Михаил Юрьевич был умён и ироничен. Он сформулировал: «Тот самый пустой человек, кто наполнен самим собой». Великий поэт не имел примеров гармоничных, насыщенных истинно человеческим духом людей, и потому выразил «главное правило» в отрицательной форме. А я расскажу о женщине, о которой недавно ушедший лидер американских евреев говорил: «я никогда не видел человека большего духовного величия».
Он знал, о чём говорил, этот мудрец, близко общавшийся за почти 90 лет со всеми духовными лидерами нашего народа; и прекрасно знал он ту, о ком шла речь, ведь он был её дважды зятем: после смерти Йеудит женился на её овдовевшей сестре Мирьям. Вот как Новоминскер определил величие: «это был самый selfless — не занятый собой человек». Героиню статьи он называл «раввином нашей семьи», говоря, что учится у неё верной системе приоритетов.
Ребецин Шарца-Бабша Эйхенштейн-Пинтер появилась на свет в Прикарпатской Венгрии, недалеко от Мункача (Мукачево), в 1914 году в семье Косонер Ребе Пинхаса-Шалома и Сары-Ханы Ротенбергов. Родилась старшая дочка «малой кровью», то есть сравнительно легко для матери. Это стало знаком на судьбу — Бабша не умела осложнять жизнь других и видела свою суть, свою обязанность в помощи и поддержке.
В 1926 году семья перебирается в Нью-Йорк, еврейских школ тогда практически не было и девочка ходила в «паблик скул». В 1931 она выходит замуж за старшего сына Жидачевского Ребе Йешуа-Хершеля Эйхенштейна — рава Авраама (1908-1967) и переезжает к мужу. На пригласительных стояло: «Первая хасидская свадьба в Чикаго».
Ситуация с еврейством в Чикаго была аховой. Евреев жило немало — в 1920 году 225 тысяч, 8% населения; они занимали значимые посты в муниципалитете и учебных заведениях, существовали политические и благотворительные организации. Но с законами Торы… Соблюдали Шаббат 3-5% жителей, не лучше с кашрутом. Кроме того, если «старые» семьи уже в основном встали на ноги, то в потоке беженцев из Европе 30-х годов многие нуждались в самом необходимом. Дом и синагога рава Авраама стали пристанищем, уголком покоя и надежды. Сами они богато никогда не жили — да и не интересовались этим, но остальных это не должно касаться, средства предназначались на помощь нуждавшимся.
Бабша возилась буквально со всеми — со стариками, у кого не осталось близких, с детьми и подростками, мечущимися по жизни, с травмированными беженцами, с психически нездоровыми людьми — в общем, с теми, кому на свете неуютно. И конечно, с людьми, ищущими пути к Творцу. Вокруг них постепенно стал образовываться хасидский центр. Чайник в доме всегда на огне — каждый зашедший не должен ждать чашки чая и скромного угощения…
В 1940 уходит адмор и рав Авраам становится Жидачевским Ребе, перенимает у отца обязанности главы ешивы «Яд Аарон». В Европе бушует война, Америка «полуприкрыла» границы, но кому-то удаётся ускользнуть из пожара. Бабша все годы войны пыталась спасать соплеменников с нескольких сторон: во-первых, они с мужем ищут любые способы привести евреев под защиту в спокойные Штаты. Она печатает афедевиты (даже когда рожала — муж привёз в больницу печатную машинку, до и после родов та стрекочет); ищут спонсоров, готовых гарантировать государству, что беженец не станет ему обузой, а нередко и настроенных реально поддержать эмигранта. Пригождается её прекрасный английский. Находят адвокатов, без помощи которых многие не смогли бы попасть в Америку… В аспекте же духовном — все годы войны Бабша постится каждый понедельник и четверг, читает особые молитвы ради спасения соплеменников во всех местах их бедствий…
Жили в одном доме со свекровью и сестрой, оставшейся одинокой с тремя детьми — Бабша обо всех заботится, племянников воспитывает наравне со своими. У самих родилось 5 девочек и мальчик — будущий Жидачев Ребе Йешуа-Хершель, отец моего собеседника рава Йехезкеля Эйхенштейна. Мать никогда не покупала себе одежды, украшений, косметики… — слишком многим людям нужна помощь, чтобы возиться ещё и с собой. Бывавшие в их доме рассказывали, что главной особенностью его была радость — постоянная, заражающая и укрепляющая других. И — «битахон», полагание на Всевышнего. Ты делай своё дело, всё, от тебя зависящее — и не беспокойся, что не хватит ресурсов и обеднеешь сам. Он поддержит, если ты на Его пути. Люди, видевшие её, учились и тому, как проявлять уважение к Создателю и к людям — так, она никогда не целовала внуков в синагоге во время молитвы, это место и время для выражений иной любви.
Бабша не видела преимуществ и привилегий ни в своём еврействе, ни особом положении — дочь Косонер-адмора, жена (1931-1967) Жидачева адмора, во втором браке — (1984-1993) — супруга главы Беховского хасидута и лидера «Агудат Исраэль» рава Шмелке Пинтера. Однажды ей на глаза попалась реклама: «вы имеете право!…». Она удивилась: «еврей ни на что не имеет права!». Его достоинство и право — это обязанность и возможность делать добро. Ребецин была настоящей дочерью Авраама — почитайте о его характере в Пятикнижии.
Она не принимала привычку людей винить самих себя, в частности, в проблемах с воспитанием детей, считала это саморазрушительной игрой. Решай проблемы сейчас — и что тебе до искажённого памятью прошлого?
Рассказывал один из внуков — он часто приходил помолиться в синагогу, чтобы потом «поесть с тремя поколениями семьи на втором этаже и почитать книги на третьем». Тёплый дух и аромат былых времён. Второй этаж всегда полон — ребята из ешивы Тельз, душевно сломленные беженцы, старики из соседних кварталов, месяцами живущие посланцы из Израиля… Адмор каждого гостя встречал нигуном… Знаменитый чёлнт Бабши был образцом «натуральной пищи», вошедшей в моду позднее — она знала старинные рецепты.
На кухне — телефон с очень длинным проводом, нечто в духе нынешних селорфонов: Бабша могла заниматься домашними делами, не прекращая беседы. А звонили ей беспрерывно и в любое время суток, по делам и просто выговориться, ребецин умела подолгу слушать без комментариев. Она не пыталась «переделывать» их на свой манер, просто выслушивала и старалась поддержать. Была одинокая пожилая женщина Сидель, наверное, психически травмированная — она всё время жаловалась и любила звонить в 12 ночи. Бабша её выслушивала и утешала. Была семья с психическим отклонениями, жившая неподалёку, члены которой всегда могли позвонить или прийти. Внук вспоминал, когда бабби вышла вновь замуж и уехала в Лондон, в дом зашёл поспать душевнобольной — все обездоленные знали этот адрес. Звонили и приходили молодые женщины, измученные домашней рутиной, Бабша часами беседовала с ними, помогала снимать стресс, советовала, как уменьшить нагрузку. Она ходила в дома престарелых — побеседовать с теми, кому не с кем общаться…
Когда умерла молодой её старшая дочь Йеудит, а через несколько лет муж дочери Мирьям рав Яков Ландинский; когда, не дожив до 60, ушёл любимый муж — Бабша приняла эти удары молча. Она не считала свои беды более значимыми, чем страдания других, с которыми она постоянно сталкивалась. Приговор Творца тяжек — но он таков, и любящий Отец решил бы иначе, если бы это принесло больше добра…
Семья и хасидский «двор» переезжали из район в район Чикаго; то великолепные «синагоги-дворцы», то маленькие штиблы, разное окружение — везде она находила нуждающихся в помощи. У Бабши была на это особая интуиция. Рассказал родственник: было многолюдное мероприятие на исходе Шаббата, все сели измученные и буквально не понимали, что делать — вдруг откуда-то появляется Бабша и быстро деловито сама всё приводит в порядок. Откуда она узнала?
1984-1994 Бабша в Лондоне; в 2005, в свои 91 она поднимается в Иерушалаим, живёт у дочери Ривки, супруги главы ешивы «Торат Моше» рава Моше Миссельмана. Близкие воспринимают её буквально как праотца Авраама — образцом мудрости и милосердия. И уходит в 2012, «насыщенная днями», до последних часов исполняя своё главное в жизни желание и предназначение — помогать людям. Упокоилась праведница на Масличной горе.
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
