…К утру они окончательно решили, что любят друг друга и жить друг без друга не могут. И в этом как раз заключалась проблема. Дело в том, что Саша через четыре дня должен был отбыть из Шереметьева в Вену. Навсегда. В те времена по визе на постоянное жительство в Израиль уезжали навсегда, без какой-либо возможности вернуться хотя бы с коротким визитом.
Саша Берман добивался разрешения на эмиграцию три года, получил три отказа. И вот наконец в канун какой-то международной встречи в Москве, как это практиковалось, нескольким отказникам разрешили выезд, чтобы они своими выходками не тревожили высоких гостей столицы. В число потенциальных смутьянов попал и Саша. Драгоценная виза была оформлена, билет в Вену куплен, и говорить об отсрочке мог только безумец: ведь как только встреча на каком-то там уровне в Москве закончится, Сашин отъезд станет властям не нужен. Оформить же брак в оставшиеся четыре дня было абсолютно невозможно, даже если бы власти захотели пойти им навстречу. А чего ради власти захотят пойти навстречу эмигранту, предателю Родины? Скорей, уж наоборот…
И не только это. Ведь если Саша Ванеева скажет своему отцу, полковнику Ванееву, что собирается замуж за человека по фамилии Берман… Страшно подумать, что тут начнётся. Папа, полковник Ванеев, и мама Клавдия Ванеева, освобожденный председатель профкома фабрики им. Второй пятилетки, побегут в ОВИР, КГБ, милицию, потрясая кулаками и партбилетами и крича, что международный сионизм хочет похитить их дочь и отправить в «фашистское государство Израиль», но они на это никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не согласятся. И какими словами они будут при этом обзывать Сашу Бермана, которого они, кстати сказать, никогда не видели… Об этом лучше не говорить.
В общем, легальный выезд Саши Ванеевой исключался. Но жить друг без друга, как было точно установлено, они не могли, и тогда родился этот сумасшедший по дерзости план, на который решиться могли только очень молодые и нестреляные воробышки, какими были они оба.
Если всерьёз разбирать этот план, который получил у них кодовое название «Соединение», нельзя не удивиться его наивности. Осуществление всей затеи зависело от десятка обстоятельств, которые могли повернуться в реальной жизни и так, и эдак. Но Саши были неопытны, влюблены, а также по-детски увлечены рискованной игрой.
Осуществлять намеченный план Саша Берман начал буквально на следующий день после отъезда из Москвы. В Вене он заявил представителю Сохнута, что в Израиль не поедет, ему нужно быть в Америке. Его пытались уговорить, но он был непреклонен — в Америку, и всё! В Лос-Анджелесе он некоторое время жил на средства еврейской общины, затем с помощью той же общины прошёл курсы и стал работать в Сайнай-госпитале помощником техника по ремонту медицинской аппаратуры. А затем и техником. Английский он учил в Москве, и это ему очень помогло.
В соответствии с планом «Соединение» связь между Сашами исключала всякие прямые контакты посредством телефона или писем. Перед расставанием Саша Ванеева разыскала свою старую няньку бабу Лизу, которая коротала свой век где-то в Люберцах, и спросила, можно ли по её телефону будет звонить знакомый молодой человек Юра. Он сейчас находится в заграничной командировке, но звонить Саше домой не может, потому что по их телефону запрещено разговаривать с заграницей: такой-де папа засекреченный. Доверчивая баба Лиза согласилась. Разговоры с ней выглядели примерно так:
– Алё! Алё! Это кто — Юра? Здрасьте, Юра. Павел заходил ко мне вчерась (Павел — это было кодовое имя Саши Ванеевой). Весь вечер сидел у меня, чай пили. Он велел передать, что очень любит тебя и скучает. Прямо плачет, как скучает…
Где уж тут следователям КГБ догадаться?.. К счастью, на этом этапе они Сашиными делами не интересовались.
Следующим этапом операции «Соединение» было оформление документа, по которому Саша Берман мог бы выезжать и возвращаться в Америку. Таким документом нормально должна быть грин-карта, но на её получение, объяснили Саше, потребуется два-три года. Это ставило под удар весь план. Саша пошёл к адвокату и узнал, что выход из такого положения существует: эмиграционные власти по требованию заинтересованных лиц выдают так называемый Refugee Travel Document. Никаких трудностей возникнуть не должно. Прямо из приемной адвоката Саша позвонил бабе Лизе:
– Говорит Юра. Пожалуйста, передайте Павлу, что я достал павлина. Жду сообщений.
«Павлином» в их секретном коде была готовность выехать из Америки за границу. Следующий ход был за ней, за Сашей. Ей как примерной комсомолке обещали туристическую поездку за границу в составе студенческой делегации. Студенческие делегации навещали страны социалистического блока, которые, по понятным причинам, никак не подходили для реализации плана «Соединение». Но было всё же одно исключение — Финляндия. Правда, у Финляндии существовал договор с Советским Союзом о выдаче невозвращенцев. Саши знали об этом договоре и тем не менее решили действовать через Финляндию — всё-таки свободная страна. Да и какой другой вариант?
Осуществление плана вступало в главную фазу. Потянулись напряжённые дни ожидания. Поездка делегации откладывалась несколько раз. Но вот в начале июня баба Лиза передала «Юре» новость: «Павел сказал, что морковку нужно высаживать на огороде размером 92 на 6». Это значило, что Саша прибудет в Хельсинки 29 июня.
За неделю до этой даты Берман прилетел в финскую столицу. Дел было много. Прежде всего нужно было узнать, где останавливаются советские студенческие делегации. Саша избрал такую тактику. С утра он приезжал в центр города, к памятнику Александру Второму на Сенатской площади, откуда начинались экскурсии, и дежурил весь день, подкарауливая там советские группы. А потом узнавал, в какой гостинице делегация остановилась. Но гостиницы были разные, а самое главное — где гарантия, что студенческая делегация остановится там же?
И вот тут Саше повезло. Однажды он сел в такси и, как всегда, обратился к шоферу по-английски, а тот ответил ему по-русски:
– Я сразу русский акцент слышу. Меня зовут Ваня.
Сам он говорил с легким иностранным акцентом.
Когда-то в девятнадцатом веке предок Ивана Петухова, выйдя в отставку с армейской службы, остался жить в Хельсинки. Потомки его прижились здесь, но своего русского происхождения не забывали, в семье говорили по-русски, в церковь ходили православную, женились только на своих. В остальном же считали себя лояльными финскими гражданами. И когда в 1939 году Финляндия подверглась нападению Советского Союза, дед Вани Петухова без колебания взял в руки оружие, чтобы защищать свою страну от большевистских агрессоров.
Саша сразу почувствовал доверие к этому веселому, общительному парню и раскрыл ему во всех подробностях план «Соединение». Конечно, это опять был поступок весьма легкомысленный, ведь Петухов мог оказаться кем угодно, но Сашам еще раз повезло: таксист Ваня проникся сочувствием к их проблеме, мало того, загорелся желанием помочь. Он знал все гостиницы, где останавливались советские туристы. Молодежные группы обычно отправляют подальше от центра в дешевую гостиницу «Кеми», где селят по три-четыре человека в каждый номер.
Окончание следует
Владимир МАТЛИН
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
