Сразу после Десяти заповедей евреи получают у горы Синай свод законов, регулирующих поведение человека в обществе. 53 заповеди этого раздела охватывают следующие темы: отношение к еврейскому и нееврейскому рабу, обязанности мужа перед женой; наказания тем, кто оскорбил своих родителей или поднял руку на них; уважение к еврейским судьям и руководителям нации; денежная ответственность за нанесение ущерба чужому имуществу; штраф за воровство и выплата компенсации; ответственность «сторожа» за имущество, не возвращенное хозяину; право на самооборону при ограблении; запреты – на обольщение незамужней женщины, колдовство, скотоложство и принесение жертв идолам. Тора требует хорошо обращаться с прозелитами, вдовами и сиротами, избегать лжи; запрещает давать деньги в рост соплеменникам; ограничивает права заимодавца в конфискации залога; требует не задерживать храмовые жертвоприношения и освящать даже такие будничные действия, как еда; учит правильному ведению судебных дел; формулирует заповеди соблюдения шаббата и субботнего года; повелевает трижды в год – в Песах, Шавуот и Суккот – совершать паломничество в Храм; сообщает главный принцип кашрута: не смешивать мясные и молочные продукты. Б-г обещает привести евреев в Страну Израиля, помочь им в ее завоевании и изгнании местных язычников, гарантирует успехи и победы при условии соблюдения Его законов. Моше пишет Книгу Завета, скрепляет договор с Б-гом жертвоприношением и читает эту Книгу евреям. Народ обещает «сделать и услышать все, что сказал Б-г». Моше уходит получать Тору на гору Синай, где пробудет 40 дней.
***
«И взял Итро, тесть Моше, Ципору, жену Моше (жившую у отца), после того как она была отослана» (18:2). В книге комментариев на Пятикнижие «Ознаим леТора» (автор – рабби Залман бар Бен-Цион Сороцкин, 1881 – 1966 гг., Литва – Израиль) приводится мидраш, согласно которому Моше, подойдя к границе Египта, отправил Ципору вместе с их двумя сыновьями обратно в Мидьян. Так посоветовал ему старший брат Аарон: ситуация в стране была слишком неблагоприятной для евреев.
Правда, колено Леви, к которому принадлежали Моше и Аарон, было освобождено от каторжного труда и вообще не было закабалено: левиты могли свободно въезжать и выезжать из Египта. Однако фараон мог в любой момент издать новое постановление, которое лишило бы их этих «льгот» и отправить на принудительные работы вместе со всеми другими еврейскими рабами.
Кроме того, из раздела «Шмот» мы знаем, что драконовский указ бросать в Нил всех новорожденных мальчиков распространялся и на колено Леви: сам Моше в младенчестве был чудом спасен из реки. И вот теперь, спустя 80 лет, его младший сын Элиэзер, которого Ципора обрезала по дороге в Египет, мог стать жертвой этого до сих пор неотмененного указа. Поэтому Моше поступил благоразумно, отослав Ципору и детей обратно в Мидьян.
Ищи еврея в синагоге
«И пришел Итро, тесть Моше, и сыновья его, и жена его к Моше в пустыню, где находился он в стане у горы Всевышнего» (18:5).
Напрашивается простой вопрос: как Итро нашел Моше в Синайской пустыне, не имея никаких указателей и координат? Автор «Ознаим леТора» дает сразу три возможных ответа:
- Итро знал, что найти еврея можно скорее всего в синагоге, а в условиях пустыни – у горы Б-га;
- Вскоре после эпизода у горящего, но не сгорающего куста Моше (см. раздел «Шмот») встретил Аарона на горе Синай и сказал ему, что после выхода из Египта сыны Израиля будут служить Б-гу у этой самой горы. Можно предположить, что жена Моше Ципора слышала этот разговор и сообщила о нем своему отцу Итро;
- Найти многомиллионный народ, возглавляемый Моше, не составляло большого труда даже в огромной пустыне.
Последнее мнение
«Не следуй за большинством во зло; и не высказывайся о тяжбе, искажая закон…» («ве-ло таане аль рив» – 23:2). В простом толковании РАШИ это значит, что судья должен иметь свое независимое мнение о рассматриваемом деле, опираться на собственное понимание закона и известные ему факты, даже если это мнение не встречает поддержки.
Однако в тексте слово «рив», тяжба, написано без буквы «йуд», поэтому в талмудическом трактате «Санедрин» дается иное прочтение стиха «ве-ло таане аль рав»: «Не спорь с равом», т. е. с самым авторитетным членом «бейт-дина», раввинского суда. Дело в том, что при рассмотрении вопроса о вынесении смертной казни старший судья высказывается обычно последним. Иначе, если бы он выступил первым и потребовал казни обвиняемого, то другим членам суда пришлось бы с ним вольно или невольно согласиться.
Опираясь на приведенное толкование, Виленский гаон дал оригинальный комментарий к известной истории о Камце и Бар-Камце из трактата «Гитин» (56а). Эта история такова. У одного человека, богатого и влиятельного жителя Иудеи, был друг по имени Камца и враг по имени Бар-Камца. Однажды он устроил банкет и среди прочих пригласил на него друга Камцу. Но слуга ошибся и передал приглашение Бар-Камце. Увидев пришедшего на банкет Бар-Камцу, хозяин велел ему немедленно уйти. Бар-Камца попросил не унижать его перед другими гостями, позволить ему остаться и даже предложил заплатить за свое угощение. Хозяин отказался. «Я оплачу половину стоимости банкета», – сказал Бар-Камца. Хозяин молча указал ему на дверь. «Я оплачу весь банкет». Но и это предложение не было принято.
Тогда смертельно обиженный Бар-Камца ушел, затаив злобу не только на своего врага, но и на присутствовавших при этой сцене мудрецов, почетных гостей на банкете. Они видели его унижение, но промолчали. Короче, Бар-Камца решил отомстить всему еврейскому народу.
Он явился в Рим и сказал императору, что евреи замыслили бунт против оккупационной власти. В доказательство своего обвинения он предложил направить в Иерусалимский храм животное для жертвоприношения. «Вот увидите, они его не примут», – заявил Бар-Камца.
Император послал в Иудею жертвенного быка в сопровождении Бар-Камцы. По дороге Бар-Камца нанес быку едва заметное увечье, из-за которого это животное стало непригодным для храмовой жертвы по еврейскому закону, но не с точки зрения римлян.
Обнаружив увечье у императорского быка, Санедрин, высший административно-законодательный орган в составе 71 человека, собрался на срочное заседание. На нем рассматривались два вопроса: следует ли принести в жертву это животное ради «шалом-мальхут», мира с властями, или надо казнить провокатора Бар-Камцу. Однако всеми уважаемый рабби Зехарья бен Авкулас отверг оба предложения.
В первом случае, сказал он, люди могут подумать, что Санедрин разрешает принимать в жертву увечных животных, а во втором случае создастся впечатление, что Бар-Камцу казнили не за подстрекательство, а за доставку в Храм непригодного для жертвенника быка. Второе преступление не тянет по закону на смертную казнь.
«Нам остается только одно, – сказал рабби Зехарья, – отвергнуть жертву и смириться с последствиями». В результате этого решения император объявил Иудею мятежной провинцией, и вскоре началась война, закончившаяся разгромом еврейских повстанцев.
Смирение рабби Зехарья, заключают мудрецы Талмуда, привело к разрушению Храма и изгнанию евреев из Эрец-Исраэль. Под смирением, объясняет РАШИ, мудрецы подразумевали терпение, готовность рабби Зехарьи стойко терпеть козни Бар-Камцы, не добиваясь его казни.
Однако Виленский Гаон нашел еще один важный нюанс. При рассмотрении дела о Бар-Камце и увечном быке рабби Зехарья бен Авкулас отказался считать себя самым авторитетным членом Санедрина и высказался не последним, как требовал общепринятый порядок, а одним из первых, сразу поставив точку в едва начавшихся дебатах. Если бы он признал свое старшинство и дал высказаться вначале другим судьям, то решение о принятии жертвы или казни Бар-Камцы наверняка было бы принято большинством голосов, и тогда римляне не сожгли бы Храм и не отправили в изгнание еврейский народ. Вот к каким катастрофическим последствиям может привести ложная скромность.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
