– Шалом, рав! Давненько мы с Вами не беседовали. Понимаю, конечно, раввинскую загруженность… Но всё-таки… Вы побывали за эти месяцы и в Земле Израиля. Не расскажете немного о том, что на Обетованной творится? Это, конечно, не Украина — но тоже наших читателей пока интересует.
– Шалом, реб Арье! Вы задали очень обширный вопрос. На этот раз визит в Израиль был не короткий, причина его — открытие памятника моему тестю, благословенной памяти. Мы в этот раз проехали почти весь Израиль, от Беэр-Шевы до Афулы, были на поселениях, на весьма «серьёзных территориях»… Посетили многих родственников, а они живут в разных местах…
– Мы связаны по нашему Гмаху с семьёй, которая сейчас живёт в небольшом поселении на горе, окружённом бетонным забором, сверху оттуда Шхем — как на ладони. От них неплохо знаем, что такое «серьёзные территории». Кстати, как там, на севере, — мир или тлеющий конфликт?
– Когда проезжаешь мимо арабских деревень (как я их помнил), видишь, что это уже целые города. На севере Израиля евреев — 40 процентов, а арабов — 60. Надо Вам объяснять, что многие из них — это пятая колонна?
– Не надо. Хотя только что появилась статья, что, по опросам, лояльность палестинцев с израильским гражданством к государству несколько возросла. Возможно, когда они видят, что происходит в Сирии, Египте, Йемене и т. д. — они понимают, от чего евреи их уберегли?
– Вы знаете, Арье, когда приезжаешь обратно в Америку, понимаешь, что в Америке нет новостей — все новости в Израиле.
– И чем же таким «постоянно новым» занят Израиль? Однажды я беседовал с матерью своего ученика, уже давно живущей в Нью-Йорке израильтянкой, очень интеллигентной женщиной, психологом. Я что-то заговорил про израильскую политику, она прервала меня: «Не будем об этом, там всё время одно и то же. Этот продал, тот переметнулся, третий обругал…»
– Как сказал мудрейший из мудрых царь Соломон, нет нового под солнцем. Но если Вы думаете, что израильтяне заняты вопросами переговоров, выборами, сменой партий… Нет, всем этим развлекаемся мы здесь, в Америке (а где ещё остались сионисты?). У обычного израильтянина к происходящему нет никакого пиетета. Главные же новости, которые обсуждаются сегодня в Израиле, — что прежний президент сидит (за совращение десяти женщин), прежний глава правительства получил срок и уже в пути на нары, а один из министров за безобидный поцелуй скоро сядет. Конечно, и министр иностранных дел не за горой, на Либермана уже в полиции шесть дел… И ещё из самых главных новостей, о которой было несколько статей в газетах: сколько мороженого съедает первая леди, Сарочка Нетаниягу.
– Это которая решала, быть или не быть должностям вице-премьеров и прочие тонкости домашнего хозяйства?
– Да-да, это тоже слегка обсуждалось, но, конечно, не так глубоко и подробно, как мороженое. Другая важная тема: почему израильские товары стоят в Америке намного дешевле, чем у себя дома. Вот чай «Высоцкий» — в Нью-Йорке дешевле на 40 процентов, чем в Тель-Авиве. Такие страсти кипят, передачи телевизионные об этом, дебаты. А Вы говорите, реб Арье — политика, Украина… Оторвались от действительности окончательно?
– Отнюдь, ребе! Ведь и мистер Путин высоко оценил нашего президента, говорил: «Крепкий мужчина». А уж он-то, каратист, в крепких мужчинах дока. Это Вам не какой-нибудь Клинтон, которого за бедную Монику чуть не скушали. А вот то, что доброй традицией стал переход из руководящего кресла на нары — так это про справедливость, что «незаменимых (неприкасаемых) у нас нет». Впрочем, простите, говаривал это товарищ Сталин, незаменимый и неприкасаемый…
– Реб Арье, давайте вернёмся к нашей теме. Если серьёзно, думающие люди в Израиле спрашивают: не относится ли сегодня Израиль, в смысле морали, к государствам третьего мира? Некая Папуа — Новая Гвинея, где бегают в набедренных повязках и не слишком стесняются.
– Ребе, я позже Вас выехал из «Верхней Вольты с ракетами», понимаю, на что Вы намекаете: технологическая и военная мощь Государства Израиль значительно превосходит его нравственность. Но — не есть ли всё это одновременно (повторюсь) и признак свободного и демократического общества?
– Реб Арье, естественно, это очень удобная позиция: «Ай, какие мы молодцы, какие мы демократы!» Но — за технологией стоят люди. И одна из новостей там — усиливающаяся конфронтация между людьми, соблюдающими еврейскую Традицию, и теми, кто делает всё, от них зависящее, чтобы эта Традиция не имела места. Я видел в новостях сюжет о том, что, по подсчётам израильских демографов, в 2030 году религиозных будет в стране больше, чем нерелигиозных. Об этом говорилось с нескрываемым ужасом. Представляете, этот «кошмар» может произойти в государстве, где на протяжении 60 с лишним лет ведётся пропаганда против соблюдения заповедей Торы! Неудивительно, что сегодняшнее обострение — от ощущения местной либеральной элиты, что кресла под ними качаются. В стране, где сидят в тюрьме президенты и премьер-министры…
– Рав, Вы мне напомнили советскую шуточку. В анкете 60-х годов спрашивается: «Сидели ли при культе и если нет, то почему?» В Израиле Вы предлагаете переформулировать для политических деятелей так: «Собираетесь ли садиться после конца каденции и за что?»
– Арье, Вы не учитываете, что после Бен-Гуриона позиция президента Израиля — это не политическая позиция. Это нечто вроде английской королевы — образец для подражания, культурный и моральный символ. А тут… И даже не важно, действительно ли Кацав виновен или дело против него, как он утверждает, состряпано (дамы-то вдруг всё вспомнили через много лет, когда он уселся на президентский трон). Важнее, что президент, его поведение — это именно образец, символ.
– Насколько я помню, уходящий ныне на кратковременный отдых «юный» президент Израиля вёл в этом кресле вполне «политическую» деятельность.
– Перес — исключение. Он пришёл в президентство из большой политики и просто заскучал бы без неё.
– Слухи ходили… Но ладно. Извините, ребе, продолжайте.
– Мы видим, что на самом деле жизнь в Израиле очень динамична, «бьёт ключом».
– Или крутится, как белка в колесе, вокруг одного и того же, — что и упомянула моя знакомая.
– К сожалению, как обычно, евреи не могут между собой договориться. Я вспомнил старую еврейскую притчу. Была синагога, в ней старенький раввин, после 120 он ушёл в лучший мир. Пригласили в синагогу молодого раввина. В общине много лет шёл спор: во время кадиша одни стояли, другие сидели. И никак не могли договориться, как правильно, ругались годами. Спросили молодого раввина: «Что делать?» Он ответил: «Я не знаю, надо выяснить у кого-то из пожилых прихожан». Там молился стопятилетний еврей, естественно, по фамилии Рабинович. Но не будущий президент Украины. Спрашивают: «Как было раньше — сидели?» Ответ: «Не помню». — «Быть может, стояли?» — «Тоже не помню». Тогда спор пошёл по-старому, с оторванными пуговицами. И тут вдруг Рабинович встаёт и произносит: «А вот это я помню!»
– А я, со своей стороны, помню слова мудрецов, что Второй Храм разрушен из-за конфликтов между евреями. Вы хотите сказать, что грех «напрасной взаимной ненависти» между нами не искуплен?
– Я хочу сказать, что, увы, за пределами Израиля мы живём словно бы в благолепии и мире, без больших потрясений. А то, что Вы спросили… Напрашивается такой вывод.
– Иначе говоря, «Сэнди», «Катрина» и 17 триллионов долга плюс Сирия с Украиной — это ничто рядом с израильской склокой?
– Склока — не совсем то слово. Обострение — да. Но страна — это всё-таки не коммунальная кухня. Просто мои размышления в преддверии праздника Шавуот, Дня рождения нашего народа, — о том, что те инструменты, которые даёт нам Тора, говоря об устройстве общественной жизни народа и государства, используются крайне недостаточно. Если главное событие в стране — это выигрыш «Маккаби» (Тель-Авив) у испанцев в баскетбол, который вызвал оголтелый антисемитизм в Испании, где и евреев-то почти нет… Народы мира словно хотят нам сказать: «Не ваше это дело — лезть в нашу политику, в наш спорт, в нашу литературу и т. д.». Неосознанно, конечно, но дают нам понять, что у нас иная миссия.
– Переводя на общеудобный лексикон: «Не мешайте нам резать, обманывать и обыгрывать друг друга, занимайтесь своим делом»?
– Сперва, не поймите меня неправильно — я не против спорта, который приносит здоровье, выносливость, закаляет характер…
– А то смотрите у меня, рав, — я как раз вчера турнир выиграл!
– Арье, опять Вы со своими ферзями. Шахматы — это более безопасная деятельность, когда какой-нибудь еврей, Вы в крайнем случае, обыгрывал испанца — это к всплеску антисемитизма не приводило.
– Ребе, Вы мне снова нечто напомнили. Лёвка Псахис рассказывал: однажды он после грубой ошибки Ваганяна выиграл у того в Ереване решающую партию. Из проигранной позиции. Возмущённая толпа болельщиков обступила, Лёва пригнулся, понял: сейчас будут бить. Выходит пожилой армянин, вопрошает грозно: «Ты из каких будешь?!» — «Ее-ввв-рей». «Ну тогда можно», — выносит вердикт армянин, и толпа расходится.
– Хорошая история. В вопросах интеллекта народы полагают, что у евреев есть какие-то права. Но всеми, кто хоть немного в курсе дела, признано, что большей интеллектуальной дисциплины и более насыщенной интеллектуальной деятельности, чем изучение Торы, не существует. Иноверцы вполне смиряются с тем, что есть евреи — учёные и чемпионы мира по шахматам. Но не чемпионы по футболу, не олигархи и не евреи-политики. Всего этого на деле предостаточно — и оно мозолит глаза, фактически провоцирует антисемитизм.
– Ну кое-кого особенно и провоцировать не требуется… Хотя позвольте с вами не согласиться: 2014 год объявлен Генеральной Ассамблеей ООН (видите, все буквы заглавные!) «годом солидарности с палестинским народом». С нами с Вами, ребе, несомненно, в общем и в частности. Помните, кого прежде называли «палестинцами»? Евреев, живущих в Палестине или стремящихся туда попасть. Моя супруга рассказывала: только начав знакомиться с иудаизмом, наш «религиозный экстремист» Элик принялся ходить в родную советскую школу в ермолке. Ребята удивились, схватили странного типа, сорвали кипу и принялись рассматривать. А на подкладке написано made in Israel. Поняли: «А, да ты араб!» Так что с нами весь мир солидаризируется, поддерживает, любит и следит, чтобы чего не нашкодили.
– Реб Арье, кончайте ёрничать. Или хотя бы сделайте остановку. Мы говорим о реальных вещах, о еврейском интеллекте, выращенном и обточенном — изучением Талмуда, в частности. Но главное в Торе не это. Не интеллектуальное упражнение и даже не совокупность знаний. Есть такое резкое выражение — о человеке, много в Торе изучившем, но не обладающем способностью анализа и высокой моралью: «хамор, носе сфарим» — «осёл, несущий книги». Или ещё одно, очень неполиткорректное: «талмид-хахам шейн ло даат — невила това аэмно» — «мудрец, у которого нет (настоящего) знания — падаль лучше него». Это значит, если человек не способен применить свои знания, свой теоретический багаж на практике — а люди считают его «верующим», «знатоком Торы», «раввином» и т. д., — он только позорит всё, что якобы изучал. Еврей — он при этом буквально позорит Того, кто дал нам это ни с чем во всём мире не сравнимое — знание, учение, мировоззрение, систему поведения — Тору.
Цель Торы — воспитание достойного человека и создание достойного общества — и то, и другое будет во славу Святого Создателя, дающего нам только добро.
– Ребе, Вы позволите, по закоренелой галутной привычке, перевести разговор на тему практической политики. Точнее, политической идеологии. Так сказать, в ракурсе практического воплощения Торы. В Израиле вроде бы, с визгом и писком со всех ста противоположных сторон, собираются принимать закон — объявить себя «еврейским государством». Это — шаг к настоящей еврейской жизни, жизни по своей Традиции, к объединению и сближению народа или простой политический трюк, чреватый к тому же новыми конфликтами и расколами в обществе и с соседями?
– Иначе говоря, Вас интересует, реб Арье, многое ли меняет новая вывеска? Там, в новом законе, Вы полагаете, будет точное определение «еврейства»? Скажем, «человек, выполняющий своё предназначение в этом мире — возвеличивать Имя Творца».
– Рав, видимо, это влияние встречи после долгой разлуки — меня снова тянет на ретро. Из нашего студенческого фольклора… Вы позволите мне некоторую вольность?
– Вот этого не надо, реб Арье!
– Очень постараюсь. Спрашивается в задаче (фольклорной): «Сколько надо денег, чтобы превратить институты (список) в… такой весёлый дом?» Следует список ценников, самые дешёвые: «3 рубля — сменить вывеску» и «2 копейки — позвонить: переходим на легальное положение». То есть Вы хотите сказать, что назвать Израиль «еврейским государством» — на уровне второго по дешевизне, «сменить вывеску» — ничего, по сути, не меняя?
– Реб Арье, знаю Вас уже немало лет, но таких анекдотов всё-таки от Вас не ожидал. Вижу, Ваши студенческие годы прошли не зря. А по поводу «еврейского государства» — конечно, всё не так просто, вывеска тоже может иметь определённое значение. Но давайте поговорим об этом в следующий раз.
Продолжение следует
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
