Если в кране нет воды…

Моше получает указание построить Мишкан (Святилище), где будет обитать Шехина — концентрированное присутствие Б-га на земле. Сынам Израиля предлагается пожертвовать на строительство драгоценные камни и металлы, ткани, шкуры животных, масла и благовония.

Во внешнем дворе Мишкана будут находиться жертвенник для сжигания приношений и медный умывальник. Шатер Откровения, главная часть Мишкана, будет разделен завесой на два помещения. Во внешнее помещение разрешено входить только коэнам, священникам из семьи Аарона. Там должны находиться стол для «хлебов предложения», храмовый светильник Менора и золотой жертвенник для воскурений. Во внутренних покоях Шатра, куда можно вступать только Первосвященнику и только один раз в году — в Йом-Кипур, будет установлен Ковчег Завета для хранения каменных скрижалей с Десятью заповедями. Приводится детальное описание конструкции Мишкана и его обстановки.

***

«И пусть сделают ковчег из акации…» (25:10). С тех пор, как в пустынном княжестве забил первый нефтяной фонтан, жизнь там неузнаваемо изменилась. Нефтедоллары потекли рекой в казну, и шейх щедро тратил их на укрепление своего престижа и на благо подданных: строил дороги и шикарные отели, дворцы и аэропорты. Для полного счастья здесь не хватало лишь одного — воды. Другой жидкости, черной, маслянистой и вязкой, было предостаточно. Она давала деньги, но ее нельзя было пить.

Лучшие импортные умы искали техническое решение водной проблемы княжества. Одни рекомендовали проложить тысячекилометровый водопровод в Турцию; другие советовали доставить на буксире гигантский айсберг из Антарктиды. Ни один вариант не устраивал шейха, и он решил съездить в Америку, которая славилась тем, что находила решения даже для тех людей, которые не подозревали о своих проблемах.

Пробыв неделю в лучшей пятизвездочной гостинице, шейх собрался в обратный путь. Он позвонил дежурному по этажу и попросил его спустить вниз его багаж.

У дежурного отвалилась челюсть, когда он вошел в номер шейха. Просторную гостиную загромождал гигантский морской сундук. Он был так невероятно велик, что больше походил на театральную сцену. Поняв, что ему не удастся сдвинуть эту махину ни на один сантиметр, дежурный вызвал подмогу.

Шестеро могучих грузчиков с трудом выволокли сундук в фойе и с помощью лебедок погрузили его на грузовик. В аэропорту имени Кеннеди таможенники сразу обратили внимание на редкостный багаж.

«Добрый день, мистер! Откройте, пожалуйста, ваш сундук».

«Но там нет ничего особенного, господин начальник. Всего лишь несколько подарков для моих подданных», — возразил шейх.

«Понимаю, мистер. Но все же откройте…».

Тяжелая крышка со скрежетом в несмазанных петлях отвалилась, и взору таможенников предстало удивительное зрелище. Бездонный ящик был доверху набит водопроводными кранами и смесителями всех видов и форм: из нержавеющей стали и меди, современного дизайна и «под старину». Краны, краны, ничего кроме кранов.

Любуясь произведенным впечатлением, шейх невозмутимо объяснил: «Понимаете, господин начальник, в моем княжестве всего вдоволь, нет лишь воды. Когда я прилетел к вам и меня доставили в гостиничный апартамент, я первым делом пошел на кухню, повернул одну такую штучку, и о чудо из чудес! — полилась вода. Вот я и решил привезти домой побольше таких образцов. Должен признать, вы, американцы, очень толковый, изобретательный народ. Примите как комплимент».

Глубокое заблуждение

Несведущий человек, впервые пришедший в Храм, — будь то переносной Мишкан, собранный в пустыне, или стационарный Храм в Иерусалиме, построенный много лет спустя, — мог подумать, что важнейшая часть его обстановки (в Торе они называются сосудами) — это медный жертвенник. Ведь именно жертвенник был в центре храмовой службы. На нем приносили ежедневно две общинные жертвы плюс множество других жертв — каждый шаббат, в рош-ходеш (новомесячье) и в праздники, а также бесчисленное количество частных жертв, добровольных и обязательных, животных, птиц, хлебные дары.

Короче, «мизбеах а-нехошет» был всегда в работе, и вокруг него постоянно суетились обслуживавшие его коэны-священники.

Ни один другой предмет храмовой обстановки не мог сравниться с медным жертвенником по частоте использования. Малый золотой жертвенник использовали только два раза в день: утром и вечером на нем воскуряли благовония. Менору, храмовый светильник готовили утром и зажигали вечером, раз в день. Что касается стола для хлебов предложения, к нему подходили только раз в неделю — в шаббат, чтобы заменить хлеба на более свежие. Короче, создавалось впечатление, что ни один храмовый сосуд не может соперничать с медным жертвенником по своей важности.

А какой предмет имел наименьшее значение? Случайный посетитель без колебаний ответил бы: Ковчег Завета. Впрочем, он мог даже не знать о его существовании.

Ковчег был скрыт от посетителей. К нему не прикасались и его не обслуживали, от него вообще старались держаться подальше. Только раз в году — в Йом-Кипур — первосвященник ненадолго входил в помещение, где находился Ковчег. Получается, что именно Ковчег был наименее важным храмовым предметом, поскольку никак не участвовал в повседневной храмовой службе.

Глубокое заблуждение! Ковчег завета и был главным предметом Храма, обеспечивая его функционирование. Ведь именно в нем хранились скрижали Завета — сама Тора. Ради него и был построен Храм. Без него храмовая служба потеряла бы всякий смысл.

Более того, если бы не было Ковчега, не было бы и самого Храма. В мидраше сказано, что Б-г попросил построить для него «дом» на земле, чтобы Он мог находиться рядом со Своей любимой дочерью — Торой, после ее дарования еврейскому народу.

Без Ковчега Храм был бы лишь пустым холодным сооружением, поскольку сама связь Всевышнего с евреями осуществлялась путем диалога с Моше через пространство над крышкой Ковчега: «И Я буду являться тебе там, и буду говорить с тобой из пространства над крышкой Ковчега, между двумя крувами…» (25:22).

Роль Ковчега можно объяснить на примере автомобильного двигателя, который тоже не виден, поскольку скрыт под капотом, хотя именно он приводит в движение автомобиль.

Водитель поворачивает ключ зажигания, крутит руль, нажимает на педали, создавая впечатление, что все эти элементы важнее двигателя, которого он не касается. Но все знают, что именно двигатель — самая главная часть автомобиля. Именно двигатель является его движущей силой. Когда включают двигатель, он сам молча делает свою работу, без вмешательства человека.

Точно так же и Ковчег Завета. Его не требовалось «включать» и обслуживать. Он функционировал самостоятельно, приводя в действие весь Храм, все его сосуды, обеспечивая их синхронное и бесперебойное взаимодействие. И подобно автомобильному двигателю, Ковчег находился вне поля зрения именно из-за своей важности.

То же самое можно сказать и о знатоках Торы, «талмидей-хахамим». Они мало общаются с внешним миром, поскольку все свое время посвящают изучению Торы. Они незаметны, как и храмовый Ковчег. Многие люди не понимают, что весь мир был создан ради Торы и продолжает существовать в заслугу тех, кто ее изучает, что живительная сила поступает в мир по проложенным ими каналам, как вода, которая течет по трубам из водоемов, а не из кранов, которые скупил в Америке глупый шейх.