Имя этого человека в мире ешив на слуху: его комментарии и аналитические заметки, его респонсы на многочисленные вопросы — среди главных источников в исследовании академического Закона и при выведении Закона практического. Хорошо известны его учителя, школы, к которым каждый из них и он сам принадлежали, любое слово его трудов изучено под микроскопом, автора называют «одним из лидеров народа в Золотой век испанского еврейства»… А знаем мы о нём исключительно мало.
Рабби Йом-Тов бен Авраам Ассевили (Ритва) родился… Вероятно, где-то в районе 1250-60 года, возможно, в Севилье — от имени этого города произошла родовая фамилия. Впрочем, поскольку дед тоже был Ассевили (Севильский), к месту рождения внука фамилия может отношения не иметь. Год рождения можно предположить, поскольку учился он у великих учеников и наследников Рамбана (1194 — после 1270) — Рашбы (рабби Шломо бен Адерет,1230-1310) и Ре’а (рабби Аарон а-Леви из Барселоны, 1235-1290).
Кажется, в 1280 году Ритва становится даяном (судьёй еврейского суда) в Сарагосе — городе каббалистов, мудрецов, торговцев и ремесленников, где позднее он долгое время будет возглавлять процветающую еврейскую общину. Логично думать, что в 1280 ему уже по крайней мере за 20. Судя по хорошему знакомству с трудами французских тосафистов (комментаторов Талмуда), историки предполагают, что какое-то время Ритва учился во Франции,— ибо, хотя положению евреев там, меж крестовыми походами, сожжениями Талмуда и изгнаниями трудно было позавидовать,- но центры изучения Торы работали. Другая обрывочная информация — в 1320, вроде бы, процветали и он, и его община, то есть уход Ритвы из мира состоялся не раньше этого времени. Впрочем, другие источники упоминают вскользь, что «рав Йом-Тов умер между 1314 и 1328 годом» — и тогда, принимая на веру первую цифру, мы с изумлением узнаём, что сарагоской общиной к 1320 году он уже 6 лет как управлял из пятого измерения.
На этом разночтения не заканчиваются — по одним выкладкам, Ритва создал и возглавлял ешиву в Севилье, по прочим — случилось оное в Сарагосе. Короче, ничего об одном из лидеров нашего народа в изрядно описанную современниками эпоху мы не знаем наверняка. Человеком он был очень скромным, в книгах о себе почти не упоминает, разве что приводя мнения учителей… Существует он поэтому в Традиции буквально как «литературный герой», как неведомый автор блестящих и постоянно используемых книг, словно бы некий «мистер Икс за перегородкой» — с той лишь разницей, что действительно в мире жил и очень многое сделал.
Достоверно лишь то, что Ритва пользовался при жизни огромным авторитетом и общим уважением, в том числе — со стороны королевской семьи и прелатов католической церкви, и что даже при жизни его великих учителей нередко вопросы евреев, ищущих ясности в Законе или совета в сложных ситуациях, направлялись к нему. Часть ответов сохранилась и недавно, в 1959 году они были напечатаны — по единственной сохранившейся рукописи, привезённой тогда из Йемена. Известно и то, что рабби Йом-Тов был ближайшим учеником рабби Аарона а-Леви, был очень к нему привязан и Ре’а — тот, кого он в книгах называет своим учителем. В иврите заглавных букв нет, но по-русски, согласно почтительнейшему тону, правильнее писать «Учителем».
Вы будете очень смеяться, но туман сохранился и относительно общеизвестных, всеми используемых работ великого законоучителя. Так, собрание «Хидушей Ритва» (новинок, открытий) на трактат Талмуда «Псахим» — материал частичный и составленный, видимо, кем-то другим, взявшим избранные цитаты из имевшегося у него полного оригинала Ритвы — долгое время приписывали автору «Немукей Йосеф» раву Йосефу ибн-Хабибу. Совсем недавно «вернули» Ритве и его комментарий к талмудическому трактату «Брахот». Зато традиционно озаглавленный «Хидушей Ритва» комментарий к трактату «Гитин» нынче принято забирать у рабби Йом-Това и считать его делом пера рава Видаля Крескаса, тоже ученика Ре’а. К счастью, для большинства трудов нашего героя въедливость исследователей пока не добралась…
Ритва был вовлечён в полемику с переселившимся из Германии в Испанию мудрецом Даном Ашкенази, одним из авторитетнейших раввинов того времени и учителем автора «Мордехая» рава Мордехая бен Гилеля. Если учесть, что создатель главного нашего законоведческого труда «Шулхан арух» чаще иных источников цитирует «Мордехая»,- то «скрестить шпаги» Ритве пришлось с «фехтовальщиком» изрядным. Дело в том, что один из учителей Ритвы, великий каббалист Рашба упорно боролся против напасти расплодившихся тогда «мессий» и «пророков» — а малограмотный еврей Авраам из Авилы, ставший вдруг «пророком», демонстрировал всем и каждому рекомендательное письмо от рава Ашкенази, подтверждавшее его таланты. История эта достаточна неясная, например, предполагают, что само «рекомендательное письмо» было подложным — и тогда о чём дискутировать? Но, вероятно, отсылка «авилского пророка» и его последователей была не случайна: рав Ашкенази, связанный с традицией немецких мистиков-«хасидов» (хасидей Ашкеназ, как именуют это направление), мог в большей степени допускать неожиданное откровение простолюдину — чем ученик каббалистов-«классиков» Рашбы и Ре’а.
Любопытно, что Ритва, ученик учеников Рамбана, написал «Сефер а-Зикарон» (Книгу памяти), защищавшую философский труд «Море невухим» (Путеводитель заблудших) рационалиста Рамбама от критических замечаний каббалиста Рамбана. В своей работе рав Йом-Тов старательно снимает разногласия. Он подчёркивает, что «У Торы 70 лиц» и что гиганты Торы просто приходили к своим, вполне совместимым между собой выводам разными путями: Рамбам логическим анализом, а Рамбан «путём истины», как Ритва именует каббалу. Обратите внимание: ни почтение к авторитету наставника наставников, ни дошедшие от него интерпретации не отодвинут видимое истиной! Мудрец пишет детальный аналитический труд, в котором защищает раввина иного склада и противоположного метода постижения — от критики великана, от кого через поколение перешло к нему большинство духовных знаний и сам его подход к мудрости! Нелепо было бы подчёркивать это тому, кто глубоко вошёл в Традицию,-того изумило бы противоположное; но в нынешнем манипулятивном, занятом не поиском истины, а перетягиванием каната и теряющем представление о чести интеллектуальном пространстве — подобное в диковинку и видится «подозрительным»…
Если касательно земной биографии Ритвы сказать можно очень немного, не так — о биографии его мысли. Он был одарён ясным, острым и очень точным умом. И — несомненным литературным талантом. Заметки Ритвы чрезвычайно кратки, написаны простым языком, сжато обрисовывающим проблему и предлагающим глубокое доказательное решение, однозначно показывающим позицию автора. Никогда не требуется, как нередко у других авторов, искать, что именно имел Ритва в виду — смысл точен и выражен лаконичной формулой. Он — один из самых наших цитируемых комментаторов и аналитиков. Ритва приводит в работах мнения мудрецов Франции, Германии, Прованса и Испании и сообщает свои собственные наблюдения и открытия. Его перу принадлежат «Хидушим» (открытия) почти ко всем трактатам Талмуда, а также комментарии к произведениям одного из ведущих наших законодателей Рифа (рабби Ицхака Альфаси (1013-1103) и некоторым работам Рамбана.
Можно сказать, что рабби Йом-Тов Ассевили достиг своей цели — потомки не столько заняты легендами и анекдотами о нём, как тем Б-жественным учением, которое он перед нами раскрывает. По формуле: «пусть будет воля (и биография) не моя, но Твоя». Не такова ли мечта большинства истинных мудрецов?
Оцените пост
(голосовало: 4, средняя оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
