Идиот где-то рядом

Евгений Арье
Евгений Арье

Берем музыку забытого композитора Мечислава Вайнберга, потерявшего семью в концлагерях и отсидевшего по «делу врачей». Отдаем ее в руки израильского режиссера Евгения Арье. Музыка его «чудовищно пугает», но он идет до конца и ставит оперу – причем сразу в Большом театре. И выясняется, что «Идиот» всем людям сейчас необходим.

Мечислав Вайнберг – композитор еврейско-польского происхождения. И кажется, что руководство Большого театра совсем не случайно попросило израильтянина Евгения Арье стать режиссером-постановщиком, а поляка Михала Клауза – дирижером-постановщиком. Слив воедино разное национально-художественное восприятие, они должны были максимально точно донести эмоции и мысли Вайнберга, который широкой публике до того был незнаком. Точнее, Вайнберг знаком, наверное, каждому на постсоветском пространстве – вот только не своей симфонической и камерной музыкой, а той, что он писал для советских мультфильмов и кинолент. Его произведения звучат в легендарных фильмах «Летят журавли» и «Афоня», а также в обожаемых всеми мультиках «Винни-Пух» и «Каникулы Бонифация». За все это на закате СССР он даже получил государственную премию, что после всех его жизненных перипетий было приятно, но уже не так важно.

Мечислав Вайнберг
Мечислав Вайнберг

Вайнберг родился в Варшаве в 1919 году, но в возрасте 20 лет был вынужден бежать от нацистов в СССР. Спасся он тогда один – вся его семья осталась в Польше, была депортирована в Лодзинское гетто и в дальнейшем погибла в концентрационном лагере Травники. Вайнберг узнал об этом лишь в середине 60-х годов и тут же сел за написание очередной своей оперы «Пассажирка» – в основу легла повесть узницы Освенцима Зофьи Посмыш. То, что Вайнберг так долго не знал о судьбе своей семьи, объяснялось его собственными поворотами судьбы – оказавшись в Союзе, будущий композитор отучился в Минской консерватории, а затем провел два первых года Великой Отечественной войны в эвакуации в Ташкенте, где обзавелся лучшим другом – Дмитрием Шостаковичем. Потом Вайнберг вернулся в Москву, где женился на дочери Соломона Михоэлса Наталье.
В 1948 году его как зятя Михоэлса взяли под колпак агенты КГБ, что в феврале 1953 года, в самый разгар «дела врачей», вылилось в полноценный арест. Шостакович тогда писал письмо за письмом, упрашивая освободить талантливого композитора, и Вайнберг действительно скоро вышел на свободу и был реабилитирован – сразу после смерти Сталина. Но осадок остался. К слову, законченная еще в 1968 году опера «Пассажирка» будет впервые поставлена на сцене в Варшаве в 2010 году, последняя его опера «Идиот» – в 2013 году на сцене в немецком Мангейме. Впрочем, Вайнберг вообще мало заботился об исполнении своих произведений: «Если рождается настоящая опера, она всегда найдет людей, которые будут с удовольствием слушать ее, которым она будет необходима». Похоже, сейчас людям необходим «Идиот».
– Привести любого героя Достоевского на сцену – очень важно в наши дни, – рассказал Евгений Арье. – Ведь кто сейчас на коне? Мачо, сильные люди. Герои Достоевского не такие. Они натуральные. Вот князь Мышкин – да, он не приспособлен к жизни, он нелепый, слабый и гениальный. Он настоящий. Он становится определяющей фигурой для девчонки Аглаи, он становится, по сути, единственным другом для гуляки Рогожина, который, несмотря на свою удаль, тянется только к нему.
Сомневаться, что Евгений Арье прекрасно ориентируется в материале «Идиота» Достоевского – не приходится. Режиссер дважды ставил драматические спектакли по этому произведению. Но опера – это, конечно, совсем другая история: «Музыка диктует очень многое, и мне кажется, я вовремя понял, что вместо того чтобы воевать с ней, нужно понять ее».
Про бой с музыкой Арье говорит не для красного словца – подготовка к премьере оперы «Идиот» в Большом театре, казалось, шла туго. Артисты проговаривались, что им непросто, что музыка – очень тяжелая, размер постоянно меняется, приходится все время считать про себя. Кто-то из них даже признавался, что хотел сбежать, когда в первый раз услышал оркестр. Им вторил дирижер-постановщик Михал Клауза. Чистая правда, говорил он, что певцам тяжело – произведение сложное, оркестровка не помогает. «Ну что вы, это не значит, что в опере Вайнберга нет гармонии, – искренне протестовал Клауз. – Все очень мелодично, просто, я бы сказал, необычно». Евгений Арье тоже со всей прямотой сообщал, что когда он впервые услышал музыку Вайнберга, она его чудовищно испугала. Так и сказал: «чудовищно!» – и добавил, что вообще-то у него никакого музыкального образования нет и что это его первая опера. Ну, а то, что сразу в Большом – так это, может быть, потому, что он режиссер хороший.
– Меня трижды приглашали ставить оперы в европейских театрах, но я постоянно отказывался, – объяснил Арье. – Тут же решился, но что пережил! Поставить спектакль за три дня до премьеры – вызов. Сидеть на оркестровой репетиции в зале – еще один вызов. Не скажу, что мне все легко давалось. Я вышел раненым из этого боя. Но я доволен тем, что у нас получилось, я восхищен артистами – они не только великолепные певцы, они прекрасные драматические актеры, я проникся к ним огромным уважением и любовью.
Любовь у него с артистами сложилась взаимная. Все участники обоих составов – а Михаил Клауз, кстати, подчеркивает, что это тот редкий случай, когда оба состава готовы идеально и жаль, что не могут выступить одновременно – хором заявляли, как много работал с ними режиссер. «Мы сначала не пели, а просто проговаривали текст, потом уже встраивали эти интонации в пение», – рассказал Петр Мигунов, исполнитель роли Парфена Рогожина.
В итоге премьера оперы «Идиот» в Большом театре вышла прекрасной. С одной стороны, абсолютно академическая музыка, с другой – предельно необычная, странная и вихрем меняющая свои ритмы. Это имеет свой эффект – вроде как наслаждаешься чистыми мелодичными структурами, но одновременно с этим пребываешь в постоянном напряжении и внимании. Предугадать, когда начнутся партии артистов – невозможно, точно так же, как невозможно и понять, где они интонационно взлетят, где опустятся и где прекратятся. В этом внимании ты подмечаешь все: что «сердце – главное, все остальное – вздор», что у человека без чести «опрокинутое лицо», что противостоять порочному готовы единицы, все остальные – таковы, какие все вокруг.
Тебе вслед летят детали – на экране позади артистов меняются крупные планы: вот толстые губешки Епанчина, смакующего водку из графина, вот его кокетливые дочки, а вот и мертвая Настасья Филипповна, которая внезапно показывает язык. Здесь, конечно, нет и не может быть всех подробностей романа «Идиот», но кажется, что либретто Александра Медведева оставляет все самое нужное. Идеальна сцена с горящими в камине деньгами, которую режиссер обставляет с пантомимами и смехом в агонии. Предвкушение убийства обрамляют новые персонажи-точильщики. Они стоят в гротескных поповских рясах и все поют: «Точить ножи, точить». И финальная сцена единения, где один сумасшедший, князь Мышкин, абсолютно понимает преступление другого сумасшедшего, Рогожина, убившего Настасью Филипповну. Художник-постановщик Семен Пастух может по праву гордиться: быстрые смены сцен сохраняют всю параллельность действия романа.

Дарья КОРОЛЕНКО,
Jewish.ru

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Редакция сайта

Все публикации этого автора