Б-г открылся Аврааму на третий день после обрезания, когда, несмотря на боль и зной, праотец ждал гостей у своего шатра. Увидев трех ангелов в обличье странников, он принял их с почетом и щедро угостил. Один из гостей сообщил ему, что через год его 90-летняя жена Сара родит сына.
Затем ангелы отправились уничтожить порочный город Сдом. Авраам просил Б-га пощадить город, если в нем найдутся хотя бы 50 праведников. Но даже десяти хороших людей там не оказалось. Прежде чем Б-г обрушил на Сдом серный и огненный дождь, ангелы увели из города Лота, его жену и двух дочерей. Вопреки запрету, жена Лота оглянулась во время бегства и превратилась в соляной столб. Дочери Лота решили, что в результате катаклизма на земле совсем не осталось людей. Стремясь продлить род человеческий, они вступили в близкие отношения с отцом, напоив его вином. У них родились сыновья Моав и Амон, основатели двух народов.
Тем временем Авраам поселился в области Герар. Вскоре у Сары и Авраама родился сын Ицхак. Отец сделал ему обрезание на восьмой день, как велел Б-г, а в день отлучения Ицхака от материнской груди устроил большой пир. Сара потребовала изгнать из дома Агарь и ее сына Ишмаэля, поскольку боялась их пагубного влияния на Ицхака. В пустыне Ишмаэль едва не умер от жажды, но был спасен ангелом и получил обещание, что от него произойдет великий народ.
В ходе десятого испытания Б-г велел Аврааму принести в жертву Ицхака на месте будущего Храма. Авраам был готов выполнить указание, но в последний момент ангел остановил занесенный над Ицхаком нож. В награду за беззаветную преданность Всевышнему Авраам получил великое благословение для своих потомков.
***
«И открылся (Аврааму) Господь в Элоней-Мамре, когда сидел он у входа в шатер знойным полднем» (18:10).
Один пожилой еврей очень любит принимать гостей в шаббат. Когда гость приходит к нему впервые, он говорит ему: «Пожалуйста, угощайтесь. Ешьте все, что есть на столе, кроме тарелок и ложек». Когда на стол подают огромную кастрюлю с чолнтом, он сообщает: «Прекрасно. Дверь будет заперта до тех пор, пока вы не съедите весь чолнт». А когда гости уходят, он говорит им: «Хочу сообщить вам нечто важное. Тот, кто приходит к нам в шаббат хотя бы один раз, получает абонемент. Я не могу выдать его вам сейчас. Ничего не поделаешь — шаббат. Но, пожалуйста, не забудьте, что у вас есть абонемент. Приходите! Мы будем ждать».
«Когда сидел он (Авраам) у входа в шатер…» Раши поясняет: «…Чтобы видеть, есть ли проходящие и возвращающиеся, и приводить их к себе домой».
Что значит «есть ли проходящие и возвращающиеся»? Ведь речь идет о случайных прохожих. При чем здесь «возвращающиеся»?
Человек не хочет быть чьим-то должником, чувствовать себя обязанным. Ему приятнее давать, а не брать. Авраам сидел у входа в свой шатер не только для того, чтобы приглашать новых гостей. Он хотел также, чтобы те, кто уже побывали у него, охотно возвращались и чувствовали себя, как будто у них в кармане лежит абонемент на неограниченное количество посещений.
«Теперь я знаю…»
Когда Авраам занес нож над своим сыном Ицхаком, его остановил голос с неба: «Не протягивай руки твоей к отроку и не делай ему ничего! Ибо теперь Я знаю, что ты боишься Б-га…» (22:12).
Получается, что только в сцене жертвоприношения Ицхака, десятом и самом трудном испытании, Авраам достиг высшего уровня веры и трепета перед Б-гом. Неужели он прежде не соответствовал идеалу?
Ответ дает Гаон из Вильно. Совершенство духа можно распознать в человеке лишь в те минуты, когда он способен проявить две крайности в служении Творцу. Пока он демонстрирует только доброту и милосердие, но избегает трудных, суровых действий там, где они необходимы, ему далеко до совершенства. Ведь доброта может быть врожденной, не требующей личных усилий и потому не свидетельствующей о высоком уровне Б-гобоязненности.
Лишь тот, кто способен выполнить все указания Б-га, даже противоречащие естественным побуждениям, может считаться эталоном веры. Вот почему Тора ставит в один ряд две, на первый взгляд, совершенно несовместимые заповеди: почитать родителей и прогнать наседку от гнезда, забрав себе птенцов. Одна из этих заповедей требует милосердия, а другая — жестокости. Но за их выполнение Тора обещает одинаковую награду — долголетие.
Вот почему ангел сказал Аврааму: «Теперь я знаю, что ты боишься Б-га». До сих пор Авраам воплощал собой «хесед». Он был добр, милосерден, гостеприимен. Его способность к суровым, если надо, жестоким действиям еще не была проверена (своего первого сына Ишмаэля он изгнал из дома лишь по требованию жены, поддержанному Б-гом, вопреки собственным колебаниям). Поэтому Авраама можно было назвать лишь мягкосердечным цадиком. Зато после попытки принести в жертву Ицхака, в которой Авраам показал, что может проявлять не только доброту, но и самозабвенную суровость в служении Творцу, полностью раскрылась универсальная, многогранная сущность его безраздельной веры.
Раз Б-г велел — выполняй
«И открылся Аврааму Б-гу в дубравах Мамре» (18:1).
Мамре — это не название места, а имя человека, которому оно, по-видимому, принадлежало. Это видно из комментария Раши на приведенный стих, первый в сегодняшнем разделе. Раши пишет: «Именно он (Мамре) дал совет (Аврааму) по поводу обрезания, и поэтому Б-г открылся в его уделе».
Но кто такой Мамре и зачем Аврааму потребовалось с ним советоваться?
Для современного западного человека религия — это всего лишь деталь его повседневной жизни: в воскресенье утром он сходит в церковь, а вечером — с друзьями на футбол. Религия нужна ему для душевного комфорта, ни к чему не обязывая.
Так было не всегда. В древности религиозные культы предъявляли очень высокие требования к своим последователям вплоть до сжигания собственных детей на алтаре. Именно этим культам Авраам противопоставил идею этического монотеизма. Он проповедовал новую религию, основанную на милосердии и гуманизме. Он призывал язычников верить в Единого Невидимого Б-га, который требует любить ближнего, как самого себя, следуя жесткому кодексу поведения, основанному на семи законах, которые Ноах получил после Всемирного потопа и которые по сей день обязательны для всех неевреев. Авраам учил, что убивать и калечить людей, даже во имя священных целей, — это варварство, дикость, и его Б-г, истинный Творец и Владыка мира, отвергает подобные формы религиозного служения.
И вот Авраам получает заповедь обрезания крайней плоти. Но ведь речь идет о нанесении увечья. Авраам испугался, что его многочисленные последователи, которых он привел к истинной вере, отвернутся от него и возложенная на него историческая миссия «отца народов» окажется под угрозой. Все его добрые дела, все проповеди милосердия могли быть истолкованы как ложь, как лицемерное заманивание в очередную изуверскую секту.
Что прикажете делать? Игнорировать повеление Свыше? Но ведь речь идет о Б-жественной заповеди, краеугольной мицве, скрепляющей союз Творца с Авраамом и его потомками. Так что же делать?
Авраам обратился за советом к друзьям. Двое из них, Анер и Эшколь, рекомендовали ему воздержаться от «брит-мила». В конце концов, дело, которому он посвятил свою жизнь, важнее одной мицвы. Кто знает, возможно, из-за этих колебаний Авраам так поздно провел обрезание в своей семье, когда ему было уже 99 лет, а старшему сыну Ишмаэлю — тринадцать, и решился действовать, лишь получив прямое указание Творца (хотя наш первый праотец досконально знал все заповеди и с энтузиазмом их исполнял).
Окончательное решение было принято после консультации с третьим другом — Мамре. Тот рассудил просто и здраво: раз Б-г велел — надо выполнять. Ибо ни один смертный не имеет права ставить под сомнение целесообразность Б-жественных заповедей и заниматься их отбором. В награду за этот правильный совет Всевышний открылся ослабевшему после обрезания Аврааму на территории, которой владел мудрый советчик — в дубраве Мамре.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
