Иегуда Ерушалми
Приближается ноябрь, а с ним – и неординарные юбилейные даты.
2 ноября – столетие Декларации Бальфура – первого семени, из которого произрасла юридическая основа нынешнего Государства Израиль.
Принято считать, что через 30 лет, 29 ноября 1947 г., это семя дало реальный плод – международное признание легитимности создания современного Еврейского Государства.
Ну, а третья дата – это хорошо знакомый людям моего поколения, а также – предыдущего и почти двух последующих – день седьмое ноября, красный день календаря.
Великий октябрь
Не знаю, как для кого, но уже более четверти века, как 7 ноября превратилось для меня лишь в повод воспоминаний, о посиделках на рабочем месте, под спиртягу, и нехитрую закусь в предвкушении встречи великого праздника.
Или более ранних, подростковых, когда знакомая тетка, разносившая почту в районе главной площади Ташкента и имевшая туда пропуск, проводила меня через оцепления в свой район, и я мог в непосредственной близости смотреть военный парад ТуркВО.
Или уж, совсем детские, еще сталинских времен – торжественные линейки в школе.
И, наконец, самое последнее празднование. Проезжая, как раз, 7 ноября 1991 г, из, совсем уж, ставшей несоветской Риги, в еще почти совсем советский Ташкент – пересаживался с поезда на самолет в Москве.
И, оказавшись в центре, увидел издалека последнюю советскую демонстрацию трудящихся, посвященную Великой Октябрьской социалистической революции.
На Красной площади, возле мавзолея толпились с красными флагами сотни две-три человек, что-то нестройно и нечленораздельно выкрикивающих… Так агонизировала эпоха.
Хотел, было добавить, что по идее, мне, уже почти четверть века, израильтянину, этот юбилей, должен бы в его столетие быть, как говорится, «до феньки», и на этом о нем закончить.
Да не выходит. Надо бы, поставить еще «точки над i», причем, подозреваю, не одну.
Ну, во-первых, мне, действительно, «до феньки», хотя, промаршировал первые пятьдесят лет в том строю. Но я вижу, однако, что даже в Израиле, не говоря уж, о так называемом «русском мире», что принадлежу к меньшинству. А большинству, похоже, «не до феньки»!
В «русском мире» отработан прием «многополярной навязчивости», что-то вроде крючка-кошки. Им пользуются и большие СМИ, и «фабрики троллей», и всяческие организации «соотечественников» и простые убежденные в прошлой или будущей победе русского коммунизма, параноики. Суть же приема в том, что для разных групп охмуряемых мирян создаются привлекательные для их ментальности образы из российской, советской, или даже — антисоветской, хронографии.
Вы за «красных»? — Ура Ленину, Троцкому, Свердлову, Сталину, наконец, Молотову с Кагановичем и Дню победы 9 мая!
Вы за белых? – Ура Деникину, Колчаку, двум Николаям, трем Петрам, трем Александрам, Ивану Грозному и, разумеется, Елисавете с двумя Екатеринами и примкнувшей к ним Матильдой!
Вы за «зеленых»? – Пожалуйте: Бандера, Махно, Шушкевич… и т.д., и т.п., на любой вкус.
Вы ностальгически любите «отчизну, но странною любовью» российских патриотов еврейских кровей? — Пожалуйста! Их — сколько угодно! Как мух на коровьей лепешке посреди кишлачной улочки!
Главное, удерживать внимание мирянина, чтобы нос его, подобно магнитной стрелке, всегда смотрел на Москву. И, ведь работает! Крючок-кошка заглотан, и, пойди его вытащи! А нос амбрэ вдыхает, и дым «соотечества» ему сладок и, бывает, приятен…
Я уже не говорю о «нерусской» части ленинизма-сталинизма, рассеянной в виде ядовитых семян Красным джихадом во времена его пика, и давших всходы, оттягивающие момент наступления полного летального исхода идей коммунизма в «развивающихся» странах, а также, как это ни парадоксально, в гуманитарных кампусах стран, шибко развитых.
И вот, задумавшись, и используя навыки матерого стандартиста, к анализу словосочетания «Великая октябрьская социалистическая революция», я прихожу к выводу, что каждое слово из этих четырех — ложь!
Прежде всего, «октябрьская». Захватив власть, большевики сдвинули календарь на пару недель, и датировка события уехала в ноябрь. Впрочем, во всем григорианском мире, ноябрь в тот день и был.
«Революция»
Что значит «революция»? Понимать ее в инфантильном восприятии Маяковского?
Дул,
как всегда,
октябрь
ветрами
как дуют
при капитализме.За Троицкий
дули
авто и трамы,
обычные
рельсы
вызмеив.
…Дул,
как всегда,
октябрь ветрами.
Рельсы
по мосту вызмеив,
гонку
свою
продолжали трамы
уже —
при социализме.
Между этими двумя фрагментами поэт разместил событие нескольких часов — взятие Зимнего и арест Временного правительства.
Это он называл в поэме «революцией», а в выступлениях конца 20-х годов, еще по стандартам 10-летней давности — «переворотом».
Так события 25 октября 1917 г. официально именовались чуть ли не до 30-х годов: «Октябрьский переворот». И переворот, действительно был. Власть в России сменили насильственным путем.
А вот, революция? Можно ли считать свержение [более-менее легитимного] правительства революцией? Вечером капитализм (как в поэме «Хорошо»), а утром уже — социализм?
Вот, спросите у любого знатока истории: а когда произошла Великая французская революция? У нормального зубрилы из Сорбонны, или Гарварда, или МГУ от зубов отскочит: 14 июля 1789 года!
Бастилию развалили (сомневаюсь, чтобы до конца, за одну ночь, при тех технических возможностях), карманьолу сплясали, и наутро возникла новая Франция.
Да нет, ребята! Все было гораздо сложнее и дольше. Великая Французская революция, как я понимаю, тянулась лет около девяноста.
За которые, получив на входе революционного процесса абсолютную монархию, страна необратимо пришла к 80-годам 19 в. к форме демократической республики, которая, несущественно изменяясь по форме взаимодействия демоса и кратоса, существует по сей день.
Но на это понадобилось, повторяю, почти 90 лет, если отсчитывать от взятия Бастилии. Но, чего только ни произошло за эти 90 лет?
И цареубийства, и государственные переревороты, и бунты низов, и войны, включая мировую, более известную, как «наполеоновские походы», и победы, и поражения, и свержения монархии, и ее восстановления, и образование новых династий, но, в конце концов, — построение устойчивой формы республиканской власти. Не говоря уже о такой сопутствующей мелочи, как фон событий — научно-техническая революция в Европе и Соединенных Штатах.
А Маяковский видел революцию как одномоментное действие. Впрочем, он ли один?
Людям, специализирующимся на занятии изучения изменения состояний обществ во времени, так называемых «историков», и, тем более, людям простым, наблюдающим эти изменения в рамках своего жизненного опыта и (или) получающим какие-то готовые экстракты оценок событий от специализированных источников, в наше время — всевозможных СМИ, свойственно, рассматривать динамику событий, как текущих, так и прошедших, в рамках шор, ограничивающих зрение плюс-минус одним-двумя поколениями.
Мне могут возразить: да что ты со своим Маяковским, конъюнктурщиком на коште ЧК? Он и о современном состоянии страны в той же «Хорошо» написал, как его видел. И НЭП у него там…
Вот-вот, и отвечу я. НЭП! А что такое НЭП, как не отклонение Ленина от идей Маркса? А что такое — «гениальное» прозрение Сталина о возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране?
Что это, как не отказ от джихадной марксовой теории Всемирной пролетарской революции? И откуда, вдруг, взялся социализм, как первая фаза коммунизма?
Маркс, да и, Ленин (Сталин, тот, хоть разбоем на большой дороге занимался!) в быту — паразиты, не заработавшие на свое и своей семьи содержание ни гроша, всю жизнь побиравшиеся, с какой стати, получили они реноме великих экономистов, поучающих человечество на всех уровнях? За какие деяния?
Ясное дело, что таким люмпенам нужно сразу все и сейчас! И одномоментная пролетарская революция, и коммунистические отношения в экономике наутро.
Но те же Ленин-Сталин (я уж, не вспоминаю об их последышах, откровенных, перерожденцах от коммунизма, и слава Богу!) строя марксову утопию, споткнулись о реальности жизни. И, обделавшись, были просто вынуждены отступать от примитива, системных ошибок и прямолинейности марксовых теорий. И потому, запущенная большевиками революция все более уходила от марксовых схем. А с ними — и от коммунизма, и от социализма, как его первой стадии.
Прошло сто лет, а построение социализма и коммунизма не было завершено ни 26 октября 1917 г. (по Маяковскому), ни 17 октября 1981 г (по Хрущеву и программе КПСС). Ни на одном обломке СССР после 1991 г., ни в одной стране социалистической системы. Более того, и Россия, и обломки, так или иначе, продекларировали отказ от построения общества по Марксу.
И, тем более, в отличие от Франции, похоже, навсегда отказавшейся от идеи монархического правления и ее рецидивов, Россия, в массе народной своей, сидит в столетней давности мечте о царе-батюшке, неизбывной, неотбитой никакими царствующими коммуняками. По сути, все сто лет, Россия (СССР) республиками так и не были.
То есть, провозглашенная «Великим Октябрем» цель достигнута не была. Может, когда-нибудь..? Но сегодня — точно нет!
А, вот то, что революция была Великой по числу бед и жертв, это уж, точно! А как могло быть иначе, при джихадном урагане?
И, вот это предлагается праздновать? А не лучше ли поступить, как с прочей геростратовщиной?
Ну, оставим разбираться с ней, кто там остался, физически или мысленно, в тех сферах, а сами вернемся в наши Палестины.
(Продолжение следует)
Сентябрь 2017
Оцените пост
(голосовало: 11, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
Ну, о Декларации Бальфура и об ООНовской Резолюции от 29 ноября 1947 г. ещё успеем поговорить, а пока ограничимся этими столетней давности событиями, — «Великим» октябрем и ему предшествующими – над которыми автор решил поставить «точки над i».
С «матерым стандартистом» соглашусь, пожалуй, в том, что не была ни одна из революций 17 года, действительно, Революцией. А уж если кому хочется непременно назвать её революцией, то революцией крестьянской, ибо не могло быть никакой другой в стране, 85% населения которой составляли крестьяне. В армии – крестьяне в солдатской шинели, на заводах чернорабочие, разнорабочие – тоже крестьяне, у которых семьи оставались в деревни, сами они сохраняли за собой земельный надел и при каждой возможности вырывались в деревню.
И царя никто свергать не собирался, а вежливо так попросили подписать манифест об отречении в пользу сына. А он – то ли дурак, то ли, наоборот, великий обманщик — (разные на этот счет мнения) отрекся в пользу брата, который честь такую (опять) Великую не принял, потому, вроде как, Николай царем оставался, подрывая тем самым легитимность Временного правительства. Кстати, первым председателем буржуазно-демократического правительства стал аристократ князь Львов. В России только начинал формироваться класс буржуазии и класс рабочих, поэтому не было ничего у большевиков от Маркса (если у кого и было, так у меньшевиков).
С конца февраля 1917 года в России возникли два центра власти: Совет рабочих и солдатских депутатов и Временное правительство. К чему это ведет мы видели в начале 90-х гг. Керенский, который хотел казаться (опять) «великим» демократом, не решился на то, на что решился Ельцин. Вместо этого он позволил создать и вооружить отряды Красной гвардии якобы для подавления корниловского мятежа. С Корниловым, которого он сам назначил Главковерхом, у него был сговор: Корнилов силовым путем наводит в стране порядок и устанавливает диктатуру Керенского, поскольку сам – казак-крестьянин – взять на себя управление государством не смог бы. Тем не менее, Керенский в последний момент испугался лишиться власти.
Тем временем хаос продолжал нарастать, и к сентябрю-октябрю обстановка, как теперь говорят, практически вышла из-под контроля. Власть действительно пала, и большевикам позволили её подобрать, в основном, чтобы избавиться от Керенского. А в том, что большевики у власти не удержатся, никто почти не сомневался. Евреям, тем не менее, симпатичен Керенский, который отменил черту оседлости, хотя на самом деле её ликвидировали 2-мя годами раньше, насильственно изгнав сотни тысяч евреев из приграничной полосы, обвинив их в шпионаже в пользу немцев и списав на них все свои просчеты (как обычно).
………………………………………
Тем, кому подобный взгляд представляется здравым, предлагаю свою книгу: «От большевизма до путинизма», которую можно заказать по E-Mail: redaktion@cdialog.org. (331 стр., 12 евро + пересылка).
А революцию в России я бы продлила до начала 30-х, т.е. коллективизации. Вот это была уже действительно точка невозврата, окончательная гибель страны, остальное было просто сползанием по наклонной плоскости, остановить его уже не может никто.
Точкой невозврата я бы посчитал ликвидацию НЭПа. Коллективизация же закрепила ложь 17 года: «Землю крестьянам». После этого потребовалось насильственное изъятие хлеба. Коллективизация была воспринята первоначально как возрождение общины. Потом, за вынужденным отступлением, вызванным обобществлением «курей, гусей и кошек», колхозы закрепились и поставки сельхозпродукции государству превратились в «праздники».
«Ноябрь у двора! Что отмечаем?»
Отмечать — то действительно нечего, но и забывать то, что повлияло на судьбы наших родителей и прародиделей, да и на нас самих, тоже негоже.
7 ноября 17 года. 100 лет. В 1967 и в 1977 г.г., глядя на развернувшиеся шабаши, я думал — а что же они учинят на 100 лет? К счастью, до 100 лет оно не дожило, хотя тогда сложно было надеяться.
100 лет назад произошло самое страшное событие ХХ века, одно из самых страшных событий мировой истории. К власти в огромной стране пришла мразь совершенно космических масштабов. Основные несчастья ХХ века явились последствием именно этой катастрофы.
Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини, Мао, Пол Пот, Перес, Кастро, Чавес, Обама…
К счастью, режим рухнул. Но как зеркало Снежной Королевы, он разбился на миллионы осколков, которые, попав в человека, превращают его в чудовище. И бродят по свету красные уроды, розовые уроды, пакостя и норовя изуродовать всех остальных. И в этот день хочется пожелать: пусть сгинет навеки вся левая мразь, пусть эта меркая грязная страница человеческой истории закончится. Люди имеют право быть свободными.