Материалы сайта www.evrey.com
20-летний солдат Ронен Любарски был тяжело ранен 24 мая 2018 г. во время антитеррористической операции в районе Рамаллы. Террорист сбросил на него мраморную плиту, от удара которой солдат на месте потерял сознание и впал в кому. Через два дня в больнице, не приходя в сознание, Ронен умер и был похоронен в Иерусалиме на горе Герцля. Спустя три недели после теракта службы безопасности задержали убийцу Ронена — 32-летнего боевика ХАМАСа Ислама Абу-Хамида, который в ближайшее время должен предстать перед военным судом. Владимир и Елена Любарски заявили о необходимости назначить для рассмотрения дела судей высокого армейского ранга, хотя бы теоретически имеющих полномочия для вынесения смертного приговора убийце. В письме, разосланном некоторое время назад министрам израильского правительства, отец погибшего солдата подчеркивал: «Необходимо восстановить потенциал сдерживания и устрашения, только так можно спасти жизни. То, что мой погибший сын Ронен и его боевые товарищи стремились делать и делали каждый день и каждую ночь. Суд над убийцей моего сына должен стать первым шагом к изменению ситуации. Он должен дать надежду народу Израиля». Родители погибшего солдата напомнили премьеру, что решение суда о разрушении дома убийцы, спустя месяц после принятия соответствующего решения, по непонятным причинам, все еще не выполнено. В беседе с родителями погибшего солдата глава правительства Нетаниягу разделил недоумение родителей Ронена Любарски по поводу низкого ранга судей, выбранных для ведения дела, но объяснил, что «не имеет таких полномочий, чтобы повлиять на состав трибунала».
20 сентября родители убитого палестинским боевиком военнослужащего Ронена Любарски встретились с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаниягу и попросили его принять меры к изменению судейского состава военного трибунала, который будет рассматривать дело убийцы их сына.
Ранее мы уже отмечали, что военные трибуналы в любой стране, в том числе, и в Израиле — часть военной иерархии (см. на сайте материал «Три богатыря» — 20.06.16). Это — главное качество, которое отличает их от гражданских судов. Поэтому в нашумевшем деле солдата Эльора Азарии (см. на сайте материал «Дело, которого не должно было быть» — 22.02-17) публичные высказывания представителей высшего руководства армии о виновности Азарьи, прозвучавшие еще до начала судебного процесса — практически перечеркнули возможность использования военного трибунала в качестве инструмента определения вины «подсудимого» в соответствии с нормами, принятыми в цивилизованных странах. Ибо ясно, что публично высказанное мнение непосредственного начальства военных судей — не может не повлиять на их решение. То, что в израильской судебной системе это соображение не было учтено, и то, что суд над солдатом Азарией, несмотря на это обстоятельство, состоялся в рамках военного судопроизводства — позор для нашей страны. Этот факт, надо полагать, войдет в историю, как вопиющий случай игнорирования базовых норм судопроизводства. По тем же причинам, столь важный элемент военного судопроизводства, как назначение членов военного трибунала — не может быть отдан на откуп слепому случаю. Или — доверен случайным лицам, без какого-либо отчета за свои решения перед военным руководством. Формально премьер-министр Нетаниягу прав: непосредственно влиять на состав военного суда он не может. Иными словами — не может лично назначить или отстранить военных судей от рассмотрения того или иного дела. Однако в его ответе есть и изрядная доля лукавства. Даже если глава правительства (добавим — Верховный главнокомандующий вооруженными силами Израиля) не вправе прямым распоряжением изменить состав военной судейской коллегии, то воздействовать на ситуацию опосредованно — в его полномочиях. Тогда те, у кого такие полномочия есть — в конкретном деле могут ими воспользоваться. В публикациях СМИ на данную тему приводится немаловажная деталь. Отец погибшего солдата сообщил, что главный военный прокурор (!) признался ему, что — «не собирается менять существующую практику наказаний», которая предусматривает для арабских убийц не смертную казнь, но — лишь тюремное заключение. Таким образом, военная прокуратура заранее заявила, что не намерена требовать для террориста смертную казнь. Не будем здесь углубляться в вопрос, оправдано или нет применение смертной казни в Израиле по отношению к арабским убийцам. Вполне возможно, что ответ на него — неоднозначен… В данном случае нас больше интересует сам процесс принятия тех или иных решений в системе военных судов и в военной прокуратуре, ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ судебному процессу и принятию судейских решений. Отметим, что главный военный прокурор, во-первых — не является судьей, а во-вторых — он в подчинении министра обороны Израиля. Действительно, о решении судей, пусть даже и военных, еще можно говорить как о некоей автономной сфере. Но решение военной прокуратуры игнорировать саму возможность смертного приговора и волевым решением лишать суд даже теоретической возможности вынести предусмотренный законом приговор — не может быть оправдано ничем, и может быть названо лишь своеволием и превышением полномочий. Совершенно очевидно, что решение о применении смертной казни — прерогатива правительства или Кнессета, ибо относится к сфере важнейших политических и, если угодно, нравственных проблем. Если же министр обороны и руководящий этим министром премьер-министр — самоустраняются от принятия решений и от контроля над действиями военной прокуратуры, то вся ответственность за такую политику ложится на них. На данной стадии премьер-министр может потребовать от министра обороны, чтобы тот навел порядок в военной прокуратуре. А в случае необходимости — сменил руководство военной прокуратуры. И то и другое — входит в полномочия министра обороны. То же самое можно сказать об отборе судей военного трибунала по конкретному делу. Лица, ответственные за отбор — не могут не подчиняться военному министру. И как таковые — не могут не нести перед ним ответственность за свои действия. Формирование и реализация соответствующей кадровой политики в сфере военных судов — прямая обязанность министра обороны. 
Что же происходит? Неужели израильские государственные лидеры не осведомлены о собственных полномочиях? А может, все дело в том, что они как огня боятся ситуации, при которой эти полномочия им придется применить на деле? Ведь в сформировавшейся сегодня при активных усилиях леволиберальных кругов «политкорректной» реальности само понятие «независимый судебный процесс» — утратило свой изначальный смысл. И подразумевает полнейшее самоуправство, безответственность и бесконтрольность не только самих судей, но и всех остальных участников судебного процесса, включая прокуратуру. В современном Израиле «забыто», что право назначать судей Верховного суда, например, в США принадлежит президенту страны (при утверждении этого Сенатом). И это никаким образом не делает систему судопроизводства в этой крупнейшей западной стране — «диктаторской, «тоталитарной» и «нерелевантной», с точки зрения власти закона. Попытка следовать фальшивым канонам «политкорректности» — ведет к дичайшим результатам. Один из них — демонстративное и трусливое бессилие израильских властей в ситуациях, когда дело доходит до необходимости вмешательства в около-судебные процессы, коренным образом влияющие на судопроизводство. В том числе — и на судопроизводство военное (которое, как известно, имеет дело с наиболее тяжкими и опасными преступлениями в сфере безопасности). Пока высшие государственные чиновники Израиля, что называется, не «придут в себя» и не приведут в чувство своих подчиненных, в частности, из военной прокуратуры и из органов формирующих судейские составы военных трибуналов — «фестиваль» судебного и около-судебного беспредела будет продолжаться. А от израильских военных судов, увы, можно будет ожидать регулярных и ярких подтверждений сформулированной в Талмуде Истины — «тот, кто милосерден к жестоким, [непременно] будет жесток к милосердным».
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
