Еврейский Мир

Дорогие читатели

Дискуссия, начатая статьей Евгении Гай «Ассимилянты» и открытым письмом Валентина Гринера «О кошерном патриотизме» («Мы Здесь» http://www.newswe.com/)

вызвала поток писем и звонков в редакцию.

Сторонники и противники

нашлись у каждого из авторов.

Евгения Гай в статье «Ассимилянты» («МЗ», № 114) поделилась мнением об известных, ныне здравствующих российских деятелях культуры. По-моему, говорила Евгения мягко, корректно. В оценке этих ренегатов я бы использовал более сильные выражения из великого и могучего, поскольку отношусь к ним, к этим ассимилянтам, с неуважением. Сейчас о них говорить не стану. Не о них речь, а о не известном мне доселе В. Гринере, опубликовавшем в «МЗ» «Открытое письмо Евгении Гай».

Случайно прочитавший недоброе слово об ассимилянтах-крестоносцах, этот «скромный раб литературы с одиннадцатилетнего возраста…», герой вечной мерзлоты («не вступал в антиеврейские сделки с начальством и, тем более, в противоречия с совестью…») Валентин Гринер решил вступиться за себе подобных. По просьбе «в прошлом больших советских начальников (кандидатов и докторов всех существующих наук — от физиков до лириков), с непременной приставкой «главный»: инженер, экономист, редактор, врач, режиссёр, дирижёр, специалист…», он разразился гневным монологом в адрес Евгении Гай.

Дискуссии по важной и непростой проблеме ассимиляции не получилось, хотя интересных и злободневных вопросов вокруг этого явления предостаточно. Скажем, ассимиляция в еврейскую жизнь — хорошо это или плохо? Кто знает, стал бы В. Гринер так рьяно нападать на Е. Гай, если бы, приехав в Израиль вместе со своей нееврейской невесткой, он и она приняли условия жизни новой страны и ассимилировались? Может быть, и не захотели бы жить в другой замечательной стране, как это происходит со многими репатриантами — например, с моими племянниками, много воевавшими и испытавшими все трудности жизни в Израиле.

Но об этом В. Гринер ничего не говорит. Он довольно много рассказывает «о себе любимом», и его менторский тон порой выходит за рамки полемической этики — тогда, когда автор стремится унизить оппонента. Вот пример: «Складывается впечатление, что до приезда в Израиль Вы не занимались литературным творчеством и профессиональной журналистикой. Разве только регулярно печатались в стенгазете какого-нибудь учебно-воспитательного учреждения… Вашей писательской биографии в Интернете я не нашёл». При этом Гринер не привел ни единого довода или цитаты, подтверждающих столь суровую оценку (нельзя же считать доводом фразу Гринера «Складывается впечатление…»).

Впрочем, подобное могу написать и я: складывается впечатление, что г-н Гринер попросту плохо воспитан и не знает о таких понятиях, как достоинство, не позволяющее мужчине, если он настоящий мужчина, походя оскорбить женщину, о которой он ничего не знает).

Еще один «перл» Гринера: «Вы не владеете серьёзной информацией и анализом жизни сегодняшней России. Ваши инсинуации крайне поверхностны и общеизвестны. Они напоминают местечковую свару уровня «сам дурак»

«Высокий штиль» гражданина из Новой Зеландии поразителен. Зачем надо было так далеко уезжать от Земли Обетованной, чтобы там, в Окленде, в прежней манере продолжать по-советски, суконным языком писать «открытые письма» израильтянке, пережившей под ракетами «Хизбаллы» Вторую ливанскую войну?

Я читаю всё, что пишет Евгения Гай, и готов подтвердить, что о России она говорит именно то, что говорит сам … В. Гринер: «Судьба России при нынешнем правления «царя-спасителя» не просто печальна, она трагична».

Валентин Сергеевич (так, кажется, и его печально знаменитого тезку — политобозревателя «Правды» Зорина — звали) почти не встречал евреев в шахтах или у доменных печей, но даже и в этом он предъявляет претензии оппоненту. Необоснованно обвиняет Евгению Гай в «махровой, мягко говоря, нелюбви ко всему нееврейскому».

Вам не напоминает эта цитата из Гринера советские газеты, где часто мелькали подобные же ярлыки — «махровый антисоветчик» и пр.?

Ещё цитата: «В течение северной эпопеи издал более двадцати книг (больше, чем значительная часть классиков и нобелевских лауреатов — И. А.), в том числе четыре поэтических сборника. Опубликовал немалое количество газетно-журнальных статей и очерков, частично объединенных в книги «Выше Полярного Круга», «От сентября до сентября», «Предисловие к драме», «Архангелы в белом», «Люди, которых я помню», «Последние дни бабьего лета» и другие, вышедшие в разных советских издательствах…, был знаком с А. Бовиным, писателем Анатолием Приставкиным… более подробно биография описана в трёхтомнике «Под тенью Южного Креста»… «на площади около 100 авторских листов, уже опубликованных или готовых к печати».

По уровню творческих достижений В. Гринер сравним с героями статьи «Ассимилянты». Только вот по теме, затронутой Евгенией Гай, он ничего не сказал нового и убедительного. Вот написанное Гринером: «Родина не может называться «бывшей», независимо от того, была она любящей матерью или нерадивой мачехой. Родину, как и родителей, не выбирают. Это записано в документах и в сердце каждого человека».

Подобное могли написать и Арбатова, и Солженицын, и Проханов. Избитое, совковое суждение, возникшее в первые годы, когда появилась возможность эмиграции и возродилось определение «предатель родины». И это написал, заметьте, Гринер, а не Гай…

Законодатель великого и могучего В.Даль совсем не считал родину страной, где человек родился. В словаре Ожегова уже два значения: 1. Страна, где родился; 2. Место рождения. Существует тысяча или больше определений родины. В. Гринер не дал своего. Приходится только гадать, что для него, трижды поменявшего страну проживания, есть родина.

К такой же категории остатков коммунистической идеологии я отношу (цитирую г-на Гринера) «замечательный тезис мамы: «В мире существует всего две национальности — плохие и хорошие люди».

Здорово сказано! Но насколько этот тезис реален сегодня? Где он работает? В России, где на улицах убивают и противников нынешнего режима, и просто «нерусских»? И может ли сказать подобное мама шахида, благословляющая своего ребенка на «богоугодное» дело?

Моя бабушка, пережившая погромы 1905 и 1918 годов, потерявшая в Бабьем Яру внучку, невестку и ещё 34 родственника, говорила иначе: «Народов на земле много, но труднее всего евреям. Постарайся быть сильным и умным».

Размышления В. Гринера о «морально-политическом» облике Израиля и несостоятельности его государственной системы не являются откровением. Меня только удивляет, как мог умудренный опытом человек объяснить кратковременность своего пребывания в Израиле тем, что он соблазнился «сладкими передачами радиостанции «Коль Исраэль»?

Я тоже слушал их. Неправда, что «на завтрак, на обед и на ужин изливались в эфир бурные потоки молока и мёда…». Только слепой и немой отправлялся в Израиль уверенным, что сохранит без языка свой социальный статус.

Никто из моих многочисленных близких в Израиле не подтвердил, что там, как убеждает Гринер, «не пускают в литературу, искусство, медицину, технические области своих единокровных собратьев только потому, что они вернулись на историческую родину позже «первопроходцев» — это преступление, не уступающее российскому антисемитизму».

Да, в Израиле много проходимцев, как правильно подметил В. Гринер. Возможно, их нет за Полярным кругом или в Новой Зеландии, зато и в Америке их предостаточно, но из страны из-за этого не бегут.

Я как-то писал, что никак не понимаю, почему русская культура и русский язык употребляются только с эпитетом «великие». И Гринер туда же: «Воспитанный (вернее — самовоспитанный) неповторимой русской культурой, великим русским языком…». Никто из читателей «МЗ» не пожелал объяснить мне, несмышленому, почему русский язык — непременно великий (я помню, что «на нем разговаривал Ленин» да еще Маяковский, который доставал «из широких штанин» сами знаете что…), а вот японский, немецкий, испанский, английский, китайский, украинский, еврейский, зулусский — никакие не великие, а просто языки разных народов. Кроме русского, я неплохо (на мой взгляд) знаю еще и украинский язык. И поэтому говорю вам, что он намного богаче и сочнее русского. Желающих приглашаю к дискуссии по этой теме.

Подведу итог. Позиция В. Гринера мне чужда. Мне намного ближе патриотизм Евгении Гай, когда еврейское в тебе болит больше общечеловеческого. И ничего тут не поделаешь: трагедию дискотеки «Дольфи» я пережил намного труднее, чем трагедию Беслана, где жертв было значительно больше.

После этого моего откровения, скорее всего, г-н Гринер и меня распнёт. Напомнит красивые, но далекие от суровой реальности слова о слезе ребенка и вселенской любви или еще что-то схожее. Но такое мы уже проходили.

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться