Продолжение.
Начало в № 800
Так в чем же суть проблемы, что объединяет нас, таких разных и противоречивых, светских и религиозных, живущих в разных странах и говорящих на разных языках? Что служит определяющим признаком еврейства? Наше прошлое, наша 33-вековая история, чудо нашего выживания в течение 2000 лет рассеяния, непрерывных преследований, затяжных погромов. Повторим еще раз: Тора объединила нас, она же и выделила нас из других народов и обособила. «Только благодаря Торе мы являемся народом», — сказал еще более тысячи лет назад Саадия-гаон (892 — 942). Проверенный историей закон гласит: «Пока евреи хранят Тору, Тора хранит евреев».
В свитке (книге) Эстер (3:8) читаем: «Есть один народ, рассеянный и разрозненный меж народов, во всех странах твоего царства, и законы их отличны от законов всех народов, и законов царских они не соблюдают», — так говорил 23 века назад царю Ахашверошу злейший враг еврейского народа Аман. Действительно, евреи, уведенные в плен Навухаднецаром (Навуходоносором) после захвата Иерусалима в 422 году до н. э., жили в Вавилоне, а затем и в захватившей его Персии, по своим законам — законам Торы и с другими народами не смешивались, хотя и были рассеяны между ними. За 1000 лет до того, когда через 40 лет после выхода из Египта евреи только еще начинали ощущать себя народом, это их будущее было предсказано другим ненавистником евреев — злым пророком Биламом: «Народ этот отдельно живет и между народами не числится» (Бемидбар, 23:9).
Напомним: 210 лет пребывали евреи, 12 колен Израилевых, в Египте. И хотя к концу пребывания число их превысило 10 миллионов, и, обращаясь к Фараону, Моше говорит: «Отпусти народ мой» (Шмот, 5:1), они не были еще народом, скорее, «народом в потенции». В комментариях встречается сравнение евреев в Египте с «эмбрионом в утробе женщины». «Слабо объединенной толпой были они в Египте», — говорит рабби Ш.-Р. Гирш (комментарии на Бемидбар 23:22). Действительно, мог ли сложиться народ в рабстве, ведь последние 116 лет жизни в Египте были евреи рабами Фараона. Напомним также, что, согласно Раши, только 20 % евреев вышли из Египта, а те, кто остались, исчезли из истории. Исход из Египта, выход на свободу из дома рабства, был моментом рождения народа. Но, поспешно покидая Египет, так, что «тесто не успело закваситься в квашнях» (Шмот, 12:34), евреи еще не осознавали себя народом, у них еще не было единой цели, сплотившей их. И мыслей сражаться за свою свободу еще тоже не возникало. Поэтому увидев за своей спиной войско Фараона, возопили они:… «Лучше нам работать на египтян, чем умереть в пустыне…» И сказал им Моше: «… Б-г будет сражаться за вас, вы же умолкните» (Шмот, 14:12-14). Только дарование Торы («Матан Тора») у горы Синай, случившееся на 50-й день после Исхода, десять Б-жественных речений превратили недавних рабов в народ.
Выход из дома рабства
Однако потребовался еще опыт 40 лет, когда «шли евреи за Б-гом в пустыне по земле незасеянной» (Талмуд, трактат Санхедрин, 110 б), чтобы они окончательно осознали себя народом, избранным Б-гом, народом священно-служителей. Талмуд говорит, что в Египте евреи сохранили три атрибута своей идентификации: имена, одежду, язык. И поэтому Всевышний вывел их из дома рабства. Но в бывшем Советском Союзе мы утратили свои имена, одежду, язык. Однако не забыли о своем еврействе. (Об этом позаботилась Советская власть. Она превратила нас в «евреев по паспорту», давила мощным прессом государственного антисемитизма. И за минувшие десятилетия Всевышний вывел из нашей «доисторической» родины более двух миллионов евреев).
Исход из Египта и дарование Торы — два основополагающих события нашей истории, в результате которых сыны Израиля осознали себя народом, осознали ответственность друг за друга, усвоили слова Торы: «Не стой безразлично перед кровью брата твоего» (Ваикра, 19:16) и более того: «Возлюби брата твоего, как самого себя» (там же, 19:18). Заповеди Синайского откровения, повторенные в Торе трижды (Шмот, 20:2-14, Ваикра, 19:3-18, Дварим, 5:5-18), стали фундаментом всего иудаизма, основой Б-жественной морали.
Заметим далее, что для всех народов, кроме нашего, характерно наличие общей территории, единого языка, тесных экономических и культурных связей. Земля объединяет своих жителей в народ, и указанные признаки являются элементами самоидентификации. У нас же все не так, мы «не как все»: эти признаки не идентифицируют нас. «История еврейского народа — это его родина», — говорит рабби Адин Штейнзальц (статья «Дом Яакова»). «Мы — этническая и историческая аномалия», — добавляет рабби Берл Хаскелевич. Мы стали народом в пустыне на ничейной земле и только потом пришли в свою страну. Уже почти 2000 лет пребываем мы в галуте, т. е. рассеяны по всем странам мира, хотя уже более полувека как вновь существует еврейское государство, в котором проживают 5,5 миллиона евреев, чуть больше трети всего народа. Нет у нас единого языка, мы говорим на иврите, идиш и на всех языках стран проживания. И с культурой мы «подкачали»: нет у нас единой «светской» культуры, но есть великая религиозная культура — культура иудаизма. И с тесными экономическими связями не благополучно. С этнической точки зрения, мы — евреи — не являемся ни племенем, ни народностью, ни нацией не только в силу отсутствия указанных выше особенностей любого этноса, но также в силу прозелитизма — возможности перехода в еврейство. В каждом поколении у нас появляются новые прозелиты (т. е. вновь обращенные, геры — на языке Торы), и много среди нас потомков прозелитов.
Профессор Михаил Членов (Академия им. Маймонида, Москва) указывает, что в нашей истории прозелитизм сыграл существенно бОльшую роль, чем принято думать. Он напоминает о берберах Северной Африки, о евреях Аравийского полуострова в доисламский период, о хазарском царстве, о Кюросао, Суринаме и Гайане, куда перебрались многие испанские и португальские мараны, и где многие местные жители перешли в иудаизм. Наконец отмечает, что недавнее изучение архивов средневековой Европы обнаружило, что в период XII — XV веков в Европе было несколько десятков тысяч прозелитов, которые, «принимая иудаизм, сразу же бежали к мусульманам».
Иудаизм — наше мировоззрение
Таким образом, не существует еврейской расы, кожа у нас всех цветов: белая, желтая, красная, черная. В силу прозелитизма и определения еврейства по матери не существует и понятия еврейской крови, поскольку в определении еврейства об отце не говорится ничего. В наших жилах течет кровь многих народов, но вот когда нас убивают наши враги только за то, что мы евреи, то из жил наших вытекает исключительно еврейская кровь, как писал более полувека назад польский еврей поэт Юлиан Тувим.
Прозелитизм и галут, если не полностью, то весьма существенно размыли черты нашего общего этнического происхождения. Не существует понятия «генетические евреи». Единственно, что было недавно научно установлено, это то, что все коэны, т. е. потомки брата Моше Аарона (2365 — 2487) АМ, обладают некоторой особенностью в Y-хромосоме (напомним, что коэны принадлежат к колену Леви, одному из 12 сыновей нашего праотца Яакова).
Итак, наша родина — наша история, иудаизм — наше мировоззрение и образ жизни на протяжении, по крайней мере, 31 из 33 веков нашего существования. И где бы ни жили мы на земле, на каком бы языке мы ни говорили, 14 нисана, в первую ночь праздника Песах, едим мы одну и ту же мацу, выпиваем те же четыре бокала вина, рассказываем ту же историю Исхода из Египта и переживаем ее так, как будто бы это произошло с нами сейчас.
Мораль Торы вне времени и пространства, она абсолютна, ибо абсолютен ее Творец. И поэтому нас, евреев, весь еврейский народ, правильнее всего определить как семью, семью сыновей Израилевых. Мы семья — Бейт Исраэль/Дом Израиля, потомки 12 колен сыновей Яакова. Мы все братья и сестры, дети одного Отца, Его первенцы. Авину Малкейну/Отец наш, Царь наш — зовем мы Его. Община Израиля — наша Мать, утверждает Талмуд.
«Семейные узы, — пишет рабби Адин Штейнзальц в статье «Что такое «еврей»?», — самые первые и наиболее фундаментальные среди прочих человеческих связей. Они предшествуют не только национальным, но и внутриплеменным связям. Они лишены рациональной основы». Им не требуется единства места проживания всех членов семьи. Они зачастую вне времени: наше еврейское самосознание включает ощущение связи с предыдущими поколениями и чувство ответственности перед будущими. Это особенно ярко проявляется в нашем отношении к судьбе Эрец Исраэль. Семейные связи выдерживают различие языков, культур, экономических отношений. В семью можно войти женихом, невестой, приемным ребенком. От семьи можно отречься (от родителей, от детей), можно уйти в другую веру, культуру, можно вызвать к себе неприязнь и отвращение других членов семьи. Однако из семьи нельзя выйти: нельзя перестать быть сыном или дочерью, отцом или матерью, братом или сестрой. И поэтому «рожденный евреем всегда еврей».
Разумеется, признать, что евреи, в отличие от других народов, не являются нацией, очень трудно для бывших советских евреев, евреев «потерянного поколения». Это почти что лишить себя права на существование. Разве мы не такие, как все, разве у других народов так же не размыты их этнические признаки? И, наконец, уже более полувека как вновь существует наше еврейское государство, а значит, есть у нас и земля, и язык, и экономические, и культурные связи. Все это так, однако, в отличие от других народов, эти этнические признаки по-прежнему не идентифицируют нас как общность, да и проживает в Израиле только чуть более трети еврейского народа.
Да, мы не такие, как все, и попытка быть «такими, как все», породила в Израиле трагедию Осло и все, что за этим продолжает следовать.
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
