Еврейский Мир

На международной конференции в Мюнхене президент Путин заявил, что США навязывают свои нормы другим странам, НАТО провоцирует Россию, а ОБСЕ обслуживает интересы отдельных государств. Резкие заявления президента комментируют эксперты: Мария Липман, Владимир Рыжков,, Станислав Белковский, Марат Гельман.

Мария Липман, главный редактор журнала Pro et contra:

— Мне представляется, что в этой речи новым безусловно является тон, та откровенность, с которой президент обозначил свою позицию. Подобный взгляд на отношения России и Соединенных Штатов уже неоднократно озвучивался другими высокопоставленными политиками, но на самом высоком уровне, из уст президента России, раньше таких заявлений не было. Когда я говорю об откровенности, я имею в виду, например, слова о том, что между нашими странами существует недоверие. Это сказано очень определенно, это сказано по вопросу о вооружениях, и, пожалуй, именно эта часть ближе всего к тону «холодной войны», что отметили многие наблюдатели в России и на Западе.

Мне представляется, что тон здесь важнее содержания. Содержание в общем укладывается в ту позицию, которую президент Путин занял некоторое время назад, а именно требование, чтобы к России относились как к равному партнеру. Мне кажется, что Путин считает одним из важнейших своих достижений то, что при нем позиции России на международной арене очень сильно упрочились благодаря исключительно благоприятной экономической конъюнктуре (рост цен на энергоресурсы) и исключительно благоприятной для России обстановке в мире. Я имею в виду и то, что Америка глубоко увязла в Ираке, и то, что существуют разногласия внутри Европейского союза: страны ЕС не могут выступать с единых позиций на международной арене, в том числе в отношениях с США.

Владимир Рыжков, лидер Республиканской партии:

— В выступлении Владимира Путина не было в сущности ничего принципиально нового. Президент говорил об однополярном мире; о том, что НАТО выдвигает свои передовые силы к российским границам; о том, что ОБСЕ становится инструментом обеспечения интересов определенной группы стран; о том, что неправительственные организации в России якобы финансируются иностранными правительствами с целью повлиять на политику в нашей стране. Это все говорилось и прежде.

Выступление Путина было адресовано скорее не европейцам или американцам, а российским избирателям: дескать, а на нашего-то посмотрите! Однако невозможно себе представить реальное военное соперничество России с США и НАТО. ВВП Соединенных Штатов в 13 раз больше российского, военные бюджеты стран НАТО не идут ни в какое сравнение с нашим. Все это просто риторика, которая не приведет ни к каким реальным последствиям: ни к увеличению военного бюджета, ни к чему-либо еще.

Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии:

— Значение мюнхенской речи Путина сильно преувеличивается. Путин не сказал ровным счетом ничего нового. То, что США вот уже 60 лет (с момента окончания Второй мировой войны) являются сверхдержавой, а последние 15 лет (с момента краха СССР) — единственной глобальной сверхдержавой, давно и хорошо известно. Равно как и то, что сверхдержава ведет себя так, как ей и положено, она воспринимает себя, а во многом и является государством, которое определяет критерии легитимности политических режимов в мире.

Владимиру Путину следовало бы пожаловаться скорее на самого себя, потому что за 7 лет его правления Россия утратила статус региональной сверхдержавы, каковой она являлась все 90-е годы прошлого века. Путинская Россия не является ведущей политической силой на постсоветском пространстве, и это прямой результат путинской политики трансформации государства в придаток нескольких десятков крупных корпораций во главе с «Газпромом».

Мюнхенская речь Путина — это не некий новый курс, а скорее сконцентрированное выражение обиды российского президента и всей российской правящей элиты на «вероломный Запад». Путин и вся элита в целом на протяжении последних лет подстраивались под Запад, действовали полностью в соответствии с американской глобальной политикой, шли на все уступки, на которые их просили идти, и даже на те, на которые их идти не просили. Однако все равно Запад своими их не считает и даже не дает возможности хорошо отдохнуть в Куршевеле. Все равно Путин воспринимается как носитель клептократии, а вовсе не как сильный европейский правитель. Этим обусловлена мюнхенская речь.

То, что Путин в последнее время ведет себя так агрессивно, связано с его скорым уходом с поста. Путин уже может играть на международной арене «плохого парня», потому что «хороших парней» играют его потенциальные преемники. В частности, Дмитрий Медведев, который источал любовь к Западу, и Сергей Иванов, который на этой же мюнхенской конференции выступал куда мягче Путина и обозначал перспективы партнерства с НАТО и даже создания совместной российско-натовской системы противоракетной обороны в Европе.

Поэтому это не что иное, как легкая истерика обиженного человека, который не понимает принципов формирования сегодняшней международной политики, который сам себя загнал в угол попытками перенести принципы большого бизнеса на международную политику и ищет сознательно и подсознательно виновников своих поражений на международной арене. А этим виновником хочет выставить все, что у него наболело за семь лет правления.

Марат Гельман, политтехнолог:

— Новое в этом выступлении — только тональность, то есть в этом смысле Путин совершил, с моей точки зрения, своего рода провокацию, для того чтобы все политические игроки попытались перейти с дипломатического языка на откровенный. Я не думаю, что это произойдет, но он сделал такую провокацию. Дело в том, что со времен Горбачева-Ельцина между Россией и Западом что-то произошло, что-то изменилось. Между тем, дипломатически как бы не изменилось ничего. Условно говоря, мы строим наши новые военные доктрины, исходя из того, что мы не совсем дружественные, но при этом слова используем те же, что и раньше.

Путин спровоцировал изменение этой ситуации именно своим тоном: мол, давайте говорить откровенно, что у нас не все в порядке в наших отношениях. Кто-то сравнивает это с поведением Хрущева в ООН, но мне кажется, что принципиальное отличие тут в том, что Хрущев был человеком эмоциональным, а у Путина это тонкий расчет. Мне это понравилось. Путин проявил себя, может быть, не совсем как президент великой державы, но вполне артистично и умно. Он впервые, может быть, в своей речи проявил свои интеллектуальные качества, а не свою позицию. Обычно, когда он выступает по телевидению, то он проводит некоторую свою позицию: президент думает о том, президент думает об этом… Но в этот раз даже слово «президент» как-то не подходит. Скорее «Владимир Путин сказал то-то и то-то», то есть здесь имеют место некие персональные месседжи.

Оцените пост

(ещё не оценено)

Загрузка...

Поделиться