Ladies’ Home Journal на создание серии «How America Lives». В период 1940 — 1946 годы он запечатлел повседневную жизнь различных слоёв американского общества в период Второй мировой войны.
В годы жизни в Америке Мартин Мункачи продолжил заниматься портретированием. Он запечатлел многих голливудских артистов: Фред Астер (1936), Кэтрин Хепберн (1936), Кэрол Ломбард (1937), Джин Харлоу (1937), Гэри Купер (1937) и многих других. Особенно известна фотография Фреда Астера, снятого в одном из его ярких па танца. Она часто показывается на выставках и публикуется в книгах.
Мартин Мункачи в совершенстве владел искусством отображения движения. Он объединил репортёрскую точность с эстетикой представления образа. Мункачи говорил: «Суметь увидеть в сотую долю секунды то, что простые люди не замечают — это теория фоторепортажа. А суметь в следующую тысячную долю секунды сфотографировать увиденное — это уже практическая сторона фоторепортажа».
Новаторское видение Мартина Мункачи было воспринято многими фотографами. Анри Картье-Брессон, Ричард Аведон, Юджин Смит отмечали, что работы Мункачи способствовали формированию их собственного мироощущения. В 1977 году Анри Картье-Брессон, став уже известным фотографом, рассказал одному из журналистов о своём ярком, ослепительном впечатлении от фотографии Мункачи «Мальчики, бегущие навстречу волнам. Озеро Танганьика, ок. 1930», увиденной в 1931 году в журнале Photographies, круто изменившей его жизнь начинающего хужожника: «То, единственное, что стало для меня совершенным чудом и привело в фотографию, — это работа Мункачи. Когда я увидел чёрных детей, резвящихся в набегающих волнах, я не мог поверить, что такое может запечатлеть камера… Я уловил ритм и ощутил жизнь, свободу… и вдруг осознал, что фотография может обрести вечность через мгновение. Я сказал: «’Чёрт возьми», взял камеру и пошёл на улицу». Эта фотография Мункачи висела над рабочим столом Картье-Брессона всю жизнь.
Судьба жестоко обошлась с Мартином Мункачи. Неурядицы в личной жизни (разводы, смерть дочери), неудачные работы в кино и ряд других проблем подорвали его силы. Последние годы он был в нищете, всеми забыт. Мункачи умер от сердечного приступа. Ряд музеев отказались принять в дар его фотографии, они рассеялись по всему миру. Ныне наибольшее количество фотографий Мункачи находятся в архиве Ullstein Bild в Берлине и в коллекции профессора F. Gundlach, хранящейся в Доме фотографии в Гамбурге.
После смерти Мартина Мункачи Ричард Аведон сказал: «Сегодня мир того, что называется модой, населён последователями Мункачи. От него я получил свой первый урок фотографии, а после ещё много других уроков, все они усвоены у Мункачи, хотя я никогда с ним не встречался. Он привнёс вкус к счастью, честности и любви к женщинам в то, что до него было безрадостным и лживым искусством».
Ныне признание творчества Мартина Мункачи вновь обретает достойное внимание. Его персональные выставки фотографий состоялись в Международном центре фотографии в Нью-Йорке (2007, 2009), в Музее современного искусства в Сан-Франциско (2008), в Центральном выставочном зале «Манеж» в Москве (2008). Издано несколько монографий, посвящённых его творчеству.
Мартин Мункачи — фотограф движения и экспрессии. Его изображения парящих танцоров, спортсменов в прыжке, моделей на пленэре, застигнутых в какой-то выразительной позе, присущей человеку в движении, прекрасно отражали современную жизнь. Он преобразовал мир моды, придав ему новое настроение.
Мартин Мункачи — один из блестящих талантов в фотоискусстве, появившихся в творческую эпоху между двумя мировыми войнами. Он обладал редким даром сочетания репортёрского инстинкта журналиста с восприятием художника. Вся его творческая карьера прошла под девизом: «Думай, когда снимаешь!».
Лев ДОДИН
Оцените пост
(голосовало: 8, средняя оценка: 4,75 из 5)
Загрузка...
