Окончание. Начало тут
Очевидное судьбоносное пересечение Фридриха с русской историей не ограничивается только тем переломным для двух стран годом.
Внук Екатерины император Александр Первый тоже посетил место, где покоился Фридрих Великий. Там, над его гробом, он поклялся прусскому императору Фридриху Вильгельму Третьему в вечном союзе и любви. Когда Наполеон разгромил армию этого неудачливого монарха, он предложил Александру просто поделить Пруссию между Францией и Россией. «Подлая держава, которая не заслуживает своего существования», — таковы были его жёсткие требования. По оценке Тарле, только клятва, данная перед прахом Фридриха, удержала Александра от принятия французского плана.
Историки не обходят вниманием и ещё один примечательный эпизод. Находясь в полной панике, прусский император решился буквально на всё и пустил в ход чары своей очаровательной жены Луизы, слывшей замечательной красавицей. Он сам организовал её личное свидание с «корсиканским чудовищем», которое с глазу на глаз продолжалось несколько часов. Такая интимная встреча могла иметь последствия, однако в текст Тильзитского мира была включена вписанная Наполеоном фраза о сохранении части Пруссии только по настоянию императора всероссийского и из уважения к нему.
Дух Фридриха Великого, уже после своей смерти спасший прусскую державу, которая едва не была стёрта с европейской карты, витал не только при Тильзите. Его неясный след уже в который раз не миновал и Санкт-Петербурга — дочь прусской королевы Луизы стала женой Николая Первого.
Здесь есть ещё одна развилка. Что-то настораживающе общее незримо роднит жизнь Фридриха с судьбой царевича Алексея. Его отношения со своим отцом, прусским королём Фридрихом Вильгельмом — поразительная копия, почти зеркальное отражение, но с разной развязкой, происшедшей в самый последний момент, обращения Петра Первого со своим сыном — царевичем Алексеем.
Прусский король хотел воспитать из своего наследника воина, но принц был далёк от этих замыслов. Его больше интересовали флейта, танцы, а позднее — идеи Просвещения и французская литература. В конце концов прусский император, как и русский царь, счёл своего старшего сына никчемным наследником, неспособным продолжить его государственные деяния, и намеривался лишить его престола.
Фридрих подобно своему русскому двойнику, был воплощением всего того, что не терпел суровый и деспотичный отец, который публично унижал и на глазах родных или слуг нещадно бил сына своей тяжёлой тростью. Гнев отца-монарха могла вызвать надетая перчатка во время зимней охоты или не та вилка, взятая за обедом кронпринцем. Наказание заканчивалось тем, что король заставлял подростка целовать край своего сапога.
Празднества и смотры становились показательной ареной проявления особого отцовского «чадолюбия». Однажды, во время парада в Саксонии, в мае 1730 года, он на виду присутствовавших там дипломатов ударил Фридриха кулаком в лицо и проволок его по земле за волосы перед застывшим строем солдат и офицеров. Не выдержав издевательств отца, Фридрих с близким другом, лейтенантом фон Kатте, задумал побег в Англию, чтобы за границей дожидаться смерти своего отца. Страна была выбрана не случайно: его мать была дочерью английского короля Георга Первого. (Алексей, как известно, с той же целью бежал от отца в Вену, к коронованным родным своей матери, а затем — в Неаполь). Однако заговор раскрылся, в августе оба они были схвачены, обвинены в измене и в ожидании смертного приговора брошены в Кюстринскую крепость.
На смертном приговоре для сына настаивал его родной отец, ослушаться которого никто не мог. Когда в камеру к Фридриху вошёл армейский священник в сопровождении вооружённых стражников, он решил, что сейчас его поведут на казнь. Стража силой подвела его к выходящему в тюремный двор окну. Он увидел приготовленную там плаху, палача с топором и роту барабанщиков. Всё было готово к казни. На его глазах обезглавили юного лейтенанта фон Катте. Такая же участь ждала и Фридриха, но Военный суд Пруссии отказался применить смертную казнь к наследнику престола. Никто, ни один из судей, не счёл себя вправе осудить на смерть принца крови. Кроме того, они видели, к какому дворцовому хаосу в России привела совершённая недавно, двенадцать лет назад, казнь царевича Алексея.
Там, в Санкт-Петербурге, Верховный суд единогласно, никто не посмел даже воздержаться, верноподданно утвердил смертный приговор сыну Петра Первого, вынесенный по его же требованию. Последний русский царевич (после Алексея все царские дети именовались великими князьями) на коленях просил у родного отца пощады — не помогло. Но и этого Петру показалось мало: уже после вынесения смертного приговора он вместе с подручными пришёл в каземат к несчастному сыну, чтобы в поисках соучастников его побега продолжить свои изуверские пытки. Его ближайшего друга Кикина, возглавлявшего Санкт-Петербургское адмиралтейство, Пётр, как и прусский монарх, тоже казнил. Только не обезглавил, а просто посадил на кол.
Приговорённый к пожизненному заключению, Фридрих вымолил себе пощаду. Через десять лет после неудачного побега прощёный принц становится императором и в тот же год совершает упомянутый налёт на Австрию, положивший начало его будущей славы.
Путь Алексея прервался раньше, но зеркальность их судеб уникальна: в одно и то же время оба они росли затравленными наследниками двух самых деспотичных европейских монархов, от которых бежали, были пойманы и подведены к плахе.
Нельзя отказать себе в предположении, что такая очевидная параллельность не проходит бесследно, а продолжает существовать в каком-то другом, метафизическом, пространстве. Заходя ещё дальше, можно поинтересоваться: не из того ли пространства царевич Алексей послал напасти на цариц, занявших его место на русском престоле, и не он ли охранял Пруссию, чтобы досадить Отечеству, которое так жестоко обошлось с ним? Это, конечно, фантастика, но та, которая открывает новый простор для осмысления прошлого.
В математике принято считать, что постулат Лобачевского о пересечении параллельных прямых линий применим только в отношении искривлённого пространства. Но историческое пространство другим и не бывает. Может быть, пересечение или слияние исторических двойников и выдаёт себя невероятными событиями, которые называют чудом, диковинной сказкой или как-то иначе. Так не раз было в прошлом. Случается это и в наше время: через два дня после переноса праха Фридриха Великого в России произошёл путч, поставивший окончательную точку на существовании Советского Союза.
Борис Липецкер
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
