Еврейский Мир

Польша в шоке
Все послевоенные годы поляки считали себя борцами с фашизмом, потому книга американского профессора Яна Гросса «Соседи» и фильм Агнешки Арнольда «Где мой старший брат Каин?» произвели в Польше впечатление разорвавшейся бомбы. Президент Александр Квасьневский признался, что описания трагедии в Едвабне настолько страшны, что он не мог читать более двух страниц в день.
По данным 1931 года, в местечке Едвабне проживали более двух тысяч человек, из которых 60% составляли евреи. В соответствии с договором Молотова — Риббентропа, союзники — Германия и СССР — разделили Польшу в сентябре 1939 года. Находящееся в ста сорока километрах от Варшавы Едвабне оказалось под контролем Советской армии.
Однако 23 июня 1941 года в город вошли немцы, и тут же начались первые погромы, которые были лишь прологом трагедии, разразившейся 10 июля 1941 года. Местные жители, вооруженные топорами, вилами и дубинами, начали сгонять евреев на площадь. Более половины мужского населения Едвабне добровольно участвовали в избиениях евреев. Поляки окружили город и ловили евреев, пытавшихся бежать. Бандиты врывались в дома, поджигали бороды старикам, закалывали младенцев на руках матерей. На улицах лежали головы. Затем всем согнанным на площадь приказали маршировать во главе с раввином в специально приготовленный амбар. Некоторые пытались оказать сопротивление, однако это было не под силу истекающим кровью евреям. Набитый до отказа людьми амбар облили керосином и подожгли. Все жители Едвабне запомнили жуткий крик, поднявшийся над городом…

Горькая правда
В 1962 году на месте трагедии был возведен монумент, который гласил, что в годы войны немецкие оккупанты зверски убили 1600 евреев Едвабне. Однако оказалось, что немцы были тут ни при чем. Евреев заживо сожгли их польские соседи.
Президент Польши Александр Квасьневский заявил о своем решении провести траурную церемонию в Едвабне 10 июля 2001 года, в день 60-летия трагедии. Церемония транслировалась по всей Польше в прямом эфире. Рядом с президентом стоял пожилой рабби Яаков Беккер, который незадолго до войны уехал в Америку, оставив в Едвабне свою мать, братьев и сестер. Рава Беккера поддерживал муж его дочери Элиезер Миллер.
«Мы знаем с полной уверенностью, что среди гонителей и палачей были поляки, — заявил президент. — За это преступление мы должны молить о прощении у теней умерших и у их родных. Поэтому сегодня я как гражданин и как президент Польской Республики прошу прощения. Прошу прощения от своего имени и от имени тех поляков, чью совесть терзает это преступление, от имени тех, кто считает, что нельзя гордиться величием польской истории, не испытывая одновременно боли и стыда за то зло, которое поляки причинили другим».
Не все поляки соглашались со своим президентом. По данным опроса, лишь 26% граждан считали необходимым извиниться за трагедию в Едвабне, а 60% поляков откровенно признали, что не любят евреев. В тот день в Едвабне правительство во главе с премьером Бузеком отсутствовало. Не было и главы католической церкви кардинала Юзефа Глемпа, который ранее заявил: «Не втягивайте в свои планы церковь». На траурной церемонии духовенство представлял архиепископ Люблина Юзеф Жициньский.

Живу с вопросом
Главный раввин Польши Михаэль Шутрик попытался сгладить противоречия с церковью и попросил кардинала Глемпа встретиться с рабби Беккером. Встреча должна была состояться на территории Майданека, мемориала концлагеря, который немцы расположили в центре Люблина. Однако Глемп опять не явился на встречу с раввином. Вместо него пришел архиепископ Люблина Юзеф Жициньский. Приблизившись к рабби Яакову Беккеру, он упал перед ним на колени, поцеловал его руку и произнес на иврите: «Я — Йосеф! А мой отец еще жив?»
«Я должен открыть вам мою тайну, — этими словами архиепископ Жициньский начал свой рассказ-исповедь при встрече с последним еврейским жителем польского городка Едвабне. — Женщина, которую я считал всю жизнь своей матерью, перед смертью рассказала мне, что во время войны она взяла меня у соседей-евреев, которые пыталась спасти своего ребенка. Я начал искать и нашел своих настоящих родителей. Они чудом пережили войну, и я встретился с ними в Израиле». Потрясенный услышанным доктор психологии и раввин Элиэзер Миллер воскликнул: «Как же ты с этим живешь?»
«Я живу с вопросом», — ответил Юзеф, который только что представился на иврите Йосефом.

Я — Йосеф!
Когда сыновья Яакова предстали пред главным министром Египта, то не узнали в облаченном в египетские одежды человеке своего брата Йосефа. «И сказал Йосеф братьям своим: «Я — Йосеф! А мой отец еще жив?» И пал он на шею Биньямину, брату своему, и плакал; и Биньямин плакал на шее его».
Мы начинаем понимать всю значимость благословения, которое дал Ицхак Яакову, облаченному в одежды Эйсава. Благословение это было дано тому, кто внешне выглядел, как негодяй Эйсав, но под одеждой скрывался праведник Яаков. Как бы ни изменился внешне еврей, как бы ни казалось, что он стал частью тьмы, в его душе все равно тлеет искорка света.
Почему вначале Ицхак хотел дать благословение Эйсаву? «Он полагал, что жизненная миссия Эйсава заключается в борьбе со злом и в помощи брату Яакову творить добро», — объяс­няет рав Гедалия Шор.
Ицхак осознавал особую опасность в этой миссии Эйсава. Тот, кто борется со злом, может не только физически пасть жертвой зла, но, что может быть еще страшнее, духовно стать частью зла. Потому Ицхак стремился дать особое благословение Эйсаву, надеясь, что оно поможет ему и его потомкам вернуться к свету, даже если они погрязнут во тьме.
Ицхак не знал, что Эйсав уже продал первородство Яакову и отказался от своей миссии в жизни. Потому Ривка приказала Яакову получить благословение отца, предназначенное для Эйсава, и исполнить не только свою жизненную миссию, но и брата.
Ицхак сомневался в том, кто стоит перед ним, и произнес: «Голос, голос Яакова, а руки, руки Эйсава. И не узнал он его, потому что руки его были, как руки Эйсава… И он ощутил запах одежды его и благословил его».
Слово «одежда» на иврите «бегед», однокоренное слово с «богэд» — «предатель». Мудрецы объясняют, что обладающий пророческим даром Ицхак ощутил запах предателей, которые произойдут от стоящего перед ним человека. Потому он и благословил этих предателей, чтобы даже они вернулись к своему народу. Впервые это благословение реализовалось в судьбе Йосефа, не пропавшего даже в египетском рабстве.
Рабби Симха Вассерман, сын убитого фашистами рабби Эльханана из Барановичей, пояснил, что встреча Йосефа с братьями — это пророческий символ будущего. Биньямин никогда не расставался с отцом Яаковом. Потому он является символом всех тех евреев, которые продолжают сохранять цепь нашей традиции.
Йосеф же еще подростком был оторван от семьи и продан в Египет. Казалось, он станет там египтянином, впитав в себя язык и культуру чужого народа. Потому Йосеф — это прототип оторванных от своих корней ассимилированных евреев.
Судьба Йосефа — это пророчество о судьбе евреев, выросших «во вражеском плену». Это и кантонисты, которых детьми отрывали от родителей на 25 лет службы в царской армии. Это и дети, потерявшие родителей во время Катастрофы и выросшие в монастырях. Это и мы с вами, пережившие культурный геноцид советские евреи.
Придет время, и мы обретем отнятое у нас духовное наследие, открывая самих себя и свое место в мире. Тогда даже маскирующийся под нееврея ассимилянт воскликнет: «Я — еврей!» — и, подобно Йосефу, бросится на шею своему брату-еврею и заплачет. Братья обнимутся, и народ вновь обретет единство.
Дай-то Б-г, чтобы и Юзеф Жициньский, прочитав эти слова Торы, открыл сокрытый в них свет будущего, который осветил бы ему дорогу домой и помог найти ответ на мучивший его вопрос.

Оцените пост

(голосовало: 11, средняя оценка: 3,73 из 5)

Загрузка...

Поделиться