Б-г учит первосвященника Аарона правильно зажигать менору в Храме. Моше освящает колено Леви для служения в Храме вместо первенцев из других колен, лишенных этой привилегии в наказание за поклонение золотому тельцу. Левиты проходят обучение храмовой службе в возрасте от 25 до 30 лет, затем служат двадцать лет, после чего их переводят на более легкую работу. Ровно через год после выхода из Египта Б-г велит евреям принести пасхальную жертву. Тем, кто не смог сделать это вовремя по уважительной причине, разрешено принести ровно через месяц «песах шени» — вторую пасхальную жертву. В день освящения Мишкана (передвижного Храма) его покрыло облако Б-жественной славы, превращавшееся ночью в «огненное явление». По этому облаку евреи узнавали, когда надо отправляться в путь и когда остановиться на привал. Б-г велит Моше изготовить две серебряные трубы для сбора и оповещения людей. Указан порядок следования колен в походном строю. Моше приглашает своего тестя Итро присоединиться к евреям, но тот возвращается в страну Мидьян. «Эрев рав», иноплеменники, примкнувшие к евреям при Исходе, провоцируют бунт. Народ жалуется на однообразное питание, состоящее из одной манны, и ностальгически вспоминает египетскую еду. Моше говорит Б-гу, что не может больше управлять строптивым народом в одиночку. Тогда Б-г велит ему отобрать 70 старейшин (прообраз будущего Синедриона) для участия в руководстве и наделяет их пророческим даром. Двое из этой группы пророчат в стане, что не Моше, а его ученик Иегошуа бин-Нун приведет народ в Эрец Исраэль. Иегошуа требует наказать «лжецов», но Моше говорит, что он доволен тем, что теперь у евреев есть и другие пророки кроме него. Б-г посылает огромное количество перепелов тем, кто жаловался на отсутствие мяса в пустыне, а затем поражает недовольных мором. Мирьям, сестра Моше, наказывается проказой за несправедливые обвинения в его адрес и покидает стан. Народ ждет ее семь дней — до окончания карантина.
***
В конце раздела Б-г прямо указывает на главную и непревзойденную добродетель своего любимого пророка: «А человек этот, Моше, был скромнейшим из всех людей, что на земле» (12:3).
В русском языке есть выражение «скромность украшает человека». Еврейская традиция ценит это качество еще выше. Наши мудрецы решительно предостерегают нас от любых форм тщеславия, от поиска славы и почестей. Скромность считается одной из важнейших черт еврейского национального характера. Рассказывают, что умерший двадцать лет назад иерусалимский раввин Шломо-Залман Оербах, повсеместно признанный высшим духовным и галахическим авторитетом мирового еврейства, отказывался вскрывать письма, если на конверте были выписаны его титулы. «Уважайте труд почтальона, — говорил он. — Сколько лишних слов ему надо прочесть, чтобы добраться до имени адресата!»
Скромность Моше Рабейну поистине беспримерна. Таким же качеством обладали наш праотец Авраам и царь Давид. Авраам называл себя «земным прахом»; Давид говорил, что он — ничтожный червь. Однако Моше оценивал себя еще ниже, говоря, что он вообще ничто. В выражении «скромнейший из всех людей» употребляется слово «адам» — «анав меод миколь ха-адам». Слово «АДаМ» можно рассматривать как аббревиатуру имен — Авраам, Давид и Моше — трех величайших и смиреннейших лидеров еврейского народа. Из всех троих Моше Рабейну был самым великим и самым скромным человеком.
Розенфельд и Зонненфельд
В более близкое к нам время примером скромности еврейского лидера может служить главный раввин Иерусалима в конце XIX — начале XX веков рав Йосеф-Хаим Зонненфельд.
Ни одно важное мероприятие не осуществлялось в Святом городе без одобрения рава Зонненфельда. Во всех делах его мнение было неоспоримым, и за ним всегда было последнее слово. Однако, несмотря на свой непререкаемый авторитет, рав Зонненфельд никогда не требовал от людей соглашаться с его решениями. Он лишь мягко говорил, что, по его мнению, следует сделать то-то и то-то, поступить так-то и так-то. Кроме того, он никого не вызывал к себе «на ковер», несмотря на свое положение главного раввина и руководителя общины. Если дело было неотложным, он сам шел к тому, с кем требовалось поговорить или решить какой-то вопрос.
Следующая история наглядно демонстрирует его особую деликатность и скромность в обращении с подчиненными ему людьми.
Рав Зонненфельд жил на нижнем этаже многоэтажного дома. Прямо над ним располагалась синагога, а еще этажом выше — колель (религиозное учебное заведение для женатых мужчин) под названием «Ход» (сокращение от «Холанд — Дойчланд» — Голландия — Германия, по странам исхода большинства учащихся).
Однажды секретарь колеля рав Исраэль Лебель вспомнил, что вдова Розенфельд, жившая прямо над колелем, не получила причитающееся ей ежемесячное пособие. Рав Лебель немедленно вызвал к себе служку и велел ему пойти к госпоже Розенфельд и сказать, чтобы она спустилась в контору колеля получить деньги и расписаться за них.
Служка был очень исполнительным, но рассеянным человеком. В спешке он забыл, кому именно он должен передать сообщение и вместо вдовы Розенфельд, жившей наверху, спустился вниз к раву Зонненфельду. Остановившись перед дверью главного раввина, он вдруг обнаружил, что забыл и содержание самого послания. Когда рав открыл дверь, служка вежливо сообщил ему, что секретарь колеля желает о чем-то поговорить с ним.
Рав Зонненфельд, которому было уже почти восемьдесят лет, не удивился и не возразил. Он надел пиджак, взял палку, на которую опирался при ходьбе, и медленно поднялся на четыре высоких пролета лестницы.
Когда секретарь увидел, кто к нему пожаловал, он на несколько секунд потерял дар речи от удивления и смущения.
– Что де-де-делает здесь рав? — пробормотал он, заикаясь, и затем, немного осмелев, добавил: — Если Раву нужно что-нибудь, почему он не вызвал секретаря к себе?
– Меня позвал к вам служка, — просто ответил рав Зонненфельд. — Он сказал, что вы хотите поговорить со мной. Так я слушаю вас.
Рав Лебель вконец растерялся:
– Да разве такое возможно?! Неужели я, находясь в здравом уме, посмею вызвать к себе главного раввина Иерусалима?! Нет, я не настолько глуп и не настолько грешен. Как может Рав подозревать меня в таком недопустимом нахальстве?!..
Когда выяснилось, что произошла ошибка из-за рассеянности служки, секретарь колеля долго извинялся перед равом Зонненфельдом и обещал вправить мозги своему забывчивому работнику, чтобы тот внимательнее и ответственнее выполнял поручения.
Однако рав Зонненфельд решительно остановил секретаря и категорически запретил ему не то что делать выговор незадачливому служке, а даже упоминать при нем об этом происшествии. В конце концов, сказал рав, все люди ошибаются, с каждым может такое случиться.
Затем рав Зонненфельд взял свою палку, попрощался с секретарем и вышел из конторы. Но он не вернулся сразу домой. Вначале он поднялся на верхний этаж и постучал в дверь вдовы Розенфельд. Когда вдова открыла, пожилой рав, опустив глаза (праведники стараются не смотреть на чужих женщин), сказал ей, что ее ждет в конторе секретарь колеля рав Лебель, чтобы дать ей пособие…
Оцените пост
(голосовало: 3, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
