Неонила Львовна Цыганок… не спасала евреев в годы войны, не была партизанкой или подпольщицей, не участвовала в акциях против фашистов. Она и не могла ничего этого делать просто потому, что родилась только через 11 лет после окончания Второй мировой войны. И, тем не менее, я с полным правом считаю Неонилу Львовну Праведницей народов мира.
Ведь спасти от забвения не одну, а сотни еврейских душ, загубленных в страшные годы немецкой оккупации, восстановить имена героев, спасавших евреев, реконструировать историческую правду, которой многие не знают или хотят забыть, все это тоже требует большого мужества, праведности, упорства и ответственности.
Именно спасением еврейских душ от забвения упорно занимается уже почти 15 лет эта русская женщина, мать двоих детей, учитель истории средней школы №2 города Осиповичи Неонила Львовна Цыганок (Волнушкина). И за эти годы ей со своими учениками удалось создать гигантский трагический пазл под названием: «История жизни, борьбы и гибели евреев Осиповического района Белоруссии в годы Второй мировой войны». Отвечая на вопрос, что движет ею на этой весьма трудоемкой и не всегда благодарной стезе, Неонила Львовна говорит: «Душа болит за погибших и за забвение».
Чтобы не проросла трава этого самого забвения, Неонила Цыганок выпустила в 2010 году книгу под названием «Война известная и … неизвестная». Этот необычный сборник статей, воспоминаний, документов закрыл многие «белые пятна», увы, зиявшие в истории трагической гибели еврейского населения целого района Беларуси даже через 65 лет после окончания войны
Книга Неонилы подтверждает, насколько ужасной и безысходной была судьба евреев в годы войны. Одно из несомненных достоинств сборника в том, что он начисто лишен какого-либо вмешательства цензуры, идеологических и политических клише, стыдливых умолчаний, так свойственных советской и постсоветской исторической литературе.
В разделе «Бездны Холокоста» помещен очерк «Незабывемое», написанный двумя ученицами Неонилы Львовны, Витой Новик и Валерией Зайцевой. Вот характерный отрывок из него: «28 октября 1942 года секретарь Осиповичского подпольного комитета КП(б)Б Р.Х. Голант в докладной записке на имя секретаря Бобруйского межрайкома КП(б)Б И.М. Кардовича сообщал: «По Осиповичскому району всего имеется населения 59 тысяч человек, еврейского населения нет».
Жуткая запись! Не верится, что в одночасье исчез народ. Исчезли люди, которые любили, растили детей, трудились, отдыхали, пели песни, ставили спектакли… Исчезли. Но разве произошло наводнение? Извержение вулкана? Разверзлась земля? Нет! Их уничтожили те, у которых тоже были семьи, дети. Это не укладывается в голове. Безгранична человеческая жестокость…».
Через два года после выхода сборника «Война известная и … неизвестная», в 2012 году Неонила Цыганок выпустила второе издание этой книги, дополненное новыми сведениями о трагедии евреев Осиповичей, добытые и самой Неонилой, и ее добровольными помощниками-учениками. Во втором издании было уже на 150 страниц больше, а к девятнадцати уникальным воспоминаниям свидетелей тех ужасных лет, добавились еще тринадцать…
Прошло семь лет. Интенсивная работа по разгадке тайн Холокоста продолжалась. И вот уже в этом — 2019 году — вышло новое — третье издание книги «Война известная и … неизвестная». Теперь это еще более массивный том в 500 с лишним страниц — подлинная энциклопедия судеб еврейского населения Осиповичского района. Вот как сама Неонила Львовна рассказывает о необходимости третьего издания книги и о том, что нового вошло в ее содержание: «Поводом к тому, чтобы сделать еще одно издание сборника, послужило следующее: в 2015 году я стала собирать доказательства спасения протоиереем Стефаном Кучинским из местечка Свислочь еврейских детей — братьев Леонида и Бориса Гришановичей. Сделать это оказалось очень сложным. Примерно год ушел на то, чтобы найти родственников священника и спасенных им детей. Мне удалось найти внука и внучку С. Кучинского — Владимира Кучинского и Ларису Исаеву (Кучинскую), а также одного из спасенных — Бориса Гришановича. К сожалению, Леонида Гришановича уже нет в живых.
Все доказательства были систематизированы и вместе с ходатайством Бориса Гришановича о присвоении С. Кучинскому звания Праведника народов мира отправлены в Яд-Вашем. В конце 2017 года священнику посмертно было присвоено это звание. Диплом и медаль Праведника вручены правнучке С. Кучинского Ирине Кучинской 22 октября 2018 года.
Я поняла, что о нравственном подвиге нашего земляка должны узнать как можно больше людей. Память о его подвиге, как и о подвиге других Праведников нашего района, нужно сохранить для потомков. Сделать это лучше всего, если издать книгу».
«Война известная и… неизвестная» потрясает, прежде всего своими «неизвестными» страницами. Их составили бесценные воспоминания людей, переживших оккупацию, своими глазами видевших ужасную обыденность и обыденный ужас войны. Более 40 историй людей, младшему из которых уже за 80, выслушали и записали учительница и ее помощники-ученики. Говорят, дьявол — в деталях. Таких вот деталей — простых, безыскусных, непридуманных — показывающих дьявольскую систему уничтожения людей — немало рассыпано в тексте книги.
Я приведу лишь одно — леденящее душу и в то же время возвышающую ее — воспоминание Цыли Рубинчик, чудом спасшейся из расстрельного рва и, слава Б-гу, живущей ныне в Минске.
«До войны, — рассказывает Цыля, — все мы — большая семья Рубинчиков — мама, папа, пять моих сестер — Сара, Геня, Нина, Клара, Фаня, брат Миша и я — жили в местечке Свислочь Осиповичского района Могилевской области. Из всей нашей семьи в живых после войны осталось только трое — наш отец и я с сестрой Ниной (кстати, Нина Рубинчик — сейчас ее фамилия Гавлина — живет в Нью-йорке. Прим. моё — А.Б.). Сестра Сара 21 года погибла с ребенком в Минском гетто. А мама в 41 год, Миша в 18, Геня — в 16, Клара — в четыре и самая младшая сестренка Фанечка — в два годика были расстреляны немцами 14 октября 1941 года — день массового убийства евреев в Свислочи…
Нас заставляли носить желтые шестиконечные звезды на рукавах, чтобы было видно издалека, что ты — юде. На еврейских домах полицаи прибивали желтые шестиконечные звезды. Но евреи оставались в своих домах, их никуда не переселяли.
Уже с 3 июля 1941 года полицаи стали брать «на работу» еврейских мужчин, но с «работы» никто не возвращался. Они их просто сжигали. Сжигали! Убивали и сжигали. За мостом, за Березиною. В престольные праздники (русские или еврейские, без разницы) — погромы. Брали мальчиков, стариков и детей. Так было и в июле, и в августе, и в сентябре.
Закрываю глаза и вижу, как ведут мужиков и маленьких мальчиков (человек 25) в «Древище». «Древище» — это такое место изумительной красоты. Там река, обрыв, деревья, а дальше уже еврейское кладбище. На «Древище» все отдыхали, купались. Было бы не так обидно, если бы там немцы были. А так, кто вы думаете? Полицаи! Наши, местные! Батура, Саша Болбас, Саша Бурневич, комсомольский руководитель до войны (его судили, мы с ним даже на очной ставке в 1949 году были), Саша с Виркова, высокий такой. Кто-то еще шел. Это было все на моих глазах! Было это в августе 1941-го, вечером. Повели евреев — там был ров большой — и расстреляли.
Потом собрали всех женщин-евреек, которые были замужем за русскими и сказали, что поедут они в Осиповичи. Мне кажется, что это было в сентябре. Как потом выяснилось, довезли женщин до Липеня, с моста сбросили в реку Свислочь и уже в воде расстреляли сверху, с моста.
13 октября 1941 года вечером была очень сильная стрельба. Я утром выхожу, смотрю: машина стоит, Юзик Пигулевский шофер, а на машину, куда еврейских женщин погрузили, лезут русские женщины, сдирают платки с голов, вырывают серьги из ушей, и все кричат: «Юде капут!
Вернулась в дом, а мама мне говорит: «Прячься где-нибудь». Я побежала на Березинскую улицу. Меня встречает Манька Назарович: «Что ты тут бегаешь! Вашу Розочку уже взяли, иди, пусть и тебя тоже возьмут». Я оттуда во двор к Яновским (однофамильцы тех, что нашу семью выводили на расстрел). Здесь наш сарай, а тут этого Васи Яновского сарай, и между ними небольшое расстояние. И решетчатый забор. Я забилась в угол. И смотрю, заходит в наш двор Ганна Яновская, ее братья Миша и Гриша, ее муж Иван, ее сынок Мишка и жена брата Марфа. И сразу в сарай! Выводят моего брата Мишу. Потом маму вывели с детьми, моими сестренками. Слышу, Марфа кричит по-белорусски: «Так это еще не все! А где же Цылька ихняя! Так это же еще не все!» И повели их. А я все это наблюдаю.
Я стою, уже стемнело, вышел Вася Яновский, говорит мне: «Цыленька, иди в сарай, замерзнешь». Дал мне кусок хлеба.
15 октября утром я решила уходить и пошла к тете Фене (это сестра Мани, жены дяди Аббы, он женился на русской). Пришла к Фене (надеялась: родственница, спрячет), но она меня прогнала.
Тогда я спустилась вниз к реке, думаю: переплыву. Плавала я отменно. Подхожу к берегу, и вдруг кто-то хвать меня за руку! А это полицай Кобылянец Вася. Полицаи стояли около реки, караулили, чтобы никто не сбежал. Он нарвался на меня. Я так кричала, что после войны, когда я пришла в Свислочь, Маня Бурак, сказала, что мой крик у нее до сих пор звенит в ушах. А кричала я Ваське Кобылянцу: «Я с тобой еще рассчитаюсь!». Так он меня за руку дотянул до сельсовета, это примерно полкилометра. Ввели меня в сельсовет, а там уже полным-полно людей. Люди стояли «на головах». Вот это я хорошо помню. А потом вдруг потеряла сознание. Кто и как меня на машину кинул, этого я не знаю. Как переехали через мост, я тоже не помню. Смутно помню, что на машине был выстрел. Помню, что я летела. Это они меня скинули в яму, где были уже убитые. Вот и все.
Как я осталась в живых, этого не знает никто. Очнулась я, когда было уже темно, и чувствую, что кто-то на мне лежит и какая-то тупая боль в левом предплечье. Это я упала на чьи-то кости. Я с трудом выкарабкалась из-под убитых людей, оглянулась — нигде никого. Везде тишина.
Начала выбираться. Но они же нас раздевали, одежду верхнюю снимали. Раздевали там, где убивали. С некоторых прямо на машине стаскивали. Не помню, что на мне было, но помню, что была вся в крови. Бурочки на мне остались (а холодно, 15 октября было уже холодно). В общем, я оттуда выбралась. Там лужица какая-то была, я в ней обмылась и пошла через железную дорогу. Мы туда часто ходили в лес за ягодами, за грибами.
Иду в деревню, встречаю мужчину. Он как закричит: «Ай, девочка, идем со мной!» Я не очень-то и хотела идти, но он меня схватил за руку и повел за собой. Привел меня в сарай и привязал к саням. Закрыл дверь и оставил одну. Ночью слышу, кто-то открывает сарай. Бабушка подошла, запричитала: «А мое ты дитятко, это ж бандюга, ён учора забил Грышку Рымара, ён и цябе забье». Отвязала меня: «Идзема, мая дзетачка, уцякай адсель. Ён жа бандыт, убийца!»…
Трудно переоценить значение книги, созданной белорусской учительницей, и того благородного труда, итоги которого составляют суть трех сборников «Войны…».
Впереди у Неонилы Цыганок новые открытия страшной истории своей земли.
Александр БАРШАЙ
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
