Автор текста: Анна Исакова (Израиль)
Израильские новости в последнее время начинаются и кончаются вопросом: «Польза или вред?». Имеется в виду поединок Биби Нетаниягу с Бараком Обамой по поводу иранских соглашений. Многие комментаторы видят в этом противостоянии всего лишь азарный спортивный матч. Поведение Барака Обамы и впрямь позволяет предполагать, что для него это нечто вроде партии в гольф. Говорят, он большой любитель этого дела. Возникает вопрос: играет ли он со своими реальными согольфниками в такие же поддавки, какими озадачил международную дипломатию и политику?
Никогда прежде ни один глава могущественного государства, призванного именно в силу своего могущества поддерживать мировой порядок, не играл в дипломатические поддавки с большим энтузиазмом. Некоторые комментаторы вспоминают в этой связи самого знаменитого в современной истории любителя тактики наименьшего сопротивления. Звали его Невилл Чемберлен. Не хочется напоминать читателю, чем это кончилось, и хочется верить в то, что на каждого Чемберлена находится в конечном счёте свой Черчилль. Но поскольку речь идёт об атомной бомбе в руках религиозных фанатиков, нового Черчилля очень просят не задерживаться в исторических кулисах и поскорее выйти на сцену. Возможно, Биби Нетаниягу видит себя в этой роли. Остаётся спросить, по возможностям ли она ему? Дело не простое, судьба человеческой цивилизации на кону.
Нынешняя политика США проста: там, где удаётся нажать, жмут, там, где встречают сопротивление, немедленно поддаются. Так получилось не только с Ираном. В любом ином случае эти дипломатические поддавки назвали бы откровенным поражением или провалом, но в случае с Обамой на сторону его демагогии встаёт сама идея политической корректности. Обама отнюдь не стесняется объяснять, что добиться более положительного решения в иранском вопросе просто невозможно, а потому нужно брать то, что дают. Почему? Потому что не следует ставить противника на колени, он такой же представитель человечества, как и ты; потому что его точка зрения имеет не меньшую цену, чем твоя; потому что добиваться той правоты, которую ты считаешь правотой, неправомочно, поскольку всегда есть правота не менее праведная и правильная, чем твоя.
Возможно, такая философия и впрямь есть вершина цивилизационной программы человечества. Напомним всё же, что практическое применение идеи полного равноправия всех идей возможно только в случае подчинения такой идее всего человечества разом. В данном же случае противоположная сторона выражает отнюдь не примиренческую идею гуманистической цивилизации. Выражает она идею исламского мирового господства, причём выражает так откровенно, как никогда не осмеливалась раньше. Сама идея была озвучена еще во времена Гаруна аль-Рашида, но даже легендарный халиф средневековья считал необходимым искать способы замирения христианского и варварского Запада. В этой связи он пошел на невозможное: подарил императору Карлу Великому своего последнего слона. Аятоллы же не готовы ни на малейшие уступки. Так позволяет ли нынешняя ситуация политические поддавки?
И всё же: прав ли Нетаниягу, отнюдь не бесспорный глава маленькой ближневосточной страны, делегитимизированной исламской пропагандой, ведущейся на нефтедоллары того же Ирана, вступая в спор с хозяином самой большой и богатой демократии в мире? Имеет ли он право вмешиваться в дела США и требовать отмены решения, принятого их президентом? Как отзовётся столь неординарное поведение Биби на положении Израиля – страны, настолько зависимой во многих аспектах от США, что порой её называют дополнительным американским штатом? И не пострадают ли от этого поединка американские евреи, поставленные перед дилеммой: поддерживать требования Нетаниягу, тем самым, возможно, спасая от гибели еврейское государство, или они должны встать на сторону американского президента, выказав тем самым лояльность стране, гражданами которой являются?
Эти проблемы можно рассматривать двояко: с точки зрения практической выгодности или с позиции исторической и политической справедливости, или хотя бы правомочности. Есть же вещи, не измеримые критерием выгодности, даже в нынешний меркантильный и прозаический век!
Итак, стоило ли Нетаниягу вступать в конфликт с Бараком Обамой по поводу атомных соглашений? Есть мнение, распространяемое в основном сторонниками Барака Обамы, что эти соглашения отсрочили атомную угрозу на десяток лет, успокоили аятолл и записали США к ним в приятели. Ну, а если эта банда религиозных фанатиков решит всё же обмануть и ограбить честный и благородный Запад, никогда не поздно принять какие-нибудь меры. Приходится вспомнить, как сэр Невилл Чемберлен, возвратясь из Мюнхена, объявил в своё время честному и благородному Западу: «Я принёс вам мир!». Мира, правда, тогда не получилось. Получилась кровавая и страшная война. Но – как можно сравнивать! — это же совсем иная ситуация и иное время. На нынешнем уровне науки и техники за развитием атомной программы можно проследить и издалека. Аргумент слабый, а главное – несущественный. Но, по правде говоря, конфликт по поводу Ирана возник не только по вопросу атомной бомбы.
Красная лампочка на политическом табло зажглась в тот момент еще первого правления Обамы, когда стало ясно, что США меняют свою политику на Ближнем Востоке и в этой связи меняют друзей и врагов местами. Тогда и возникло опасение, что нынешняя и предыдущая администрация Барака Обамы готовы пожертвовать в этой своей игре интересами Израиля, своего самого верного и надёжного союзника в беспокойном ближневосточном регионе.
Не стану вдаваться в спор, была ли инициатором новой политики Хилари Клинтон в бытность свою госсекретарём при Обаме, или идею подал сам Обама. Как бы то ни было, политика эта заявлена в книге Клинтон «Hard choices» («Сложный выбор»). Состоит она в том, что США станет любыми способами (подчёркиваю – любыми!) содействовать падению секулярных арабских режимов и установлению на их месте исламских режимов средней тяжести, которые смогут удержать исламский мир в относительном равновесии, заполняя собой властный вакуум. Иначе этот вакуум могут занять антиамериканские исламские экстремисты.
Сегодня мы уже видим, чем кончилась эта бредовая идея для Египта, Ирака, Сирии, Ливии и других стран мусульманского мира. Не кончилась она добром и для гуманистической демократической западной цивилизации, по которой ныне свободно гуляет исламский террор. Можно было бы задать вопрос, как можно было назвать умеренными египетских мусульманских братьев или исламское шиитское сопротивление, пусть и недемократичному, но вполне уравновешенному Баширу Асаду? Между тем, Асад предупреждал США в интервью, напечатанном еще в 2011 году в «Сандей телеграф», что поддержка Западом исламизма против светского панарабизма вызовет землетрясение. Запад (читай США) равнодушно пожал плечами.
Итак, режим Обамы решает грубо поменять правила игры в нашем регионе, сбрасывает с доски все фигуры, расставленные на ней прежней дипломатией, и пытается заменить их другими, совершенно не отдавая себе отчёта в том, что из этого может получится. А получилась кровавая баня.
Прожекты быстрой и эффективной замены во всех странах Ближнего Востока светской власти религиозно-исламским режимом почти всюду провалились или осложнились. По первоначальному сценарию Белого дома гегемоном в регионе, очевидно, должен был стать Египет мусульманских братьев. Но в конечном результате во главе этой страны встал светский правитель Ас-Сисси, посадивший «умеренных» мусульманских братьев за решетку. Тут уж, выручая безумный прожект, потребовалось срочно организовать нового «умеренно-исламского» гегемона. Выбор пал на Иран.
Назвать этот режим умеренным трудно даже в бреду. Чуть более агрессивней аятолл разве что Даеш (другие названия: ИГИЛ или Исламское государство) и прочие ассасины. Но на кону стоит репутация Обамы в истории. Ему необходимо войти в неё хоть с каким-то успешным действием, если не во внутригосударственной, то хотя бы во внешней политике. Умиротворение Ирана в деле создания атомной бомбы, пусть даже всего на десяток лет, может стать неплохим достижением. И если террористический религиозно-фанатичный Иран спустя десять лет скинет весь западный мир в тартарары, в этом вряд ли обвинят пожилого отставного президента США, занятого игрой в гольф.
Надо думать, что национальное правое правительство Израиля стало бельмом в глазу левосмотрящих устроителей нового Ближнего Востока. Иначе непонятно, как могло демократическое правительство США послать на недавние израильские выборы своих советников в помощь израильским левым и выделить противникам Нетаниягу особые бюджеты? Однако, хотя подобное вмешательство и было доказано в нескольких случаях, делу не дали дальнейший ход. А в иных случаях, несмотря на довольно веские свидетельства вмешательства, дело не было доведено даже до стадии неопровержимых доказательств. Скандал был потушен, поскольку ссориться со старшим другом Израиль не захотел. Но на фоне достаточно осязаемого вмешательства администрации нынешнего президента США во внутренние дела Израиля обвинение Нетаниягу во вмешательстве во внешнюю политику США выглядит смешным.
Вопрос выгоды или потери в смысле возможного ухудшения взаимоотношений Израиля и США, а следовательно, уменьшения военной и дипломатической помощи Израилю со стороны величайшей демократии в мире, не знает простых решений. Тут всё построено на сослагательном наклонении. Пока США всё еще являются структурной демократией, любая администрация не правит, а управляет. Система сдержек и противовесов всё еще работает. А потому – продолжают и будут продолжать работать прежние соединения и приводы. При давно укоренившейся структурно сбалансированной демократии нельзя смахнуть все фигуры с доски, то есть одним махом отменить прежние договоренности. А следующая администрация может не захотеть продолжать начатое нынешней светопреставление.
Есть и плюсы, образовавшиеся вопреки американской новой политике. Из-за американского непостоянства, кровавой бойни во всём ближневосточном регионе и вышедшего из-под контроля шиитско-суннитского противостояния возникла консолидация отвергнутых США политических сил, не принимающая во внимание интересы США. В результате Израиль впервые входит, пусть пока негласно, во внутреннюю ближневосточную политику. Сейчас его интересы согласуются и согласовываются не только с интересами Египта, но и с интересами таких режимов, как Саудовская Аравия и прочие страны нефтяного бассейна. Образовалось огромное количество привходящих факторов, так что и опытный провидец затруднился бы составить надёжный прогноз будущего израильско-американских отношений.
Насколько же напрягает американского еврея схватка с Обамой, затеянная Нетаниягу? Об этом неловком состоянии граждан США еврейской национальности пишут газеты, интернет и вещает радио, вокруг этого вопроса суетятся визуальные источники информации. Кто он в первую очередь, этот гражданин самой большой демократии в мире, – еврей или американец? Вернее, так: кем этот гражданин захочет себя в первую очередь считать и объявить?
Дилемма эта знакома евреям любого государства, но с ней редко сталкивались американские евреи, поскольку Израиль всегда поддерживал США, а США поддерживали Израиль. Однако, начнём с того, что в первую очередь положение американского еврея зависит от того, к какому политическому сектору он себя относит. Если к республиканцам – проблем с самоидентификацией у него нет. Для республиканца Обама не только не персонифицирует США, он денонсирует истинное американское кредо. Остаётся лево-либеральное американское еврейство, для которого наглость израильского Давидки, замахнувшегося на американского Голиафа, может оказаться вопросом болезненного выбора.
Впрочем, почему столь уж болезненного? Не потому ли, что этот американский лево-либеральный еврей не до конца убежден в правоте Обамы и ему приходится выбирать между интересами этого человека и его единомышленников и интересами единственной в мире страны, которая примет любого еврея в любое время, если его жизни будет угрожать малейшая опасность? И не потому ли, что в глубине души такой еврейский американец понимает, что именно эту страну Обама и его администрация готовы принести в жертву своей новой ближневосточной политике? Что ж… Если выбор таков, пусть он будет нелёгким. Он даже обязан быть тяжелым и болезненным.
В Израиле многие считают Нетаниягу слишком нерешительным и мягким управляющим делами. Но и этот недостаток не заставил нормально думающих людей сменить его на посту главы правительства. Не потому, что он так уж хорош в их глазах, а потому, что никому другому они не готовы доверить свои национальные интересы и свою безопасность.
Таким образом, вопрос, поставленный в начале статьи, не имеет ни ответа, ни смысла. Кто-то должен быть встать поперёк того безумия, какое затеяли клинтоны-обамы на Ближнем Востоке. То, что на это решился якобы нерешительный и склонный к гиперрефлексии Нетаниягу, говорит о том, насколько опасна затеянная американскими демократами политическая игра, как, впрочем, и о том, что за неимением Черчилля, его иным разом можно и нужно правильно сыграть.
Нетаниягу вышел на подмостки. Немного меньше рефлексии и гораздо больше уверенности в себе и своих действиях ему бы очень помогли. Они помогли бы и нам, зрителям-участникам этой исторической драмы, лучше понять суть происходящего и правильнее сориентироваться в своих симпатиях и антипатиях.
Автор текста — Анна Исакова, советник премьер-министра Израиля в 1999-2001 годах.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
