Поздним вечером 28 мая 1967 года в аэропорту имени Бен-Гуриона приземлился самолет из Лондона. На его борту, помимо обычных пассажиров, была пара молодых, но уже известных миру музыкантов: израильтянин Даниэль Баренбойм и англичанка Жаклин Дю Пре. Они приехали на родину жениха, чтобы заключить здесь брак — по еврейской традиции.
Пока шли последние приготовления к свадьбе, Даниэль и Жаклин дали несколько концертов с Израильским симфоническим оркестром в Тель-Авиве и Хайфе. Музыкальный критик газеты «Джерузалем пост» писал тогда:
«Мисс Дю Пре — выдающаяся виолончелистка. Дополнительным сюрпризом стало первое появление Баренбойма как дирижера в шумановском концерте. Можно смело предсказать ему дирижерскую карьеру, не менее блестящую, чем его достижения как пианиста».
Еще два концерта — один специально для бойцов Армии обороны Израиля — с огромным успехом прошли в Беэр-Шеве. По дороге назад Даниэль и Жаклин с волнением вглядывались в колонну танков, двигавшихся по шоссе в обратном направлении, к египетской границе. В жарком воздухе пустыни явно пахло порохом будущих сражений. И действительно, спустя несколько дней — 5 июня 1967 года — начались боевые действия, получившие впоследствии название Шестидневной войны.
…За привилегию стать еврейкой, о чем Жаклин мечтала со времени своей первой влюбленности, пришлось платить долгими раздумьями еще там, в Англии, и серьезным знакомством с иудейскими традициями уже в Израиле. Некоторые считали, что уж слишком быстро и слишком легко она обращается в новую веру. Один из членов Иерусалимского раввината, от которого надо было получить согласие на брачную церемонию, в последний момент засомневался: «Не грех ли с нашей стороны сразу давать документ, которого другие обращенные ждут месяцами?» На что Даниэль, прекрасно знавший Талмуд, парировал: «А что является для правоверного еврея большим грехом — вести совместную жизнь, заключив брак или не заключая оного?» Раввин не нашелся, что ответить, и поставил свою подпись под всеми необходимыми бумагами.
Накануне свадьбы в Иерусалиме Жаклин долго не могла уснуть. Что она чувствовала, о чем думала? О музыке, скорее всего. И о любви.
…Семейная легенда гласит: когда девочке из Оксфорда было четыре года, она услыхала по радио чудесные звуки и потянулась ручками к приемнику: «Мама, и я так хочу!». Мама — Айрис Дю Пре, талантливая пианистка, преподаватель Королевской академии в Лондоне, — не мешкая, купила дочери виолончель, которая была на голову выше юной хозяйки.
В семь лет Жаклин, под руководством матери освоившая игру на заветном инструменте, поступает для продолжения образования в Гилхолдскую школу музыки и оканчивает ее с золотой медалью. Она неизменно побеждает на всех музыкальных конкурсах, в которых ей довелось участвовать. Молодую исполнительницу берет под свою опеку знаменитый Пабло Касальс.
В 1961 году Жаклин получает в подарок от поклонника свою первую виолончель Страдивари 1673 года рождения. Мировая известность приходит к ней после триумфального выступления в 1962 году с симфоническим оркестром Би-би-си, на котором она с блеском исполнила виолончельный концерт Эдварда Эльгара.
В 1966 году Жаклин Дю Пре приезжает в Москву, где берет частные уроки у Мстислава Ростроповича. Мастер высоко оценил ее талант, заметив как-то, что она — единственный виолончелист молодого поколения, которая могла бы превзойти его собственные достижения. Дочь Ростроповича Ольга вспоминала: «Жаклин часто приходила к нам домой, а я тогда как раз только приступила к виолончели и просто ненавидела все, что связано с бесконечным просиживанием у инструмента. И вот я спросила Дю Пре: «Много ли ты занимаешься?» «Да, часов шесть-семь» (она, кстати, неплохо говорила по-русски). Я говорю: «Как же — вот так каждый день? Почему так много?!» «А потому, что я очень люблю заниматься!»
По возвращении на родину любовь Жаклин к музыке соединилась любовью к молодому человеку, с которым она познакомилась на одной из репетиций. Впрочем, и сам молодой человек был без ума от музыки и ответил Жаклин полной взаимностью. Соединить свои судьбы они решили в Иерусалиме.
…Свадебная церемония проходила 15 июня, освященная победой Израиля в Шестидневной войне, объединением разделенного Иерусалима и открытием доступа евреев к Стене Плача. Шафером был Зубин Мета, дирижер и музыкальный руководитель Израильского филармонического оркестра. Впоследствии он рассказывал об этом удивительном дне, навсегда запечатлевшемся в его памяти: «Будучи ответственным только за транспорт, я должен был везти главных участников в своей небольшой машине. Я был абсолютно уверен, что должен принять участие в церемонии, хотя Даниэль сказал, что раввины не позволят мне быть свидетелем и, возможно, даже подвозить новобрачных, если я нееврей. Он придумал хитроумный план. Сказал раввину, который должен был вести церемонию, что я — недавно иммигрировавший в страну персидский еврей по имени Моше Коэн. В те дни я немножко говорил на иврите, но большинство персидских евреев владели священным языком еще хуже меня. Вместе с почтенным рабби мы отвезли Жаклин в микву. Спокойно сидевший в комнате ожидания, Даниэль неожиданно заволновался и стал кричать на других раввинов, собравшихся в коридоре. Он имел все основания прийти в ярость, потому что эти люди с особым вниманием наблюдали за полностью раздетой Жаклин, окунающейся в микву.
Потом мы вернулись в машину, и я поехал в то место, где сегодня размещается Иерусалимский музыкальный центр (район Йемин Моше — А.Р.) Это было на границе так называемой «ничейной земли», еще недавно разделявшей город. В маленьком домике как раз под большой мельницей (мельница Монтефиори — А.Р.) Даниэль и Жаклин обвенчались, и на протяжении всей церемонии некто Моше Коэн держал один из шестов балдахина, под которым стоит брачная пара».
Сама Жаклин подробно воспроизвела события того памятного дня в одном из интервью: «Я вошла в Центр обращения в иудаизм. Мне предстояло пройти обычное купание, вымыть волосы и, после чего без одежды погрузиться в мини-бассейн. Рабби произнес еврейскую молитву, и я получила еврейское имя Шуламит (Саломея). Оттуда я вышла с мокрыми волосами и готовая к свадьбе. В маленьком доме рабби мы угощались вином и орехами, и это было так экзотично. Мы вышли во двор, окруженные детьми, и под балдахином нас женили. Я думаю, что когда пара женится, надо обет давать на том же языке. Потом я выпила вино из стакана, а Даниэль раздавил этот стакан. Потом жена рабби взяла нас за руки, завела в маленькую комнату и заперла дверь…»
Эта традиционная процедура воссоединения двоих как мужа и жены была чисто символической, и молодожены, быстро пройдя ее, отправились на праздничный свадебный завтрак в гостиницу «Кинг Дэвид». Там уже находился премьер-министр Израиля Давид Бен-Гурион. Намерение английской девушки пройти гиюр, причем в дни суровых испытаний еврейского народа, сделало государственного мужа преданным поклонником юной виолончелистки. Вместе с ним пришли генерал Моше Даян и мэр Иерусалима Тедди Колек. Присутствовал рабби Альберт Фридлендер, друг и наставник новообращенной Шуламит. За столом сидели многие известные политики, деятели культуры, музыканты. Один за другим звучали тосты в честь молодой пары. А они уже спешили на концерт в Тель-Авиве, где в честь воссоединения Иерусалима должна была исполняться Девятая симфония Бетховена.
…Окружающие называли их союз гармоничным. Даниэль очаровывал публику как пианист-виртуоз и серьезный дирижер, а Жаклин… В книге «Прощальный концерт» Джеральд Мур писал о ней: «За внешним спокойствием скрывались богатейшие эмоции, тончайшие чувства, чуткость настоящего артиста. Кроме того, у Жаклин были редкие природные данные, исключительная рука — сильная и уверенная — при безупречной интонации и удивительном звуке». Такую женщину нельзя было не боготворить. Когда они вместе играли виолончельный концерт Эдварда Эльгара — Жаклин солировала, Даниэль стоял за дирижерским пультом, — все понимали, что такого исполнения не было в истории музыки и не будет, оно — единственное и вечное.
А потом Жаклин, находившаяся в самом пике славы, счастья и любви, тяжело заболела. В 1973 году в нью-йоркском Линкольн-центре она должна была исполнять вместе с Пинхасом Цукерманом Двойной концерт Брамса для скрипки и виолончели с оркестром.
«В тот вечер я приехала в концертный зал, но не смогла открыть футляр и взять виолончель в руки, — вспоминала впоследствии Жаклин. — Меня охватила самая настоящая паника. Выход на сцену был для меня шествием на плаху. Я никак не могла заставить свои руки и пальцы подчиняться, потому что не чувствовала их перемещения по грифу и что они делают».
Это было последнее публичное выступление Жаклин Дю Пре.
…Шли годы. Жаклин, больная рассеянным склерозом, перестала двигаться. Совершенно. Жизнь остановилась. Та, что была самой жизнью, самим движением, стала неподвижным остовом. Тем не менее Жаклин находила в себе силы посещать концерты, особенно если в них принимали участие дорогие ей люди.
Однажды Израильский филармонический оркестр под управлением Зубина Меты давал концерт в лондонском Альберт-холле. Когда дирижер раскланивался на овации, он неожиданно увидел Жаклин в инвалидной коляске. Мета тут же поднял руки и остановил аплодисменты. «В зале находится мадам Дю Пре, великая виолончелистка и большой друг нашего оркестра. В ее честь мы сыграем «Адажио» из Десятой симфонии Густава Малера», — сказал Зубин Мета, повернулся к оркестру и тут только понял, как бестактно поступил. «Адажио» — действительно любимое произведение Жаклин, проникновенное, но очень печальное. Однако пути назад не было. Мета взял в руки дирижерскую палочку и…
…Сначала заплакали оркестрантки, потом оркестранты, а потом и сам Мета. Когда растаял последний звук, Мета не обернулся к залу, как обычно — так и остался стоять с опущенными руками. И тут гробовую тишину разрядили два негромких хлопка. Никто так и не узнал, каким чудом тяжело больной женщине удалось сдвинуть с места парализованные руки, но она это сделала.
Жаклин Дю Пре умерла в 1987 году в возрасте сорока двух лет.
На следующий год английские селекционеры вывели новый сорт роз — чашевидные цветки с красными тычинками в центре. Кремово-белые с бледно-розовой оборотной стороной, лепестки буквально светятся в пасмурную погоду и сияют, когда сквозь них просвечивают солнце.
Имя розы — Жаклин Дю Пре.
Бина СМЕХОВА, Алекс РЕЗНИКОВ
Оцените пост
(голосовало: 14, средняя оценка: 4,21 из 5)
Загрузка...
