Продолжение. Начало в № 764
… Вышла вся эта история в послевоенные годы. Страна содрогалась в нечеловеческих потугах поднять народное хозяйство и в умеренных попытках хоть чуточку поднять благосостояние народа.
Будучи не в силах выполнить вторую часть задачи своими силами, государство чуть-чуть ослабило удила и дало возможность частникам и кооператорам (в ту пору артельщикам) помочь стране в этом благородном стремлении.
Лирическое отступление…
И частники откликнулись на призыв Отечества. И в первых рядах, конечно же, был избранный Б-гом для различных экспериментов народ.
И развернулись на «необъятных просторах нашей Родины» разнообразные артели, легальные и подпольные цеха; и запестрел убогий рынок товарами всенародного потребления местного производства, но с этикетками со всех концов планеты.
В числе первых энтузиастов артельного дела в Ставополе и был папа Оси, Суня Соцкий. Для удовлетворения естественного желания советского народа «жить лучше, жить веселее» (как потом выяснилось, упор Суня сделал на вторую часть сталинского экспромта) Соцкий избрал самое гуманитарное направление — дарить радость детям.
А именно, учреждённая им артель занялась выпуском… детских игрушек. По всем правилам семейного бизнеса в артели работали лишь близкие и дальние родственники. Откуда у Суни возник этот зов крови, станет ясно из дальнейшего повествования.
Для изготовления супердефицитных мягких игрушек понадобился супердефицитный материал — бархат, плюш, вельвет… Суня истоптал все пороги райоблисполкомов, торговых баз; вручил везде и всем всё, что полагается в таком случае, и получил — таки фондовую разнарядку на то, что принесёт детям радость…
И начались трудовые производственные будни. Цех заработал. Первая партия привезенных дефицитных материалов была переработана в куклы, зайчики, матрёшки и в другие привлекательные детские безделушки.
Вся эта партия игрушек была передана в местный сельмаг, которым заведовал Сунин брательник. Продукция артели пользовалась бешеным спросом: уже на следующий день весь привоз был раскуплен до последнего медвежонка. Суня доставил вторую партию остродефицитного сырья, потом третью, четвёртую…
Цех работал, как маховик турбины; товар «улетал» в первый же день; артель выполняла и перевыполняла промфинплан; коллектив получал зарплату и премии; сельмаг поправил свои дела с кассовым планом…
Всё было бы прекрасно, если бы не одна загвоздочка: детишки, ради которых и была затеяна эта суета, радости никакой не получали. И причиной тому оказалась гениальная задумка Соцкого. Коварный план был так же прост, как гениален: первая партия игрушек в первый же день выкупалась «своими» людьми (вот зачем понадобились родичи!) полностью, да так, что настоящий потребитель даже глазом не успевал моргнуть. Все эти куклы, зверюшки возвращались на склад артели. Полученная вторая, пятая, десятая партии остродефицитных тогда материалов (отрезы) передавались рыночным спекулянтам в недалёкой Молдавии и там благополучно сбывались по тройной цене.
А магазин получал привычную упаковку уже ставших инвентарными игрушек, бухгалтер исправно писала ведомости на зарплату, директор подписывал отчёты; статистическое управление подводило итоги — страна развивалась!
Артель проработала неполных три года. Народный суд высоко оценил проделанную работу: Суне дали двенадцать лет общего режима — вдвое круче, чем это делалось в штрафных батальонах (там только год за три).
Снова ан идишер эйдем
Вот такого человека сын попал в поле зрения Нойки как претендент на руку и сердце дочери. Читателю показалось бы странным, если бы только родство стало фактором привлекательности Осика. Нет, конечно. Рослый, крепкий, сероглазый шатен вызывал страстные вздохи девичьей части населения Ставополя, и проблемы выбора самой достойной невесты перед Осей Соцким не стояли…
Молодых людей познакомили во время ближайших студенческих каникул. То, что Полина сразу влюбилась в еврейского гренадёра, не таило никакой неожиданности. Но то, что Осику понравилась, прямо скажем, не софилореновской внешности девушка (будущее подтвердило искренность этого выбора), приятно удивляло…
Свадьбу сыграли летом, а осенью Нойка расстарался и Осик стал студентом того самого «мукомольного» (пищевой промышленности) института, в котором Цаплис предпочёл бы видеть свою дочь.
Тогда же усилиями любящего папы-тестя в городском посёлке, недалеко от старого еврейского кладбища, был куплен приличный домик с виноградником, цветником и садом, куда перебрались Нойка с Евой. Полдома занимала молодая пара — повторилась история двадцатипятилетней давности, где уже Ною пришлось перейти на сторону баррикады покойной тёти Ульки…
… Как раз в этом месте начинается эпопея, связанная с зятем, то есть любимым мужем любимой дочери Поли. Первое потрясение Цаплис испытал, когда выяснилось, что никакого желания «учиться, учиться и ещё раз учиться» у зятя не было, и, спустя два года после поступления, тот навсегда покинул дорогостоящий вуз.
Виной всему были гены Суни Соцкого, повлекшие его сына в заманчивые дали свободного предпринимательства. Насколько это предпринимательство «свободно», свидетельствовал двенадцатилетний опыт самого Суни, но ни один полководец не начинал битву без уверенности в победе.
Внедриться в торговую сеть солнечной Одессы — это новые материальные издержки и, разумеется, не внедряемого Осика, а его вечного спонсора — тестя Нойки Цаплиса. Надо — так надо…
Осик начинает с торговой палатки на самом Привозе. Дела идут неплохо и даже после систематического «отстёгивания» на хлеб с маслом остаётся. Но злые гены-буравчики не дают Осику покоя, и тот пускается в авантюры, которые завершаются крахом.
Недаром сказано, что природа отдыхает на детях гениев. Если считать Суню Соцкого гением (а он таковым и был!), то «отдых» её (природы, разумеется) на Осике был вполне закономерным. Если бы не дороговизна этого отдыха! Теперь из тающих на глазах крутых запасов Нойки возмещаются обнаруженные ревизиями растраты и недостачи. После того как за противоправное действие, грозившее Осе попаданием за решётку, Нойка выплатил крупную мзду на погашение «пожара», он с горестным удивлением обнаружил, что дно «волшебного сундука» уже просвечивается…
… Надо было что-то делать. И Цаплис тряхнул стариной. На предпоследние деньги он «купил» табачный киоск прямо на Греческой площади — центральней не бывает. Что такое табачный киоск на «хлебном» месте в период дефицита хороших папирос и уже вошедших в моду импортных сигарет, знают не понаслышке все, кто имеет пагубную привычку курить. Коробка фирменных одесских папирос «Сальве», московской «Тройки», болгарских сигарет «БТ» или «Родопи». А для интимных покупателей по бешеной цене привезенная мореманами («Одесский порт в ночи простёрт…») контрабанда — американские Winston или More… Короче, место Нойка схлопотал тёплое, несмотря на все издержки.
Так они и жили все эти годы: старый Нойка приносил домой приличную парнусу, которой худо-бедно хватало, чтобы перекрывать растущие, как грибы после дождя, коммерческие попытки зятя Оси пробить лбом каменную стену…
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
