Война на праздник

Удивительный праздник Ханука. Споры о нем не утихают более двух тысяч лет. И каждое поколение находит в ханукальной истории новый, вызывающий разногласия аспект. Может быть, в этом феномене проявляется военная составляющая Хануки? Ведь это была не только и не столько война за независимость, сколько гражданская война, идеологическое столкновение приверженцев двух взаимоисключающих мировоззрений.

Уже во время своего зарождения праздник оказался причиной раздора — ведь он закреплял воцарение династии Хасмонеев из колена Леви, которая не происходила от царя Давида. В XX веке Ханука оказалась частью важного для Израиля спора о соотношении национального и религиозного элемента в еврействе. В последние же годы у Хануки появился новый контекст — мировая повестка дня, которая все чаще заставляет задуматься об угрозе терроризма и мусульманского фундаментализма. Сравнение нынешних угроз с войной Маккавеев не заставило долго себя ждать.
Популярная журналистка Юлия Латынина нередко вызывает критику в адрес своих статей, но ее никогда не обвиняли в антисемитизме. Наоборот, в ее адрес звучали обвинения в исламофобии и излишних симпатиях к Израилю. И вот она дает оценку войне Маккавеев и их готовности к самопожертвованию, называя их предтечами шахидов «Исламского государства» (одной из немногих террористических организаций, запрещенных в России). Латынина, правда, оговаривается, что по прошествии нескольких сотен лет иудаизм все-таки стал мирной религией. Но ханукальный вопрос поставлен: так что же мы на самом деле празднуем?!
Совсем в другом углу идеологического спектра публицист Дан Фридман, в отличие от Латыниной, катастрофически воспринимающий избрание Трампа, исторический фон Хануки, однако, описывает почти теми же словами: победа фундаменталистов над толерантной космополитической империей.
Подобные вопросы возникают не только при взгляде извне. Вот на какую запись я наткнулся в одном из популярных блогов, автор которого тщательно соблюдает еврейские законы: «В беседе с сыном мы пришли к неожиданному выводу, что, живи мы во времена Маккавеев, наверняка оказались бы в рядах эллинизированных евреев. Ибо там, в городах Яфета — театр, живопись и скульптура, философия и медицина, стадионы и спортивные состязания. Одним словом — красота. А что предлагают монотеисты? Молитва-учеба-дом-работа. Ни тебе музеев-театров-стадионов, а женщина — так вообще хлопочи по хозяйству, никакой cамореализации».
Рассуждения эти имеют не только абстрактно-исторический смысл. В еврейских праздниках всегда подчеркивается актуалия, их воспитательное влияние на следующие поколения. Разумеется, Ханука не ограничивается военной победой. Символика и заповедь праздника прежде всего посвящены чуду освящения Храма, да само название праздника толкуется как «Хану-кав-hей» — «остановились 25 кислева», и это подчеркивает, что праздник связан с послевоенным периодом.
Однако существует авторитетное мнение Маймонида, объявляющее первый день Хануки — днём военной победы. Кроме того, тематика войны и победы стала неотъемлемой частью праздничных молитв. Так что от вопроса, кто победители, а кто побежденные, нам не уйти.
Любая попытка переноса современных представлений в другую эпоху, конечно, грешит анахронизмом. Это верно и для тех, кто пытается отождествить себя с Маккавеями в своей борьбе против тлетворного влияния современности, и для тех, кто увидел в сторонниках эллинизации первых носителей европейской культуры.
Можно предположить, что в глазах евреев той эпохи любой современный ортодокс, воспитанный на идеях Маймонида, глубоко почитавшего Аристотеля, воспринимался бы как окончательно эллинизированный. С другой стороны, противниками Маккавеев были отнюдь не философы платоновской Академии. Более того, даже греками мы их называем весьма условно. Речь идет о провинциальном отблеске греческой культуры, внешние заимствования из которой соседствовали с жестокими и грубыми нравами, напоминающими намного больше насилие исламского фундаментализма, нежели отстаивание еврейских традиций. Один Антиох Эпифан чего стоит!
Так что нам остается от истории, если ее реальная атмосфера непереводима адекватно на язык нашего времени? Лишь идеи, которые могут быть извлечены из их исторического контекста и переведены в реалии иного поколения. В Хануку евреи отстаивали право на следование своей вере — в противоположность тому упрощенному представлению о рационализме, в котором отрицается всё недоступное постижению разума. Совершенный разум приводит к вере, а не противоречит ей — такова позиция Маймонида, не мешающая ему прославлять военную победу над эллинистами.
И то, что эта абстракция не была идеализацией для реальных Хасмонеев, мы можем судить по тому, что её победа не привела к разрушению памятников чужой культуры, как мы это видим в современном исламском фундаментализме, а стала лишь отстаиванием права на независимость и самобытность своего народа.
В еврейской истории были, правда, примеры агрессивной ксенофобии, как, например, резня в Киренаике во время Второй Иудейской войны, о которой упоминает Латынина. Но они никогда не становились примером для подражания или поводом для праздника! Библейский эпизод насильственного обращения в иудаизм идумеев надолго приобрел негативную коннотацию и привел к позиции принципиального отказа от миссионерства.
Возможно, один из секретов еврейского монотеизма, охраняющий его от скатывания к агрессивному фундаментализму, — это еврейское мировоззрение, называемое на языке каббалы «нижним единством». Упрощенно говоря — многообразие существующего мира не отрицает единства Всевышнего, а проникнуто им.
Отсюда позитивный взгляд на мир, желание сделать его более совершенным и духовным, не разрушая даже то, что этому процессу, на первый взгляд, сопротивляется. В этом смысл маленькой ханукальной свечи, бесстрашно освещающей окружающую тьму. Каждый день света становится всё больше — ведь добавляется еще одна свеча. На еврейский взгляд, такая методика эффективней взрывов и поджогов — поскольку нет смысла разрушать темноту, когда держишь в своих руках свет.