«Мода для меня не иллюстрация, а идея, вокруг которой создаётся сцена».
Гельмут Ньютон
Фотография моды и коммерческая фотография, портреты красивых, богатых и супербогатых сделали Гельмута Ньютона всемирно известным. Он был в числе немногих современных ему имиджмейкеров, чьи изображения дошли до широкой публики, стали иконами повседневной жизни. Его фотографии моды приводили в ярость и очарование читателей журналов и посетителей выставок.
На протяжении свыше сорока лет Ньютон создал свой особый стиль, внёсший в изобразительность моды театральность и сексуальность. Эта смесь эротизма, изящества и роскошного декадентства повлияла не только на журнальную фотографию моды, но и на саму моду. Вымышленный мир его фотографий уникален и впечаляющий, он психологически мистичный, сексуально смелый и физически двусмысленный. Начиная с 1970-х годов, творчество Ньютона оказывало и оказывает влияние не только на дизайн моды, но и на художественную изобразительность кинематографа и мюзикла.
Гельмут Ньютон (Neustaedter — Нейштэдтер) родился в Берлине, в преуспевающей еврейской семье. Он посещал немецкую гимназию до поры, когда учеников разделили на евреев и арийцев. Учёбу пришлось продолжить в американской школе в Берлине. В 12 лет Гельмут, собрав деньги, получаемые от родителей на карманные расходы, покупает свою первую фотокамеру Agfa Tegnor Box. Первые снимки он делает в метро, снимает радиобашню. Особенно запомнилась съёмка башни. Гельмут вспоминал: «Я навёл камеру на неё, и наклонив немного по диагонали, нажал на затвор. Когда я забрал проявленную плёнку, семь кадров вышли пустыми (те, что были сделаны в метро), а на восьмом красовалось изображение радиобашни. Я решил, что это замечательный снимок, и понял, что начинаю карьеру знаменитого фотографа». Его интерес к фотографии поддерживался кузеном-кинооператором, а также желанием снимать подобно Мартину Мункачи, работавшим в то время в Берлине.
В 1934 году Ньютон поступает на курсы фотографии, а спустя два года устраивается ассистентом в студию Иве (Элен Симон), известную своими элегантными фотографиями моды, обнажённых и портретами танцоров. Одну ночь в неделю он имел возможность работать в студии самостоятельно. Безмятежная жизнь Ньютона закончилась в 1938 году, в «Хрустальную ночь». Отца высылают в концентрационный лагерь. Студия Иве оказалась в числе пострадавших (позже сама Элси Симон погибнет в Аушвице). В конце года мать отправляет Гельмута на пароходе в Китай. С приключениями он, в конце концов, попадает в Сингапур, где находит работу фотографа в газете Straits Times. Однако спустя две недели его увольняют за непрофессионализм. После двух лет борьбы с нуждой Ньютон переезжает в Мельбурн (1940). С 1942 года он служит в австралийской армии. С окончанием войны, вернувшись в Мельбурн, Гельмут изменяет свою фамилию Neustaedter на Newton и открывает маленькую фотостудию. Делает свадебные и рекламные фотографии, начинает сотрудничать с австралийским Vogue. Здесь, в Мельбурне, в 1947 году Ньютон знакомится со своей женой Джун Браун, актрисой, известной ныне как портретный фотограф Элис Спрингс. Они прожили вместе 57 лет.
В 1961 году Гельмут и Джун переезжают в Париж, где Ньютон начинает регулярно сотрудничать с французским Vogue. Со временем в круг его заказчиков вошли американский, итальянский, британский и немецкий Vogue, Queen, Nova, Marie Claire и Vanity Fair.
Что же Гельмут Ньютон привнёс в фотографию? В центре её — модель. И хотя ньютоновский идеал женщины менялся время от времени, но чаще всего это женщина с сильным характером, энергичная, сексуальная. Не менее значительны для Ньютона были и его личные культурные пристрастия. Ему нравились романы Артура Шнитцлера, послевоенные пьесы швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта, триллеры с Джеймсом Бондом Яна Флеминга. В фотографии Ньютону были близки ночные снимки парижского полусвета Брассаи, снимки европейских промышленников и финансистов Эриха Саломона, новостные и полицейские фотографии.
Существенным источником, питающим его творчество, возможно, были и воспоминания детства, когда всей семьёй на каникулах путешествовали, останавливались в роскошных отелях, когда жизнь была радостной и счастливой. Не это ли настраивало его на съёмку мизансцен ранних фотографий моды с широким размахом и великолепием где-нибудь в Париже, Италии или на Французской Ривьере? Со временем ньютоновские сценические задники стали более совершенными, урбанистическими. Он чаще снимал модели на фоне автомобилей, нью-йоркских небоскрёбов, стен домов с граффити. Его эротичные постановки с яркими, излучающими энергию моделями, сняты с каким-то озорным весельем, иронией, двусмысленностью или намёком. Ньютон возбуждал воображение зрителя, предлагая ему продолжить сцену. Он открывал тайну, стоящую за эротикой.
«Когда мы в Vogue опубликовали фотографию этой женщины на кровати (фото «Седло 1», Париж, 1976), мы вызвали яростную реакцию, — вспоминал Александр Либерман, главный редактор Conde Nast Publications, — нам же эта сцена казалась вполне естественной. На фотографии женщина, вызывающе смотрящая на мужчину, соблазняла его обтянутыми брюками стройными ногами и ягодицами. Её поза и взгляд намекают на эротические возможности. Кажется, Ньютон смог запечатлеть момент, который вот-вот произойдёт в действительности. Событие могло произойти или нет. Он подталкивает воображение, оставляя зрителя с желанием продолжить рассказ, закончить сценарий». «Человеком с непристойной фантазией» назвала Гельмута Джун. Ещё более определённые прозвища «Король сексуальных причуд» и «Принц порно» Ньютон получил после публикации своей эротической книги «Белые женщины « (1976). Вместе с тем, именно сексуальность, театральность постановки, привнесённые в фотографию моды, сделали его всемирно известным.
В конце 1960-х годов новым увлечением Ньютона стало фотографирование моделей с манекенами-двойниками. Этот любопытный творческий этап начался с куклы, изготовленной в лондонской мастерской манекенов, подобной его любимой модели Вили Ван Рови, которую Ньютон многократно снимал лицом к лицу с двойником. С тех пор это соединение реального и искусственного будет повторяться во многих работах Ньютона. Но в каких-то случаях Ньютон шёл дальше, используя в постановках лишь манекены. Так он сделал несколько сексуальных фотографий для журналов Oui и французского Vogue, почувствовав, что манекены более выразительны для этих сцен, чем живые модели.
В 1971 году Ньютон перенёс тяжелейший сердечный приступ, едва не окончившийся трагическим исходом, который изменил и его жизнь, и его отношение к фотографии. Продолжив фотографирование, он стал исходить лишь из своих личных творческих представлений, отбросив частные компромиссы, диктуемые требованиями заказчиков. Его фотографии утратили легковесную жизнерадостность, стали глубже и изобразительно насыщенней. Они содержат воспоминания и наблюдения, аспекты современной жизни и истории, выраженные на языке моды.
Хотя Гельмут Ньютон больше известен как фотограф моды, вместе с тем он с 70-х годов занимался и портретированием, в основном для Vanity Fair, Stern, американского Vogue. «Я предпочитаю фотографировать скорее богатых, чем бедных, — говорил он. — Они смешнее, возможно, не сознавая этого, иногда нелепы, часто красивы». Среди тех, кого он снимал чаще всего — люди из мира моды, развлечений и искусства, «известные и особенно имеющие скандальную репутацию». Ньютон не стремился дать психологический портрет человека. Его привлекала воображаемая личность, та роль, в облачении которой люди предпочитают, чтобы их видели окружающие. В портретной галерее Ньютона французский политик правого толка Жан-Мари Ле Пен в окружении доберман-пинчеров, промышленный магнат Джианни Анелли со скульптурным величием на лице, полуобнажённая Палома Пикассо с моноклем, Энди Уорхолл, сидящий с закрытыми глазами в кресле… Наряду с упомянутыми персонажами Ньютон в период 1983 — 2003 годов много портретировал для Vanity Fair артистов, художников, общественных деятелей: Элизабет Тейлор (1985), Сальватора Дали (1986), Дэвида Хокни (1988), Омара Шарифа (2001), Симона Визенталя (2003). Портретов так много, что они вместе с фотографиями обнажённых составили уникальный 480-страничный фолиант размером 20 х 28 дюймов и весом 66 фунтов («Sumo», 1999).
В октябре 2003 года Гельмут Ньютон подарил более тысячи фотографий берлинской New National Gallery, сказав, что он «горд» тем, что его работы будут на выставке в его родном городе. Канцлер Германии Герхард Шредер в письме, зачитанном при передаче фотографий, сказал: «Вы можете прогнать человека из его дома, но вы не можете вырвать дом из его души». Он назвал решение Ньютона «знаком примирения». Тогда же Ньютон заявил, что поскольку у него нет детей, то он предполагает со временем передать Берлину весь свой архив.
Гельмут Ньютон постоянно жил в Монте-Карло. Однако, последние 25 лет проводил зимы в Лос-Анджелесе, останавливаясь в отеле Chateau Marmont. Как предполагают, в пятницу, 23 января 2004 года, выезжая из отеля на своём «кадиллаке», Ньютон почувствовал себя плохо, автомобиль потерял управление и врезался в стену. Урна с его прахом установлена на кладбище Friedenau в Берлине. Незадолго до смерти Гельмут Ньютон создал в Берлине фонд, передав ему юридические права на своё творческое наследие. Для размещения фонда он приобрёл дом, в котором во времена прусской армии располагался офицерский клуб. Символически дом находится у железнодорожной станции, с которой ему юношей пришлось на поезде бежать из гитлеровской Германии.
Известие о смерти Гельмута Ньютона моментально распространилось по всему миру, вызвав волну соболезнований, откликов. Герхард Шредер, позировавший Ньютону в 1998 году, ещё будучи кандидатом на пост канцлера, в письме к Джун Ньютон отзывается о её муже как о «великом художнике и потрясающем человеке». Шредер пишет: «Он был гражданином мира, который путешествовал повсюду и который чувствовал себя дома во многих странах — но в душе он всегда оставался берлинцем».
Известная супермодель Клаудиа Шиффер в интервью газете Welt am Sonntag сказала, что для неё было «честью» работать с Ньютоном, начиная с 1987 года, когда его изображения миловидой блондинки помогли её взлёту к славе. «Он заставил меня понять, что такое великий фотограф», — отметила Шиффер.
Фотографии Гельмута Ньютона вобрали в себя воспоминания и наблюдения, историю и современную жизнь таким образом, что могут быть прочитаны на языке моды и стиля, но поняты лишь на языке его искусства, его жизни. Как-то на открытии одной из своих выставок Ньютон сказал: «Мне смешно, когда очень модные фотографы делают обширные ретроспективы в 30 лет. Мою ретроспективу будут делать, когда я умру».
Среди множества наград Гельмута Ньютона в 2000 году Международный центр фотографии (ICP, Нью-Йорк) наградил его специальным призом за публикацию уже упомянутой уникальной книги «Sumo».
В Берлине память о Гельмуте Ньютоне увековечена мемориальной доской с текстом: «На этом месте стоял дом, в котором родился сын родителей-евреев Гельмут Нейштэдтер (1920 — 2004), после своей эмиграции в 1938 году, ставший Гельмутом Ньютоном, всемирно известнейшим фотографом».
Лев Додин
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
