На сегодняшнем иврите «рэем», наименование огромного мистического библейского животного, означает «единорог»; впрочем, эту зверюшку тоже не часто на улицах обнаруживают. А в еврейской Традиции «Рэем» — это аббревиатура «рабби Элиягу Мизрахи», выдающегося мудреца из Османской империи.
Рабби Элиягу родился… разночтения тут основательные, от 1435 до 1456 года. В Константинополе. Или уже в Стамбуле? — с 1453 года столица Византии стала столицей империи османов. Факт, что происходил он из семьи «романиотов» — евреев, населявших империю ещё до изгнания их единоверцев из Испании в 1492 году. Кстати, вы знаете, почему евреев восточных стран называю «сфарадим», от «Сфарад», Испания — страны на самом западе Европы? Часть «испанцев» перебиралась в Византию-Турцию и раньше, спасаясь от преследований Реконкисты, хотя в Византии нам тоже приходилось несладко. Но мощный поток переселенцев — это после августа 1492, причём уровень испанских беженцев был в целом выше. И, хотя и герой статьи, и его предшественник на посту «главного еврея» Турции, признавая преимущество гостей и кладя все силы на помощь им, всё-таки старались не дать, чтобы обычаи «испанцев» вытеснили местные,- но постепенно все турецкие, а за ними окружающих стран общины стали сфарадим.
Основные факты биографии Рэема не оспариваются, но в деталях — полный разнобой. Учился он в Стамбуле, но у кого? У рабби Элиягу Капсали или у «хахам-баши» — «главного раввина» Турции рабби Моше Капсали? У мудреца из Германии рава Элиягу бен Моше аЛеви? У рава Йеуды Минца из Падуи (отчего у итальянского еврея немецкая фамилия?)? У рава Ханоха Цапорта? Стал он в 25 лет главой ешивы, где преподавал также астрономию и математику? Или же да, преподавал их и торанические дисциплины, но не в роли главы крупного учебного заведения, а как наёмный или частный учитель, с трудов сводя концы и концами?
О чём нет разночтений — что был Рэем широко образованным человеком в самых разных сферах науки, еврейской и «светской». Свидетельствуют об этом уже его книги: изданное через год после папиной смерти его сыном, равом Израилем краткое пособие по арифметике, алгебре и геометрии «Сефер миспар» (Книга числа), ставшее популярным учебником и переведённое на многие языки, а также подробные комментарии к «Математическому синтаксису» Птолемея, «Толкования» на «Элементы» Эвклида и на труды ал-Газали.
Сходятся источники также в том, что хахам Элиягу преподавал Талмуд, в частности, караимам, пойдя в этом наперекор хахам-баши Турции рабби Моше Капсали. Якобы аргументировал он тем, что «мои учителя это делали» (но ведь один из них, вероятно, сам рав Моше?), а также, что: «древние учителя наши преподавали каждому, кто хотел учиться, даже если он иноверец».
Спорить с хахам-баши Капсали было нетривиальным занятием. Рав Моше, уроженец Венеции, перебравшийся в 1420 в семьёй на Крит, поехал учиться в германские ешивы; с примерно 1450 года он — раввин Константинополя (Стамбула). Султан Мехмед II (1432-1481) настолько уважал его, что назначил в «диване» место справа от верховного муфтия и выше патриарха христиан (сидевшего слева). Ему поручались не только заботы еврейской общины и её налоги, но и гражданские дела, причём однажды на суде присутствовал переодетый султан и засвидетельствовал «справедливость и неподкупность судьи». В немалой степени дружбой рава Капсали с Мехмедом и его сыном султаном Баязидом II (1447-1512) объясняется тёплый приём в Турции испанских изгнанников-евреев. Султану Мехмеду приписывают фразу: « Ошибается тот, кто полагает, будто король Фернандо Испанский умный человек. Изгнав евреев, он навредил своей стране, а нам принёс великую пользу». Рав Капсали вынужден был при этом суровой рукой направлять еврейскую молодёжь, часть которой начинала подражать нравам янычаров и турков; он стремился оградить свою общину от чуждых и аморальных влияний.
И всё-таки рав Мизрахи отстаивал своё видение Закона. Если посмотрите его респонсы, вы обнаружите в них общую склонность к примирению и даже к некоторому сближению с другими народами и их мудрецами. Так, на его постановления ссылаются те, кто считают допустимым устраивать синагоги в бывших церквях. Он, став наиболее авторитетным раввином Турции и, вероятно, преемником рава Моше Капсали на троне хахам-баши, стремился и к сближению евреев Торы с общиной караимов — при этом, разумеется, запрещая между евреями и караимами браки.
Труды Рэема отличают ясность и чёткость — в них виден предельно добросовестный и последовательный учёный. Выдвигая некое положение, он всегда рассматривает как альтернативные концепции, так и возможные возражения. Самый знаменитый его труд, «визитная карточка» рава Мизрахи в Традиции — «суперкомментарий» к комментариям Раши на Пятикнижие. Вскоре появились многие комментарии на его «комментарий на комментарий», один из которых дал название нашей статье: «Рог единорога».
Он подвергает анализу буквально каждую фразу и каждое слово Раши. В целом Рэем «защищает» Раши от возражений других великих комментаторов, в частности Рамбана, в первую очередь приводя детальные обоснования грамматических выводов Раши. Хотя порой и сам вежливо ему возражает. В его комментарий вошли многие математические и астрономические сведения, данные по географии Палестины и, в частности, подробная карта её, которой пользовались затем многие поколения исследователей. Рэем обильно сыплет греческими и испанскими терминами — подобно самому Раши, нередко пояснявшего темы словами старофранцузского языка. Если изучающий Пятикнижие не может обойти без пояснений Раши, то изучающему слова самого Раши не избежать толкований Рэема. Изданы эти суперкомментарии сыном через год после ухода Рэема (одновременно с математическим учебником).
После смерти рабби Моше Капсали (в 1492, 95 или 98 году?) Рэем — наиболее авторитетный раввин Турции и, видимо, следующий хахам-баши. К нему обращаются с вопросами и за разрешением споров со всей Ойкумены; 150 респонсов вошли в отпечатанный через столетия (1647) сборник «Маим амуким» (Глубокие воды), многократно переиздававшийся. Единственным, увидевшим свет при жизни автора, были «Тосефет СМАГ» — Дополнения, комментарий на «Большую книгу заповедей» рабби Моше из Куци.
Вообще большинством работ Рэема стали: уточнения, комментарии, дополнения к чужим трудам. Полагаю, дело в научном мышлении и скромности рабби Мизрахи. Ему, словами Пастернака, «во всё хочется дойти до самой сути», а себя он видит скорее учеником великих, чем законодателем (которым на деле был). Собственная роль, личная значимость — для него на десятом месте, себя он считал просто работником Творца в этом мире. К знакам почёта, окружавшим хахам-баши, относился вполне безразлично. Дружба с королями была ему нужна ради помощи соплеменникам.
Дружба эта очень пригодилась, когда в Турцию хлынули измученные испанские беженцы. Рэем занимался сбором средств для них, их размещением и обустройством. Другая проблема, оставшаяся в наследство от рава Моше Капсали — еврейская молодёжь, начинавшая подражать «крутым ребятам» — янычарам. Третья, о которой уже упоминали — разница обычаев португальских и испанских эмигрантов с местными правилами и постановлениями; Рэем, признавая преимущество гостей, старался сохранить, как теперь бы сказали, «культурное разнообразие». В немалой степени благодаря его авторитету образ жизни «сфарадим» не сделался полной калькой с нравов евреев Западной Европы. Но — включил оба своих истока.
Оставил мир рав Элиягу Мизрахи в Стамбуле в 1526 году. Никто не занял его место — возможно, не лишь потому, что трудно было найти соразмерного, но и поскольку община должна была платить особый налог за право иметь должность хахам-баши, что символизировало её определённую автономность. В разных городах Турции отныне собирались раввинские советы для решения насущных вопросов. А многочисленные труды Рэема издаются его детьми и столетие за столетием — учениками.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
