Перед гробом несли «Хазон Йехезкель» — развёрнутый комментарий на Талмуд и Тосефту (сборнику дополнений к Мишне, основе нашего Закона). Работать над ним посоветовал наставник, великий Хаим Брискер, в самое подходящее время: Первая мировая, Минск, фронт подходит городу… Не от того ли и трудиться ребу Хацкелю, как звали его друзья, пришлось в моменты соответствующие? В советской тюрьме он выменивал на крохи пайка папиросную бумагу, которую зеки пользовали на самокрутки, и писал в редкие промежутки между допросами…
Рав Йехезкель Абрамский родился 5 Адара (7 февраля) 1886 в посёлке Дашковичи под Гродно. Был старшим мальчиком в семье (после двух сестёр). Родители, Мордехай-Залман и Фрейндель, грамотные и глубоко религиозные люди, торговали лесом. В посёлке жило мало евреев, не собирался даже миньян для молитвы. Мальчик учился дома, обладал феноменальной памятью и исключительной работоспособностью, уже в 8 лет он помнил наизусть большие главы из Танаха; занимался с полной самоотдачей и сохранил эту способность на всю жизнь. Позже рав говорил: «не столь важно, сколько часов учиться, как — учиться 60 минут в час».
В 17 лет «мальчик из глубинки» (Литовского края!) поступает в ешиву, возглавляемую «Сабой из Новардок» равом Йосефом-Юзлом Горовцем. А уже через год гениальный рав Новогрудка Йехиэль-Михл Эпштейн (автор «Арух а-шульхан») посвящает новичка в раввинское звание. Затем 2 года — в ешиве «Тельз» (Тяльшай), руководимой выдающимися педагогами равами Шимоном Шкопом и Элиэзером Гордоном. Прячась от призыва в русскую армию, рав Йехезкель переезжает в Вильно, учится в ешиве Рамайнес в Шнипешкес, затем переходит в руководимую равом Хаим-Озером Гродзенским группу «кибуц аврехим», где занимались наиболее одарённые молодые знатоки Торы.
В1909 «мальчик из деревни» женится на Хиндл-Рейзел, дочери рава Йонатана-Исраэля Йерушалаимского, зятя Ридбаза (рава Якова-Давида Виловского, 1845-1911). Полтора года молодые прожили в доме мудреца,— зять непрерывно учится; затем по совету тестя он отправляется на 4 месяца в Брест: освоить подход рава Хаима Брискера, который станет для него основным. Тогда же началась дружба (на всю жизнь) с сыном Брискера равом Велвелом (Брискер ровом). Позже, во время Мировой, рав Абрамский станет еженедельно приезжать в Минск, где среди беженцев ютились Брискеры и их ученики. Во время одной из таких встреч рав Хаим посоветует гостю заняться комментированием Тосефты: собранием барайт — высказываний древних мудрецов, не вошедших в кодекс Мишны, которыми обильно пользуются авторы Талмуда и позднейшие комментаторы. Это станет делом жизни реба Хацкеля.
После Бриска рав Абрамский преподаёт в центральной ешиве Хабада «Томхей тмимим» (Поддерживающие непорочных) под руководством шестого Любавического ребе Йосефа-Ицхака Шнеерсона. В 1912 он — раввин местечка Смоляны, населённого в основном хабадниками, а в 1914, перед самой войной, его пригласят возглавить общину города Смолевичи под Минском. Не знаю, символично ли это, но 20 век будет «обжигать» его — как дерево при добыче смолы.
Война гуляет, все обочины дорог от Бреста до Минска в могилах беженцев. Революции, гражданская, в 1918 город захватывают немцы… Рав учится и ищет пути поддержать, духовно и материально, соплеменников. В1920 в Смолевичи входят поляки. Евреев под страхом смерти заставляют сбрить бороды (зачем им это, просто поиздеваться?),- реб Хацкель категорически отказывается: «раввин обязан быть с бородой». От него отвязались, но рав потребовал большего и добился мандата на право носить бороду…
В 1923 он становится раввином Слуцка — после того, как рав Ицхак-Залман Мельцер с группой учеников бежали в Польшу (здание городской ешивы конфисковано ещё в 1920). Евсекция и ЧК в Слуцке особенно свирепствуют, ведь здесь вековой центр «мракобесия»! Закрыты хедеры и ешивы, разрушены миквы, запрещён кошерный убой скота, сотни активистов в Сибири… Рав Йехезкель вступает в борьбу — тем более, что дважды (1926 и 1928) его просьбы отпустить в Палестину встречают отказ. Тайно проводит хупы и обрезания… С 1926 он — член Совета раввинов СССР, в 1928 издаёт журнал на иврите «Игдиль Тора» (Возвеличь Тору) — через 2 номера журнал, конечно, властями закрыт.
И — пишет. В 1925 в Вильно выходит первый том «Хазон…» — его вынесла в Польшу племянница рава Лейбовича. История невероятная: она пришла к раву Йехезкелю за благословением на тайный переход границы, условием рав поставил — забрать его книгу. Девушка сшила листы в свиток и обмотала вокруг тела. Группу заметили советские пограничники, пустили по следу собак, большинство схвачено. Но у ямы, где девушка пряталась, собака постояла и убежала. Когда беглянка передавала рукопись раву Гродзенскому, тот пояснил: «ты спаслась в заслугу этой книги, собака натренирована на запах тела — неземной запах Торы сбил её с толку».
Том, в основном посвящённый законам сельского хозяйства в Израиле, сразу сделал рава Абрамского признанным алахическим авторитетом. Когда в 1925 Хафец Хаим собирался уехать в Израиль, он был в числе книг, которые мудрец упаковал в дорогу.
В начале 1929 рав с семьёй уехал в Москву, предвидя арест; затем они с сыном 4 месяца скрываются в Ленинграде; возвращение в Москву хлопотать о визе… Перед самым арестом рав закончил 2-й том и успел передать рукопись заграницу. Сидя на Лубянке, на папиросной бумаге он записал комментарий к одному из сложнейших трактатов Тосефты — «Критот».
Понимая, что суд над ним — начало расправы с раввинами страны, категорически отказался, под угрозами пыток, подписывать ложные показания. Приговор: 5 лет лагерей, зимой 1930 в лёгкой одежде он доставлен в сибирский лагерь, где практиковались особо изуверские приёмы. Каждое утро (в мороз под -40) заключённых заставляли бегать босиком по снегу, многие умирали. Рав обратился с молитвой: «Отец, я старался беречь здоровье, но здесь я ничего не могу сделать. Я целиком полагаюсь на Тебя, пожалуйста, сбереги меня!». В лагере рав ни разу не заболел! Как не выполнявшего норму на лесоповале, его гоняли на штрафные работы, например, нанизывать рыбу на бечёвку, что невозможно делать в рукавицах. Каждое утро он читал покаянную молитву, не зная, последний ли это день. Вдруг перевод на более лёгкую работу на кухню — и, полагаясь на свою феноменальную память, реб Хацкель продолжил работу над книгой. Монотонный труд не перегружал мозг, немалая часть будущих томов продумана и вчерне записана в лагере.
Еврейские организации мира пытались выручить мудреца и через канцлера Германии Брюнига договорились об обмене его на 6 немецких коммунистов, арестованных за шпионаж. В канун Йом-Кипура 1931 раввина выпустили из лагеря с требованием в течение месяца покинуть СССР. Рав Вассерман учился с Хафец-Хаимом, вдруг наставник произнёс: «Большевики не сумели расправиться с раввином из Слуцка, Творец заставил их отпустить его!». Сопоставив время, рав Вассерман говорил, что рав Йехезкель именно в эту минуту вышел из ворот лагеря.
Через Литву Абрамские добираются до Англии, рав возглавляет общину выходцев из Восточной Европы «Махзикей адаат» (Хранящие знание). Главный рав Англии Йосеф Герц уговорил его возглавить раввинский суд Лондона — за 17 лет рав Абрамский поднял его авторитет, по сей день там следуют установленным им обычаям. Он занимался беженцами из нацистской Европы, в частности, проблемами агунот — женщин, чьи мужья пропали без вести. Случай: ночью в здание суда попала бомба, рав примчался, вскарабкался по приставной лестнице в пылающее здание и добыл из сейфа документ, позволяющий агуне выйти замуж.
В 1951 он поднимается в Израиль, преподаёт, руководит организациями, приближающими евреев к Торе. И — пишет. Тора была его жизнью. В последние недели врач просил студентов учиться вслух перед больным — рав уже почти ни на что не реагировал, но приборы фиксировали улучшение состояния.
24 Элуля (19 сентября) 1976 года 40000 человек и 24 тома провожали его на Гору Успокоения…
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
