Еврейский Мир

Из архивной пыли

Борис Шустеф

Мекка — священна для мусульман,
А Иерусалим — для евреев.
(Яккут, известный арабский географ, 13 век)

Окончание.   Начало

Ни один народ за всю историю существования человечества не демонстрировал такой преданной и безграничной любви к городу, как это делали на протяжении тысячелетий по отношению к Иерусалиму евреи. Из поколения в поколение этот факел вечной любви, освещал еврейскому народу дорогу назад, домой, в Сион. Великий еврейский поэт одиннадцатого века Иегуда Галеви выразил свои чувства к великому городу такими словами:

Если бы крылья были у меня, чтоб полететь к тебе Иерусалим,
Я сердцу бы разбитому велел найти к тебе дорогу средь руин.
Я бы лицом прильнул к твоей земле, ведь нет услады боле, чем губам
Дать волю твои камни осязать и целовать твоих развалин пыль,
И воздухом земли твоей дышать, вселяя жизнь в пустоту души.

Израильский биограф Иерусалима 20-го века Амос Элон написал:

“Среди многих поверженных городов-столиц древнего мира лишь Иерусалим остался в памяти, живших когда-то в нем изгнанников, как и в памяти их наследников из поколения в поколение… [Он] стал их великой Столицей Памяти. Память дала им их культуру и осознание себя, как народа. Другие народы тоже населяли земли и города, а затем теряли или оставляли их. Суть была в том, что они не помнили. А евреи помнили.”

Даже в самую страшную минуту своей жизни сотни тысяч евреев в Освенциме и Дахау, Берген-Бельзине и Треблинке на исходе Судного Дня не молили Всевышнего о своем спасении, а восклицали: “В будущем году в Иерусалиме!” Назавтра многие из них уходили пеплом в небо, через трубы крематориев, а клич-призыв о возвращении в Сион подхватывали их соплеменники.

Евреи стремились в Иерусалим всегда. И не только стремились, но постоянно жили там.

В 438 году, через триста лет после того, как римляне сравняли город с землей, Императрица Евдокия сняла запрет на моление евреев на месте разрушенного Храма. Это событие было воспринято евреями, как важное знамение. Лидеры еврейских общин в Галилее, куда евреи бежали после разрушения своей столицы, обратились с призывом к

“великому и могучему еврейскому народу: “Знайте же, что конец нашего изгнания настал!” (6). Евреи вновь устремились в Иерусалим, и, когда в 614 году персы вторглись в Палестину, евреи в союзе с ними победили византийцев, владевших до того Иерусалимом, и в течение последующих трех лет сами правили городом (6).

Огонь еврейской жизни в Иерусалиме не угасал никогда. Иногда казалось, что он еле тлеет, но всякий раз он разгорался с новой силой. Когда в 1267 году Мозес бен Нахман — Рамбан — приехал жить в Иерусалим, в городе было всего два еврея, переживших кошмар монгольского нашествия. Рамбан и его ученики вновь возродили еврейскую общину в городе и в течение последующих 700 лет, еврейское присутствие в Старом Городе Иерусалима не прерывалось ни на один день.

Евреи старались связать свою судьбу с Иерусалимом, несмотря на выпадавшие на их долю неимоверные тяготы и унижения. Отец-иезуит Мишель Науд написал в 1674 году:

“Евреи Иерусалима платили большие деньги туркам за свое право находиться там… Они предпочитали быть пленниками в Иерусалиме, возможности наслаждаться свободой, которую могли приобрести где-либо еще. Любовь евреев к своей земле просто неправдоподобна”(6).

Только всепоглощающая любовь, которую евреи испытывали к Иерусалиму, может объяснить их тягу к городу, где само существование их было ужасающим. Английский дипломат Вильям Янг писал в марте 1839 года в своем репортаже, посланном в Лондон, о положении евреев:

“Еврей в Иерусалиме ценится немногим более собаки — я почти ежедневно слышу о каких либо актах насилия и варварства по отношению к евреям”(7). Дабы продемонстрировать свое полное превосходство над евреями, “мусульмане разместили городскую скотобойню на окраине еврейского квартала, тем самым подчеркивая еврейскую неполноценность”(7).

Английский путешественник Вильям Бартлет писал во время посещения Иерусалима в 1842 году:

“Если у путешественника хватит мужества вдыхать зараженный воздух узких иерусалимских аллей, полный гнилостных миазмов, он поспешит убраться оттуда побыстрее, находясь под тягостным впечатлением нищеты и социальной деградации ее несчастных обитателей” (7). Крик отчаяния, сорвавшийся с пера Бартлета в конце его описания посещения города говорит сам за себя: “Нет такого другого города на земле, который путешественник хотел бы поскорее покинуть, чем Иерусалим” (7).

Непосредственная близость к еврейскому кварталу скотобойни, куда сбрасывались все нечистоты, приводила к бесконечным эпидемиям, уносившим ежегодно сотни еврейских жизней. Тем более поразительным должен быть признан тот факт, что число евреев в городе постоянно увеличивалось.

И это при том, что жизнь еврея оценивалась, буквально не больше копейки. Если еврей осмеливался пройти мимо христианских святынь ему грозила смерть.

“Существовал документ, подписанный турецким султаном, согласно которому христианам позволялось бить еврея, замеченного, проходящим по улице перед церковью Гроба Господня. Даже, если в результате такого битья, еврей был убит, цена за пролитую еврейскую кровь составляла лишь десять пиастров, или три фартинга, или один цент” (7).

Когда сегодня арабы кричат об “иудаизации” Иерусалима, им не мешает напомнить, что эта иудаизация началась не вчера, и не в 1967 году в результате Шестидневной войны, и не в 1948 году, когда было воссоздано еврейское государство, и даже не в те беспросветные для евреев дни, когда еврейская жизнь в Иерусалиме стоила один цент. Она началась еще при царе Давиде, когда “он купил у джебуситской женщины участок земли, чтобы построить на нем Храм”(1). Так что иудаизируемая земля по всем правилам купли-продажи принадлежит евреям, она их собственность, купленная на еврейские деньги.

Как может сегодня у кого-то поворачиваться язык обвинять евреев в том, что те хотят лишить Иерусалим его “арабской” истории? Как можно требовать от евреев отдать Арафату, так называемый “Восточный Иерусалим”, когда, именно о нем евреи молились в течение двух тысяч лет изгнания?

Как Арафат и весь мусульманский мир осмеливаются претендовать на суверенитет над Храмовой горой — частной собственностью евреев? Как это все так быстро забыли, что турки, то есть мусульмане, в 1917 году, при отступлении из Иерусалима, приготовились разбомбить находящиеся на ней мечети, о которых мусульмане сегодня так пекутся?

Иерусалим упоминается в Ветхом Завете 657 раз. О нем бессчетное число раз говорят еврейские пророки. Разве можно сравнить беспрерывное воспевание Иерусалима в иудаизме с полным игнорированием его в священной книге мусульман — Коране, где слово Иерусалим не встречается ни разу?

Да и Ясир Арафат, требующий сегодня положить к своим ногам сердце еврейского народа, почему-то при участии в 1965 году в написании Палестинской Хартии, как-то ни разу не удосужился вспомнить об Иерусалиме. Как и Коран, Хартия хранит молчание о “третьем по святости” для мусульман городе и вовсе не предлагает сделать его “столицей палестинского государства.”

Еще совсем недавно мусульмане не задавались вопросом, кому принадлежит Иерусалим. Первородство евреев даже не оспаривалось.

Одной из привилегий, дарованных евреям, жившим под турецким владычеством, была “церемония вручения главному раввину ключа от городских ворот, всякий раз, как на трон всходил новый султан” (1). Эта процедура символически подтверждала, что евреи “опять владеют городом своих праотцов”(1). Зная, как мусульмане легко присваивают себе чужие святыни, сомнительно, что те так легко согласились бы на передачу ключа евреям, если бы верили, что Иерусалим является их собственностью.

Ведь даже, после того, как Иордания, население которой на три четверти состояло из палестинских арабов, оккупировала Иерусалим в 1948 году, арабов туда особо не тянуло. И это при том, что иорданский король Абдулла из политических соображений назвал город своей “альтернативной столицей”. Однако одно дело назвать и совсем другое — заботиться о развитии города.

Сравнительные цифры роста населения Аммана и оккупированной Иорданией части Иерусалима вновь однозначно убеждают, что Иерусалим нужен арабам лишь тогда, когда им владеют евреи. О чем можно говорить, если за двадцать лет иорданского владычества население оккупированного Иерусалима увеличилось лишь на 2,500 человек, а население Аммана, за более короткий срок, с 1948 по 1961 год выросло с 22,000 до 250,000 человек!

Арабы и сами иногда не скрывают правды.

Халид Дуран, историк марокканского происхождения написал, что

“важность Иерусалима для евреев и их неразрывная связь с ним теперь узурпирована палестинскими мусульманами” (8).

Как это не стыдно признать, но скорее не мусульмане узурпировали Иерусалим, а евреи добровольно готовы отдать его на откуп семье Хуссейни.

Именно иерусалимский муфтий Хадж Амин эль Хуссейни привлек в 20-м веке внимание мусульманского мира к Иерусалиму. Его племянник Абдер Кадер командовал группой арабских националистов в районе Иерусалима во время войны 1948 года. Сын Кадера, Фейсал Хуссейни, отвечающий за Иерусалимский портфель в правительстве Арафата, координирует ползучую экспансию палестинских арабов в восточную часть города.

Однако главная роль в отрицании еврейской души Иерусалима сегодня принадлежит внучатому племяннику Хадж Амина. Его имя — Абдул Рауф эль-Кодби эль-Хуссейни, которое он почти не употребляет, пользуясь своим более известным именем — Ясир Арафат.

Арафат, усвоивший ненависть своего деда к евреям с младых ногтей, не только развил хадж-аминовский терроризм, но добавил к нему видимость цивилизованности. Он, как и его дед, преследует лишь одну цель — уничтожение евреев. Он прекрасно понимает, что Иерусалим занимает самое важное место в еврейской душе и именно поэтому наносит туда главный удар.

Почти каждое его выступление обязательно упоминает Иерусалим, как столицу палестинского государства. Выступая 28 августа на состоявшейся в Марокко 18-ой сессии Иерусалимского Комитета Организации Исламских государств, Арафат заявил:

“Любое соглашение, которое не гарантирует возвращение Иерусалима под арабский и палестинский суверенитет, и его освобождение… обречено на провал и не жизнеспособно. Мир и стабильность на Ближнем Востоке не возможны, пока Иерусалим не возвращен его законным владельцам.”

Как это не звучит парадоксально, но в заявлении Арафата есть очень важная частица правды. Мир и стабильность, действительно, не достижимы на Ближнем Востоке, пока Иерусалим не возвращен его законным владельцам — евреям.

Не только арабскому миру, но и всему цивилизованному человечеству пора, как это было всегда до 20-го века, признать, что Иерусалим — это сердце и душа еврейского народа. Давно настало время для Организации Объединенных Наций выковать большой иерусалимский ключ, и как это делали на протяжении нескольких веков турки, вручить его на вечное пользование евреям. А на ключе том выгравировать надпись: “Еврейскому народу от бесконечно благодарного человечества.»

1. Martin Gilbert: Jerusalem in the Twentieth Century. John Wiley &Sons, Inc.
New York, 1996.
2. Eliahu Tal: Whose Jerusalem? Israel, 1994.
3. Adil Salahi: Muhammad: Man and Prophet. Barnes & Noble, New York, 1995.
4. Karen Armstrong:Jeruslaem-One City Three Faiths. Alfred A. Knopf,
New York, 1996.
5. Статистические данные взяты из книги: Nachum Tim Gidal:
Jerusalem In 3000 Years. Konemann. Cologne, 1995.
6. Samuel Katz. Battleground: Fact and Fantazy in Palestine. Bantham
Books, 1973.
7. Martin Gilbert. Jerusalem — Reburth of the City. Viking Penguin Inc.
New York, 1985.
8. Daniel Pipes. Are the Palestinians Zionists? The Jerusalem Post. 8/30/00.
Опубликовано на www.sedmoykanal.com

Источник

Ноябрь 2001

Оцените пост

(голосовало: 9, средняя оценка: 5,00 из 5)

Загрузка...

Поделиться