«И приснилось ему: вот лестница поставлена на землю, а верх ее достигает неба, и вот ангелы Б-жьи восходят и спускаются по ней. И вот Г-сподь стоит над ним…» (28:12).
Яаков отправился в Харан не просто укрытия от гнева Эсава и найти себе жену. Ему предстояло заложить основы будущей нации — еврейского народа. Поэтому все, что с ним произошло впоследствии, несет в себе глубокую символику. Каждое событие и каждое обстоятельство того периода отразилось в судьбе его потомков.
Первым и, пожалуй, главным из этих событий стал ночлег Яакова в священном месте, на горе Мориа, где Авраам хотел принести в жертву Ицхака и где со временем должен был появиться Иерусалимский Храм. Сон Яакова, описанный в Торе, содержит множество образных намеков и символов. Перечислим главные из них.
Гора Синай. Лестница напоминает гору Синай, поскольку у слов «Синай» и «сулам» (лестница) одинаковая гематрия, числовая сумма букв — 130. Восходящие и спускающиеся ангелы олицетворяют Моше и Аарона. Б-г говорил с Яаковом с вершины лестницы точно так же, как обращался к сынам Израиля с дымящейся горы во время дарования Торы. Сама Тора похожа на лестницу, соединяющую землю с небесными сферами.
Четыре царства. Яаков увидел во сне ангелов-хранителей четырех империй, которые поднимались по лестнице могущества и порабощали еврейский народ. Количество ступенек, по которым восходил каждый ангел, соответствовало числу лет от процветания империи до ее заката. Ангел Вавилона одолел семьдесят ступенек и затем спустился: евреи находились в вавилонском плену, как известно, 70 лет. Ангел Мидии и Персии взошел на 52 ступеньки; Греции — на 130 ступенек. Но вот их сменил ангел Эдома-Эсава (предтечи Рима и современных европейских народов). Он легко одолевал ступеньку за ступенькой, пока не скрылся в небесной мгле. Яаков не на шутку испугался: неужели четвертому (нынешнему) галуту не будет конца? Но Б-г успокоил его: «Я всегда с тобой, и сохраню тебя везде, куда ни пойдешь, и возвращу тебя в эту страну…» (28:15).
Величие страны. Яаков видел во сне, как ангелы, защищавшие его в Эрец Исраэль, возвращаются на небо, а им на смену спускаются ангелы рангом ниже, которые отправятся с ним в Харан. Спустя двадцать лет, когда Яаков вернулся с семьей на родину, смена караула повторилась, но в обратном порядке, как сказано в конце раздела: «… и встретили его ангелы Б-жьи. И сказал Яаков, когда увидел их: «Это — воинство Б-га» (32:2-3). Видя уходящих в небо ангелов, Яаков осознал величие страны Израиля, и в нем проснулось острое желание вернуться в нее.
Уникальное положение Яакова и его потомков. Ангелы, которых видел Яаков, — это «порученцы» Вс-вышнего, через которых Он управляет людьми и странами. Они все время курсируют между небом и землей: поднявшись к небесному «трону», получают задания и тут же возвращаются вниз, чтобы выполнить их. Однако еврейский народ не вписывается в эту универсальную схему. Он неподвластен ангелам. Сам Б-г, стоящий на вершине лестницы, контролирует их без всяких посредников.
Голова
в небесах
Лестница Яакова символизирует и самого человека. Ноги его «поставлены на землю»: человек живет в физическом мире. Он занимается мирскими делами, зарабатывает себе на хлеб насущный. Однако все его действия должны быть устремлены к высшим идеалам, «ле-шем шамаим» — «во имя неба», чтобы «верх достигал неба».
Наше поведение в этом мире оказывает прямое влияние на духовные миры, на их взаимодействие с элементами Творения. В наших силах изменять баланс добра и зла, влиять на кругооборот «ангелов Б-жьих».
Человек — доминантная сила Творения и его ядро. Он может даже управлять ангелами: поднимать и спускать их на космической лестнице.
Чаша, карман
и гнев
Однажды к выдающемуся мудрецу Хафец-Хаиму пришел его бывший ученик и рассказал, что, будучи простым иешиботником, он дал зарок щедро давать пожертвования, если Б-г поможет ему разбогатеть. И вот теперь, когда его молитва была услышана, и он стал преуспевающим купцом в Санкт-Петербурге, исполнить зарок оказалось невероятно трудно: он не может заставить себя расстаться с деньгами.
Хафец-Хаим улыбнулся и вместо ответа привел такую типичную ситуацию. Идет человек по улице и видит пьяного, уснувшего в подворотне: грязного, отвратительного. Человек осуждающе смотрит на пьяницу, сокрушенно качает головой и говорит себе: «Я бы ни за что не довел себя до такого ужасного состояния, даже если бы крепко выпил».
«Легко ему так говорить, когда он трезв, — продолжил Хафец-Хаим. — Этот человек не понимает главного: пьяный не может контролировать себя в таком состоянии».
«Нечто подобное произошло и с вами, — снова улыбнулся Хафец-Хаим, глядя на бывшего ученика. — Бедняк может сколько угодно планировать свои гипотетические отчисления на пожертвования, не понимая, что, став богатым, он будет рассуждать совсем иначе и не сможет проявить щедрость, на которую был готов, когда денег у него не было».
Невозможно также предугадать, как мы поведем себя в состоянии гнева. Ведь гнев лишает человека самоконтроля и толкает его на такие поступки, за которые он потом, успокоившись, будет испытывать жгучий стыд.
В талмудическом трактате «Эрувин» говорится, что человека можно узнать по трем признакам, все на букву «каф»: «кос» — чаша; «кис» — карман; и «каас» — гнев. Другими словами, характер человека определяется его умением: 1) не напиваться до потери самоконтроля; 2) не увлекаться материальными приобретениями, преодолевать собственную алчность; 3) и держать в узде свои эмоции, не терять голову от гнева. Мудрецы уточняли: чаша — это в более широком смысле жажда физических удовольствий, карман — зависть к богатству других и трепетное отношение к деньгам, а гнев — необузданная гордыня.
Наш праотец Яаков, герой раздела «Ваеце», был сурово проверен по всем трем параметрам и с честью выдержал испытания. Рассмотрим все три испытания.
«Чаша». Яаков семь лет работал за свою возлюбленную Рахель, страстно желал ее, но она не досталась ему в назначенный срок из-за подмены, совершенной Лаваном. «Карман». Яаков был дважды ограблен — вначале Элифазом, сыном Эсава, по дороге в Харан, а затем тем же Лаваном, на которого он батрачил двадцать лет. «Гнев». Самолюбие Яакова страдало дважды: вначале, когда он, как вор, бежал из родительского дома, спасаясь от Эсава, и вторично, когда уже при возвращении в Эрец Исраэль он выслушал унизительные обвинения Лавана в похищении идолов.
Во всех этих случаях Яаков вел себя на удивление достойно и сдержанно. Он ни разу не потерял контроль над собой. Когда Лаван фактически украл его невесту, он принял это как свершившийся факт и согласился отработать за Рахель еще семь лет. Когда Лаван в очередной раз обманул его в оплате труда, он не скандалил, не пытался отомстить или забрать силой то, что принадлежало ему по праву, а ответил «мичуринской» хитростью: ставил полосатые ветки перед овцами и козами во время их случки, чтобы получить обещанных ему по контракту полосатых и крапчатых животных.
Спасаясь бегством от ярости Эсава, Яаков думал лишь о собственном спасении. Наш праотец был очень силен и отважен, но ему ни разу не пришла в голову мысль отомстить за унижение, вступить в открытое столкновение с братом.
Даже 34 года спустя, когда Яаков вернулся на родину и встреча с братом-злодеем была неминуемой, его беспокоило лишь одно: как бы ему не пришлось убить Эсава в оборонительном бою. В его сердце не было ни злобы, ни досады, ни ненависти.
Яаков всерьез разгневался лишь один раз, когда нагнавший его у горы Гилад Лаван обвинил племянника и зятя в краже божков: «И рассердился Яаков, и стал он бранить Лавана, и повысил голос Яаков…» (31: 36). Но даже в тот момент ни одно оскорбительное слово не сорвалось с его уст. Он лишь в самых корректных выражениях защитил свое достоинство, напомнив Лавану о своей безупречной честности на протяжении всех двадцати лет работы у него (еще одна проверка на «карман»).
Короче, Яаков-авину проявил железный самоконтроль. Никакие испытания и провокации не могли выбить его из седла. Он выдержал проверку по всем трем параметрам: «кис», «кос» и «каас».
Вездесущий
Амалек
«И сообщили Лавану на третий день, что убежал Яаков (ки барах Яаков)» (31:22).
Слова «ки барах» встречаются в Пятикнижии еще лишь один-единственный раз — в разделе «Бешалах», когда Фараону донесли о бегстве еврейских рабов из Египта («ки барах ха-ам» — что убежал народ). «Что общего у этих двух эпизодов?» — спрашивает комментатор «Бааль ха-турим». Ответ: общий доносчик. Кто им был? Амалек, поскольку у него та же гематрия, числовая сумма букв, что и у слов «ки барах» — 240.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
