На Мадридской мирной конференции 1991 г. В центре — ПМ Израиля Ицхак Шамир
Михаэль Никомаров
Когда один футболист отдает другому пас, а тот забивает мяч в свои ворота, всем понятно, что виноват не тот, кто дал пас, а тот, кто забил. Но в жизни часто не так все просто.
Даже в том же футболе, если забивший в свои ворота именит и знаменит, а отдавший пас – начинающий со скамьи запасных, все будут винить, конечно, не «звезду», а начинающего: мол, не так он отдал пас, должен был учесть направление ветра и вообще это было неоправданно и неожиданно. Ну, не могло же «светило» ошибиться!
Примерно то же, но гаже, а порой и кровавее происходит на политической арене. Обвиняется не тот, кто совершил грех, а тот, кто создал ситуацию, при которой совершивший, якобы, не мог поступить иначе.
В нашей ново-израильской истории таких моментов было два: «предательство» Тхии и убийство Рабина. Оба этих «несмываемых пятна» относят на совесть малой партии в первом случае и человека-одиночки во втором.
Нам преподносится это так, что именно они запустили необратимый процесс, приведший к бесчисленным проблемам, из которых нам не удается выпутаться и поныне. Мало того, эти примеры и сегодня используются в качестве политической манипуляции по устранению мешающих игроков на политической арене. Но посмотрим, так ли это на самом деле.
В 1992 году две малые партии – Моледет и Тхия – в знак протеста против участия Шамира в Мадридской конференции вышли из правой коалиции, тем самым приведя к отставке правительства. На досрочных выборах правый лагерь проиграл, а Тхия не смогла преодолеть электоральный барьер.
Пришедшее к власти правительство Аводы начало процесс Осло, приведший к страшным для страны последствиям. С тех пор виновником всех бед в правом лагере считается «предательство» этих малых партий, которые вместо того, чтобы поддержать Шамира, «принципиально» свалили правое правительство, тем самым открыв дорогу левым.
Разумеется, никто не обвиняет эти партии в нарушении парламентской процедуры. Их действия вполне законны и легитимны. Также никто не говорит об их идеологической беспринципности. Напротив, их упрекают в том, что, поступив «якобы» принципиально, они привели к прямо противоположным последствиям: не остановили катастрофу, а, напротив, поспособствовали ей.
Однако в этой логике отсутствует важный или, пожалуй, важнейший элемент: Ликуд. Как вел себя Ликуд до и после поступка Тхии и Моледет?
В физике есть такое понятие: принцип Гюйгенса, имеющий глубокое философское значение и отражающийся и в жизни вообще, и в политике в частности.
В любой момент времени мы имеем некую данность, которую стоит рассматривать как самостоятельный источник волновых колебаний (если это в физике), или изначальных условий, в которых мы теперь оказались и нам предстоит что-то решать и что-то делать.
Безусловно, все предыдущее создало эту реальность, но мы останавливаемся и говорим себе:
«Значит, так: мы имеем то-то и то-то. Исходя из этого следует поступить так-то и так-то».
Но, к сожалению, часто мы говорим другое:
«МЫ ничего не можем, потому что ОНИ сделали то и это, и теперь ОНИ во всем виноваты».
Когда мы так поступаем, мы заранее отказываемся от собственного действия и заменяем его поиском виноватого.
«Это она виновата, — говорит муж о своей жене, — что у нас минус в банке. Тратит на всякую ерунду, а сама не работает», — при этом почему-то не задаваясь вопросами, не мало ли он зарабатывает, почему не работает жена и не стоило ли ему сесть и поговорить с ней, может быть, о чем-то договориться, что-то понять, найти подход, улучшить отношения. Словом, подумать, что сделать самому в данной ситуации, а не просто все списать на жену, что она такая-рассякая.
Когда так поступает рядовой человек, это можно отнести на счет его инфантильности. Если так поступает политик, скорее всего, он пытается за этим что-то скрыть, рассчитывая на инфантильность его избирателей. Но часто сам избиратель, даже если он не инфантилен и в своей собственной жизни так не поступает, тем не менее оправдывает этим своего политического избранника. Наверно, его избранник нравится ему чем-то другим, что для него важнее, и он отводит от него эти упреки игрой в инфантильность:
«ОН не виноват, это ОНИ!».
При этом этот избиратель может быть умен, интеллигентен и знать о принципе Гюйгенса не хуже автора этих строк.
Шамир, отправляясь в Мадрид, прекрасно знал о позиции Тхии и Моледет. Возглавляя правительство меньшинства, он хорошо понимал, чем чревато его решение сесть за один стол с представителями ООП. На что он рассчитывал? Что ему удастся переубедить Геулу Коэн и Ганди? Так, он ошибся. Или он думал, что даже после падения правительства на новых выборах правые победят? Тогда и в этом он ошибся. Может быть, он решил, что проигрыш на выборах не будет иметь столь драматичных последствий? Значит, и тут он ошибался. Так, кто виноват в падении правительства: Ганди и Коэн, занимавшие последовательную позицию и откровенно о ней заявлявшие, или Шамир, решивший на это махнуть рукой?
Смотрим дальше, согласно все тому же принципу Гюйгенса. Возвращение из Мадрида. Что сделано, то сделано. Как дальше быть?
Заметим сразу, что действия левых стоит заранее вывести за скобки, поскольку их стратегия была известна, тактика вполне предсказуема. Поза: «Это они во всем виноваты!», — делает бессмысленными все рассуждения, в том числе и обвинения Тхии и Моледет. Это как ветер на стадионе, который обязаны учитывать все игроки: и тот, кто дает пас, и тот, кто забивает в свои ворота.
Итак, Шамир вернулся из Мадрида. Дилемма для Тхии и Моледет: валить ли правительство, выйдя из коалиции?
Вариант первый: нет.
Это означает, что во-первых, всей принципиальной позиции лично Геулы Коэн и Рехавама Зеэви-Ганди, а также и их партий грош цена в базарный день.
Что грош цена в базарный день главным, базовым принципам, на которых зиждется и вокруг чего вращается весь ревизионисткий сионизм: целостность Эрец-Исраэль, наше незыблемое право на всю землю и непризнание ни самого «народа Палестины», ни его якобы «прав».
Потому что истинность или фальшивость этих принципов проявляются именно в такие моменты, когда за них приходится платить цену: политическую, экономическую, а то и личную, вплоть до своей жизни.
Ганди это доказал. Геула Коэн, старая героиня-подпольщица, тоже. «Что́ вы за женщина, мы уже знаем. Теперь мы говорим о цене», — это не для них.
Во-вторых, отступившись и не свалив правительство, Моледет и Тхия фактически согласились бы с курсом на признание «прав палестинцев», тем самым заведомо подорвав дальнейшее сопротивление начавшемуся процессу. Этого они тоже не могли допустить.
Вариант второй: выйти из коалиции, привести к падению правительства и досрочным выборам. Это означало шанс, которым должен был воспользоваться весь правый лагерь и, в первую очередь, Ликуд. Это был тот «пас», которым Ликуд должен был грамотно распорядиться. Тхия и Моледет так и решили.
Итак, правительство пало. Впереди досрочные выборы. Это новая реальность, и снова мяч у Ликуда. Что делать?
Мог ли Ликуд (и правый лагерь в целом) одержать победу? Что для этого надо было сделать? И что не было сделано и почему он проиграл?
«Ветер слева», конечно, подул куда сильнее, окрыленный голом в свои ворота, который забил в Мадриде Шамир. Это означало, что Ликуду надо было отыгрываться и резко усилить борьбу.
Прежде всего, надо было преодолеть отрицательные последствия Мадрида. Наверно, следовало сменить лидера.
Отказаться от признания «прав палестинцев».
Признать участие в Мадриде ошибкой.
Пойти на радикализацию позиции.
Тогда, во-первых, удалось бы вернуть поддержку избирателей, во-вторых, дезавуировать левую адженду, как предательскую, в-третьих, поднять популярность Моледет и Тхии, обеспечив им преодоление электорального барьера и тем самым спасти их голоса.
Почему это не было сделано?
Во-первых, из идеологических соображений. Ликуд уже был не тот, что при Бегине. Он стал куда более конформистским и оппортунистским.
Мало того, уже Бегиновское «Плачьте!» стало принципом смирения перед неудачей и отказом от открытой конфронтации с левыми.
Во-вторых, став партией власти, он пригрел на груди армию функционеров-конъюнктурщиков. «Дилы» и «джобы» уже тогда правили в нем бал.
Радикализация же позиции предполагала настоящую борьбу, массу работы, а то и личный риск и была не по вкусу всем, кто искал синекуру.
В-третьих, и это самое обидное и самое подлое, Ликуд, вместо того, чтобы дезавуировать ошибку Мадрида, напротив, обвинил в падении правительства Тхию и Моледет и дезавуировал их принципиальную позицию. Это привело к непрохождению в Кнессет Тхии.
Правый лагерь не смог воспрянуть духом и выйти из идеологического тупика, в котором он оказался после Мадрида. Таким образом, ради того, чтобы сохранить свои позиции в правом лагере, Ликуд фактически привел его к поражению на выборах.
Вопрос, однако, знали ли заранее Тхия и Моледет, отдавая пас Ликуду, что он именно так распорядится мячом?
Ликуд, конечно, Марадонна. Но у него оба бутса левые, на правой ноге мозоль от канцелярской кнопки, а в 48-м и в 79-м он так крупно схлопотал в пах, что неизвестно, осталось ли там что-то вообще.
Отдавая пас такому «Марадоне» вблизи своих ворот, не несут ли Тхия и Моледет ответственность за гол в свои ворота? Что ж, можно сказать, что косвенно несут. Но это означает признание за Ликудом всех тех характеристик, о которых мы говорили выше. Иначе говоря, вина Тхии и Моледет в том, что они не учли, что Ликуд превратился в продажную и беспринципную партию, не способную ни на какую политическую борьбу и отступающую под давлением слева. Но тогда как можно их обвинять в том, что они не пожертвовали собой ради правительства, возглавляемого такой партией?
Сегодня 4-е ноября по григорианскому календарю, и весь Израиль говорит о событиях 25-летней давности. Среди всех суждений, что́ произошло на площади Царей Израилевых и после нее, что к этому привело и к чему это привело, главным в этом событии для правого лагеря стоит вопрос: какова роль Игаля Амира в дальнейшем развитии событий, нанес ли он вред или принес пользу.
Мы снова имеем дело с той же ситуацией: пасом и голом в свои ворота. Принято считать, что Амир своим поступком подорвал все правое движение и открыл левым дорогу к безумной вакханалии. Что, мол, из этой подавленности мы не можем выйти до сих пор, левые обвинения в подстрекательстве к убийству каждый раз заставляют нас заткнуться и уступить им арену общественной борьбы. Иными словами, позиция правых снова: «Это не МЫ виноваты, это ОН!».
Оставим пока за скобками вопрос, на самом ли деле Амир убил Рабина или кто-то другой. Ключевыми фактами стали два: а) Рабин убит, и б) в него стрелял правый активист. Эта данность, перед которой оказался правый лагерь, Ликуд и его лидер Беньямин Нетаниягу ночью 4-го ноября 95-го года. Снова принцип Гюйгенса, снова вопрос: «Имеем то-то и то-то. Что делать?».
Ситуация здесь противоположна Мадриду по двум параметрам. Во-первых, отдавший «пас» – не глава правительства и лидер собственной партии, а человек из толпы. Это проще: осуждение этого поступка не требует смены лидера. Во-вторых, этот пас был не слева, а справа. Если Мадрид подрывал позиции правого лагеря, и из этого надо было как-то выползать, то смерть лидера левых, объективно, подрывала их позиции.
Окончание следует
Источник — Авторский блог
Ноябрь 2020
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,00 из 5)
Загрузка...
