Как отказники выиграли выездные визы. Юмористический рассказ

Отказники по выходным собирались на станции Овражки под Москвой. Там они пели еврейские песни, разговаривали без опаски быть подслушанными, играли в волейбол, бадминтон, лапту и прочие игры, в которые им невозможно было играть в городе. Не могли они петь еврейские песни на глазах у «правильных» советских граждан. Хотя ничего плохого, вызывающего, диссидентского в этих мирных играх и задушевном пении не было.
Особенно популярным был футбол. Собралось даже несколько команд, в каждой из которых были свои звезды и футболисты послабее. Чаще всего футбольные команды отказников играли в Овражках на поляне, чуть подальше от железной дороги.
Однажды весной, едва началась игра между отказниками Ворошиловского и Ленинградского районов, к футбольному полю, по которому евреи гоняли мяч, подошел некий господин, а скорее, товарищ, в добротном сером коверкотовом плаще. Шляпа господина/товарища была из зеленого велюра, цвет которого сливался с травой на полянке. Так что господин/товарищ был вначале не очень-то заметен на фоне леса и вытоптанной травы. Он стоял неподалеку от левого угла ворот и время от времени что-то записывал в карманном блокноте. И все-таки отказники — игроки и болельщики, стоявшие по краям футбольного поля и за воротами, которые были обозначены притащенными откуда-то кирпичами, — обратили внимание на незнакомца. Обратив же внимание, сразу или чуть позже, поняли, что господин в сером коверкотовом плаще и зеленой велюровой шляпе не так уж незнаком им, а даже занимает в их жизни значительное место. Или, если угодно, играет в жизни отказников роковую роль. Это был начальник московского городского ОВИРа Сотов, то есть лицо, подписывавшее выездные визы или, чаще всего, отказывавшееся подписывать таковые. Это был злой демон, вершивший судьбы более 50 тысяч московских евреев-отказников.
«Что ему нужно в Овражках?» — «Убедиться, что еврейский дух несломлен?» — «Выбрать новую жертву для внеочередного, еще более длительного отказа?» — «Да он просто-напросто соскучился по отказникам. Решил выходной с нами провести», — сострил кто-то.
Оказалось, что остряк был не очень далек от истины. Начальник московского ОВИРа дождался конца первого тайма и подозвал к себе капитанов двух команд — Ворошиловского и Ленинградского районов. Одного звали Моня Кац, а другого — Филя Капустин. Подозвал их Сотов и сказал громко, чтобы все слышали: «Вот что, граждане евреи-отказники, другого случая повидать вас всех в неофициальной обстановке у меня не было. В помещении ОВИРа на Колпачном переулке не поговоришь задушевно и откровенно. Люди толпятся, возмущаются очередными отказами в выездных визах, проклинают все на свете, что никакой надежды на эмиграцию нет. Да и мы — овировцы — заметно устали. Ведь многие из вас ждут пять, десять и даже двадцать лет. Мы чуть ли не родными стали. Но как это бывает в тесной и большой семье, вы устали от нас, а мы от вас. Верно, Моня?» — «Правильно, товарищ начальник!» — «Да зачем ты, Моня, так официально? Мы же свои люди. К тому же на природе. Верно, Филя?» — «Так точно, товарищ начальник».
Сотова даже перекосило от такого ответа. Он ведь рассчитывал на задушевный неофициальный разговор. Он снял зеленую велюровую шляпу и почесал затылок. Прикинувшись, что не слышит раздражения и иронии со стороны двух футбольных капитанов, Сотов перешел к прямому разговору. Он сказал примерно так: «Нам надо разгрузить ОВИР. Сейчас 90% граждан, подающих и переподающих на выездные визы, — это евреи-отказники. Для ОВИРа они — мертвый груз». — «В чем же дело?! — воскликнул Моня Кац. — Выдайте нам всем визы, и делу конец». — «Так просто не получится, — сказал Сотов. — Нужна мотивировка». — «Что это значит — мотивировка?» — спросили Моня и Филя. И за ними отказники повторили эхом: «Мотивировка… Мотивировка… Что это значит?» — «Это значит, что отказники должны доказать, что они готовы на все, чтобы получить выездные визы», — ответил Сотов. «Мы готовы на все!» — ответили за всех Моня и Филя. «Отлично, граждане отказники! — воскликнул начальник московского ОВИРа Сотов. — Ок! Договариваемся так: через неделю на станции Овражки, на этой же самой поляне, состоится футбольный матч между командой московского ОВИРа и сборной командой отказников. Учитывая средний возраст игроков, игра продолжится два тайма по 15 минут каждый. Начало матча в 10 часов утра. В случае выигрыша все отказники получают выездные визы». Сотов выразительно посмотрел на игроков и болельщиков. «А в случае…» — кто-то из толпы евреев хотел спросить: «А в случае проигрыша?» Хотел, но не спросил, потому что и этот усомнившийся в выигрыше в последнюю минуту осознал опасность ситуации и не закончил вопрос. За него этот вопрос закончил начальник ОВИРа Сотов: «А в случае проигрыша сборной команды отказников команде ОВИРа евреи-отказники навсегда лишаются права на получение выездных виз, а остальным советским евреям навсегда запрещается подавать документы на выезд в Государство Израиль». Могильный шорох прошел по толпе отказников. Приняв молчание как согласие и не дождавшись ответа, начальник ОВИРа Сотов пошел к электричке.
В эту и последовавшие ночи перед футбольным матчем евреи-отказники не спали, впрочем, как и все остальные евреи. Слишком высокой была цена за такой малый шанс на выигрыш, а значит, за свободу. Получить вечный отказ в случае проигрыша?! Но и жить в постоянной тревоге за будущее своей семьи, близких, друзей. У всех в памяти был трагический «матч смерти», когда команда киевских футболистов выиграла в 1942 году у команды немецких оккупантов и за это многие киевские игроки были расстреляны. Не произойдет ли такого, если отказники выиграют у овировцев? Не обманет ли Сотов? А в случае проигрыша отказники сами подпишут себе и остальным евреям вечный невыезд. Но ведь освободил же Моисей свой народ из египетского плена! А риск был не меньшим.
Прошла неделя, и евреи Москвы съехались на станцию Овражки. Ну, скажем, не все евреи, но, во всяком случае, все отказники. Во главе команды отказников стояли два капитана — Моня Кац и Филя Капустин. А среди игроков сборной команды, отобранных из футбольных команд отказников всех районов Москвы, блистали такие имена, как Веня Сапгир, Сеня Резник, Витя Драч, Даня Крикун, Вася Гинзбург, Гарик Каплан, Геня Сандлер, Даня Шраер, Сима Фурер, Ося Гомер, Дима Гданский, Алик Аксенов, Геня Рейн и другие народные таланты. Правда, Вова Спивак и Ося Кобзон сказались больными и не приехали в Овражки.
Игроки сборной команды отказников приехали немного раньше. Евреи всегда немного спешат: на поезд, в гости, в революцию, в эмиграцию. Особенно русские евреи. Хотя кто знает: в этой России никогда не знаешь, как лучше поступить. Наконец приехали овировцы. Не на электричке, как все люди, а на микроавтобусе с нолями на номерных планках.
Даже зрелище этих футболистов действовало на евреев угнетающе: такими они были богатырями — высоченные, полнотелые и угрюмые. Команда была составлена из охранников. С самого начала овировцы применили прессинг. Даже судья был приглашен весьма тенденциозно, потому что судьей оказался начальник ОВИРа Сотов. Конечно, во вступительной речи перед началом матча Сотов ссылался на какие-то международные соглашения, включая и хельсинские, которые в глазах отказников были курам на смех, так что никто ему не поверил. Ясно было, что евреи попали в ловушку. «Как в жизни, так и в игре», — сказал кто-то из зрителей-евреев. Между тем перед самым началом игры к футбольному полю подкатил второй автобус, на этот раз большой, мест на пятьдесят, из которого высыпали молодцы угрожающего вида: черные куртки, резиновые палки, пристегнутые к поясу, рты, застывшие в угрожающей усмешке. Каждый из них поздоровался с Сотовым за руку, а потом и с остальными футболистами-овировцами. Вполне понятно, что ни игроки команды овировцев, ни зрители из группы их поддержки (переодетые овировцы) даже не кивнули футболистам-отказникам.
Судья Сотов дал свисток, и матч начался. Стоит ли сравнивать мотор самолета (без крыльев) и живую птицу?! Тупо бегали по полю овировцы. Соколами летали от одних ворот к другим отказники. Надо заметить, что овировцы были одеты в красные футболки. Отказники — в полосатые, в цвет талисов, безрукавки. Каково же было удивление зрителей и футболистов, когда Веня Сапгир забил первый гол в верхний левый угол овировцев, а Филя Капустин — второй мяч, который овировский вратарь пропустил, не попытавшись даже допрыгнуть до правого нижнего угла!
Судья Сотов, забыв начисто свои обязанности быть объективным, взбадривал своих игроков, ругая их почем зря. Овировцы же едва передвигали свои взмыленные громоздкие тела. При счете 2:1 (в пользу отказников) темп игры окончательно изменился, все ускоряясь и ускоряясь. Отказники навязывали овировцам скорость. Дело в том, что их противники были тяжелыми, крупными охранниками, которые привыкли торчать при входе в ОВИР. Они не любили играть, а любили париться в банях или забавляться в спортзале с гирями и штангами. Овировцы предполагали, что отказники, в основном потерявшие работу и перебивавшиеся с хлеба на квас, окажутся бледными немочами. Не тут-то было! Футболисты-отказники были сильны духом! Они летали по полю, как птицы. Когда отказники забили вдогонку второму третий и четвертый голы, из толпы болельщиков-евреев на середину поля выбежал Пиня Зюсс и помахал перед самым носом судьи Сотова своими старинными швейцарскими часами: «Ваше время истекло, господин начальник!»
Прозвучал финальный свисток. Матч закончился полной победой отказников. «Завтра выдадим визы отказникам, а в последующие дни остальным, подавшим на выезд в Израиль», — объявил громогласно Сотов и нырнул в один из автобусов.
Так и было. Как в сказке. В первый же день после знаменитого матча между евреями-отказниками и овировцами визы получили: оба капитана Моня Кац и Филя Капустин. И все игроки команды отказников, включая и запасных: Веня Сапгир, Сеня Резник, Витя Драч, Даня Шраер, Вася Гинзбург, Гарик Каплан, Геня Сандлер, Сима Фурер, Ося Гомер, Дима Гданский, Алик Аксенов, Геня Рейн и другие народные таланты. Правда, Вова Спивак и Ося Кобзон, которые сказались больными и не приехали на футбольный матч в Овражки, выездные визы не получили. Дело явно сдвинулось, и все поехали один за другим. Дошло до того, что все уехали, и никакой очереди за визами больше не было. Начальник ОВИРа Сотов и его чиновники призадумались: не начать ли новые отказы? Но кому отказывать? Все евреи уехали, а те, кто остались, без препятствий отправлялись в гости к своим друзьям и родственникам в Израиль и Америку.
А все началось со знаменитого футбольного матча в Овражках.
Давид ШРАЕР-ПЕТРОВ