«Тихий Дон» – это эпопея, а то, что творят так называемые «шолоховеды», иначе как «опупеей» не назовешь. Хотя это слово напрямую не представлено в «Толковом словаре русского языка», там есть его глагольная форма «опупеть», и толкуется она как «обалдеть» или «ошалеть». Выбор наиболее подходящего из этих двух значений я предоставлю вам, читатель. Но прежде попробуйте угадать, кого в этом году сделали лауреатом премии имени М.А.Шолохова в области литературы и искусства. Если эта весть до вас еще не дошла, бьюсь об заклад – не угадаете. И я не угадал, хотя в прошлом году в одной из своих антишолоховских статей уже пытался дать этому прогноз, но, увы, промахнулся.
Учреждение в 1993 году Международной премии имени М. А. Шолохова в области литературы и искусства я назвал тогда триумфом политического «шолоховедения». Именно политического, поскольку от литературы и искусства эти «шолоховеды» давно ушли в политику. Главным среди учредителей шолоховской премии стало Международное Сообщество Писательских Союзов, руководимое Сергеем Михалковым («международное» оно в пределах СНГ для писателей, в душе оставшихся советскими), и естественно, что среди лауреатов этой премии оказались как сам Сергей Михалков, так и его коллеги Юрий Бондарев, Александр Проханов, другие заслуженные советские писатели их круга, а также и вовсе непричастные к области литературы и искусства персоны, например, Святейший Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II и лидер КПРФ Геннадий Зюганов.
И примкнувший к ним Ким Чен Ир…
Но это бы еще куда ни шло и не стало бы сенсацией, коли не сделали бы наши шолохолюбы лауреатами своей премии в области литературы и искусства кубинского диктатора Фиделя Кастро, бывшего президента Югославии Слободана Милошевича, скрывающегося от международного суда Радована Караджича, белорусского президента Александра Лукашенко и лидера самопровозглашенной Приднестровской Молдавской Республики Игоря Смирнова. Под впечатлением этого списка я тогда и прикинул на будущее: «Не исключено, что в очереди на номинацию стоит (сидит) «литератор» Саддам Хусейн. Еще один такой же «литератор» ушел ненагражденным — это Ясер Арафат, но его могут наградить посмертно»…
И вот не угадал: ни того, ни другого почему-то не удостоили. Какого же деятеля литературы и искусства шолохолюбы удостоили премии в этот раз? Представьте себе – их избранником стал северокорейский диктатор Ким Чен Ир. Заинтересовавшись его вкладом в литературу и искусство, я бросился в поиски. И вот на сайте Корейской ассоциации дружбы нашел большую подборку его произведений в жанре афоризмов. Ким Чен Ир, оказывается, большой поэт и мудрец. Так и сыплет шедеврами. Вот, например: «Лучше кусок железа в своем доме, чем куча золота в чужом». Какая глубокая мысль – умри, дед Щукарь, лучше не скажешь! А вот афоризм нешуточный: «Кто жалуется на невозможность, тот уже не кореец». И, пожалуй, не жилец, добавил бы я, но перейду к афоризмам Ким Чен Ира, относящимся к литературе и искусству: «Литература – искусство языка»; «Одно революционное стихотворение заменяет тысячу, даже порой десятки тысяч штыков». На шолоховскую премию тянет? Московские друзья северокорейского «литератора» решили, что тянет.
Нельзя, однако, не заметить, что из Пхеньяна это смотрится несколько иначе. «24 мая в Москве, – сообщает «Нэнара», официальный орган КНДР, – состоялась церемония… Председатель Комитета вручения Международной премии литературы и искусства имени Шолохова и председатель исполкома Международного сообщества Союзов писателей Герой СССР Ю. В. Бондарев отметил в своей речи на церемонии: «Вручают Ким Чен Иру Международную премию литературы и искусства имени Шолохова, высоко оценивая его немеркнущие заслуги в развитии самостоятельного и народного государства».
Ах, значит, не за афоризмы премия, а за немеркнущие заслуги Ким Чен Ира в развитии такого государства, которое Юрий Бондарев с компанией, очевидно, хотели бы иметь в России. И «Герой СССР», и то, что здесь награда представлена не так, как она называется в Москве, а как «премия литературы и искусства», – это отнюдь не погрешность русской речи северокорейских пропагандистов, а момент истины. Именно так и есть – это премия бывших советских деятелей литературы и искусства их политическим единомышленникам. Что же касается действительных достижений в области литературы и искусства, то как сам Михаил Шолохов к ним не имел отношения (переписывание не в счет), так не имеют к ним отношения и премии его имени, которые не могут восприниматься иначе, чем наглый и бесстыдный фарс.
То, что человек, отхвативший Нобелевскую премию, – это подставное лицо, теперь уже несомненно, особенно после того как капитальное исследование Зеева Бар-Селлы, плод его двадцатилетних изысканий, было представлено общественности его книгой «Литературный котлован: Проект «Писатель Шолохов»», М., РГГУ, 2005.
Я писал об этом исследовании еще до выхода книги в свет. Напомню, моя статья (в августе 2003 г.) называлась «Шила в мешке не утаишь, или Крах “шолоховедения”». Завершалась она так: «Грядет буря. Несомненно. Но за нею – очищение от налипшей лжи». «Книга вышла в свет, – писал я два года спустя (в сентябре 2005 г.) в статье «Лед тронулся, господа присяжные шолоховеды», – однако бури, увы, не вызвала, тут я ошибся – ни молний, ни грома, тишина! Так бывает при шоке. У записных шолоховедов будто язык отнялся… Рушится их кумир! Почему же молчат?.. Объяснение вижу в том, что «шолоховедение», как мне кажется, впервые лишилось прямой государственной поддержки. Прежде на страже имени Шолохова стояли ОГПУ, НКВД, КГБ. «Шолоховеды» этим пользовались, и им достаточно было сомневавшихся припугнуть, чтоб те помалкивали, теперь же пугать нечем, а других доводов у них в споре по существу нет».
«Что происходит в российских верхах, для меня, конечно, потёмки, – писал я в апреле прошлого года, – но отношение к юбилею Шолохова там явно уже не то, что было. Неужели сомнения относительно принадлежности Шолохову приписываемых ему произведений дошли уже до самых верхов? Вполне допускаю такую возможность и исхожу при этом из двух предположений. Во-первых, нынешним российским верхам доступны глубоко спрятанные от других документы, и не исключено, что в архивах НКВД-КГБ нечто разоблачающее Шолохова имеется. Во-вторых, доказательства шолоховского плагиата накопились в таком количестве и представлены в такой впечатляющей неопровержимости, что сопротивление им и участие в продолжающейся со сталинских времен мистификации уже нецелесообразно».
«Крюков – писатель неплохой»
А то, что доводов в затянувшемся споре у «шолоховедов» нет, подтвердил, не желая того, пожалуй, самый главный «шолоховед» России, бывший директор Института мировой литературы имени М. Горького (ИМЛИ) член-корреспондент РАН Феликс Кузнецов своей многословной, но никчемной по доводам статьей «Крах “крюковедения”», опубликованной в «Дне литературы» (приложение к газете «Завтра») 19 марта 2006 г.
Статья, как и гласит ее заголовок, имела целью опорочить исследователей, считающих вероятным автором «Тихого Дона» писателя Крюкова. Будто ситуация такова, что если отвергнуть авторство Крюкова, то останется только Шолохов. Но ситуация совершенно иная, и проблема «шолоховедов» не в том, что на них наступает Крюков, а в том, что Шолохов – не автор романа, не автор и всего прочего, ему приписанного. Это доказано исследованием Бар-Селлы, результаты которого отражены в названной выше книге. А Крюков или не Крюков – это второй вопрос, и, на мой взгляд, переход на эту обочину означает уклонение Кузнецова от спора с Бар-Селлой по главному вопросу – о Шолохове.
Интересно, что обойти Бар-Селлу молчанием Кузнецову, очевидно, помешал соблазн использовать его авторитет в борьбе с «крюковедами». «Израильский литературовед З. Бар-Селла, – пишет Ф. Кузнецов, – не без иронии замечает: «Крюков – писатель неплохой… А «Тихий Дон» написан гениальным писателем… Крюкову «Тихий Дон» написать было не под силу»… но те упорно продолжают дудеть в свою дуду».
Ну, хорошо, скажем, разделался Кузнецов с «крюковедами», но как же быть с Бар-Селлой, считающим, что «Тихий Дон» написан гениальным писателем, тогда как Шолохов не только не был гениальным, но не был и писателем?
Ф. Кузнецов провозглашает иное. Вот начало его статьи: «Страна и мир отметили столетний юбилей великого русского писателя Михаила Александровича Шолохова. Можно надеяться, что юбилей, явившийся национальным праздником русского народа, да и всего мира, подвел черту в навязанном нам споре об авторстве «Тихого Дона». Тем более, что предъявлен решающий аргумент – рукопись первой и второй книг «Тихого Дона», включающий черновики и заготовки… Рукопись опубликована факсимильно с моим предисловием и комментарием»…
Насчет юбилея, якобы ставшего событием, да еще и для всего мира, автор статьи покривил душой. Прошел этот юбилей для страны почти незаметно. Не было ожидавшихся торжеств, слышались лишь причитания обиженных невниманием «шолоховедов», обращавшихся за помощью даже напрямую к президенту Путину, но не дождавшихся от него ответа. Кого же хочет обмануть Ф. Кузнецов, делая хорошую мину при плохой игре?
Другое дело рукопись как решающий аргумент – это достойно обсуждения, и мы еще к этому аргументу вернемся. Пока же процитирую еще несколько фраз, его касающихся. «Конечно же, – пишет Ф. Кузнецов, – первым и самым важным компонентом в решении проблемы авторства является именно обретенная рукопись, включающая черновики романа. Наличие рукописи, научно идентифицированной, когда принадлежность ее Шолохову путем графологической и текстологической экспертизы абсолютно доказана, является безусловным свидетельством авторства Шолохова. Однако даже и обнаруженная рукопись не может считаться доказательством исчерпывающим. Всегда может найтись Фома неверующий, который скажет: даже «Войну и мир» можно переписать от руки, и переписанный текст романа выдать за черновик. Что, кстати, еще до нахождения рукописи уже и заявлялось некоторыми «антишолоховедами»…».
Рукописи не горят, а разоблачают
Это верно: сама по себе рукопись – не доказательство. Надо доказать, что именно эта рукопись явилась источником при публикации романа. Увы, доказать это уже невозможно. Новое исследование Зеева Бар-Селлы, которое он мне прислал (оно скоро будет опубликовано), наоборот, показывает, что эта рукопись сделана задним числом уже после публикации первых книг «Тихого Дона». Выходит, что из тактических соображений не надо было Ф. Кузнецову с компанией «шолоховедов» публиковать эту рукопись. Держали бы лучше ее в сейфе, писали бы о ней книги и диссертации, а чужим не показывали. Нет, опубликовали, порадовались роскошному изданию к юбилею, не предусмотрев опасности того, что все 882 факсимильно воспроизведенные страницы рукописи тем самым стали общедоступны, а это для Шолохова убийственно – он ведь при жизни так этого боялся и говорил, что все рукописи сгорели. А они, оказывается, не горят. Более того – разоблачают.
Что сделал Бар-Селла? Подробно представить это здесь не могу, поскольку текст ожидаемой его публикации раз в десять больше объема моей газетной статьи, но рассказать о ней в общих чертах попытаюсь. Бар-Селла провел поразительной глубины скрупулезный анализ текста четырех первых публикаций «Тихого Дона» и сравнил их с текстом рукописи. Он обнаружил и проанализировал множество разночтений, причем оказалось, что текст рукописи более совпадает не с первой публикацией романа, а с четвертой, из чего совершенно ясно, что рукопись, выдаваемая за черновик, создана не ранее, чем в 1929 году (когда появились первые обвинения Шолохова в плагиате и ему надо было как-то от этих обвинений отбиваться), и переписана она с уже вышедшего в свет романа.
Переписывать «черновик» от руки с уже отредактированного четвертого печатного издания – это удивительная недальновидность и попросту глупость, но что еще от Шолохова можно было ожидать? Он и переписать-то правильно не смог, допустив по своей малограмотности массу орфографических ошибок, не говоря уже о непризнании им знаков препинания. Вот, например: «еслиб», «тоесть», «старичек», «венигрет», «акомпонимент», «мунштук»… ужас, а не рукопись, стыд один для защитников шолоховского авторства – как они могли такую рукопись опубликовать, да еще гордиться этим и выдвигать как решающий аргумент в споре об авторстве?
И ведь это в тексте, содержание которого однозначно свидетельствует, что подлинный его автор великолепно владел литературным русским языком! Мог ли тот автор быть столь элементарно неграмотным? Конечно, нет, а это значит, что шолохолюбы, опубликовав подложную рукопись, оказали, что называется, медвежью услугу посмертно своему кормильцу, а заодно и всей ныне еще кормящейся его именем братии «шолоховедов».
Эта рукопись, сотворенная действительно Шолоховым собственноручно (по крайней мере, ее две трети, остальное помогли переписать его жена и свояченица), и в самом деле – в этом Ф. Кузнецов прав – решающий аргумент в споре об авторстве «Тихого Дона», но только в том смысле, что Шолохов, конечно же, не автор. Это уже всем должно быть ясно. Даже и очередному лауреату премии имени М. А. Шолохова товарищу Ким Чен Иру. Ибо «литература, – он сказал, – искусство языка», а Шолохов этим искусством не владел и за всю свою долгую жизнь научиться этому искусству не сумел. Для кого-то печально, но факт.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
