Почему в то время, когда Сирия и Египет в огне, госсекретарь США Джон Керри возвращается на Ближний Восток — уже в шестой раз после февраля — лишь для того, чтобы снова уделить главное внимание челночной дипломатии между израильтянами и палестинцами?
Отчасти потому, что он, как и другие либералы, считает, что война против Израиля, которую ведут арабы и иранцы (а теперь и турки?), сводится к палестино-израильскому конфликту и поэтому сильно переоценивает его значение. Отчасти из-за того, что он находится в плену либеральных иллюзий о том, что вопросы, связанные с Израилем, представляют собой «эпицентр» региона (как однажды выразился Джеймс Л. Джонс, в то время советник по национальной безопасности Обамы) и поэтому их решение должно предшествовать разрешению других ближневосточных проблем.
Другая возможная причина энтузиазма Керри заключается в том, что он услышал речи премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу и решил, что тот действительно серьезно настроен на достижение соглашения с палестинцами, а не просто притворяется полным энтузиазма в угоду Вашингтону.
Во всяком случае, таков тезис Дэвида М. Вайнберга из университета им. Бар-Илана в статье, опубликованной в газете «Исраэль А-Йом»: необычно страстные заявления о дипломатическом процессе, сделанные Нетаниягу, выходят за рамки ожидаемых словоизлияний о желании Израиля реангажировать палестинцев и вести переговоры о двух государствах. Вайнберг считает, что Нетаниягу «отчаянно нуждается в дипломатическом прогрессе, поскольку он поверил в аргумент левых о том, что статус-кво не может долго продолжаться». Как полагает Вайнберг, в настоящее время ведется разработка «односторонней израильской инициативы, направленной на уступку значительной части Иудеи и Самарии».
Зачем Нетаниягу, чья предвыборная кампания идет решительно вразрез с этой платформой, станет создавать эти планы? Вайнберг считает, что в этом повинна главным образом внутренняя политика: у Нетаниягу не осталось других пунктов на повестке дня внутри страны для поддержки своего премьерства. Ему необходима смена курса, чтобы восстановить свою позицию в качестве лидера в общественном сознании, и палестинский вопрос — это все, что ему осталось. Лидерство по экономическим и социальным вопросам захватили Лапид и Беннетт, его политические конкуренты. Нетаниягу почти ничего не может сделать в отношении горячих точек в Сирии или Иране. Его работа заключается в реагировании на события на этих фронтах мудро и осторожно, а не в эскалации конфронтации.
Односторонний вывод израильских войск, отмечает Вайнберг, «разорвал бы альянс между Лапидом и Беннеттом, что является главным политическим приоритетом Нетаниягу». Премьер-министр тогда смог бы «греться в лучах похвалы элит Вашингтона и Тель-Авива», получить поддержку избирателей центра и левого крыла и, предположительно, завоевать следующую победу на выборах.
Меня это объяснение не убеждает: Иран представляет собой потенциальную угрозу существованию Израиля и справиться с ним было бы вполне достаточно для «поддержки премьерства». Внимание израильской общественности сосредоточено на Тегеране, а не на Рамалле, и Нетаниягу, который гордится тем, что тратит 70% своего времени на вопросы безопасности, вряд ли нуждается в дипломатии с Махмудом Аббасом, чтобы подтвердить свое лидерство.
У него, вероятно, другие мотивы: как и другие премьер-министры Израиля, Нетаниягу страдает от того, что я называю комплексом Бен-Гуриона, — желания остаться в еврейской истории признанным лидером. (Давид Бен-Гурион был инициатором основания современного Израиля.) В период своего третьего срока и будучи вторым (после самого Бен-Гуриона) по продолжительности премьер-министром в истории страны, Нетаниягу становится более поддающимся этому устремлению.
После 1948 года комплекс Бен-Гуриона сводится к уничтожению внешней угрозы Израилю. К сожалению, эта достойная цель мутировала в образец повторяющихся двуличия и искажений. Я описал это явление в 2004 г.: «Во-первых, каждый выбранный премьер-министр (начиная с 1992 года: Ицхак Рабин, Эхуд Барак, Ариэль Шарон и Нетаниягу) нарушил свои обещания о том, как он будет иметь дело с арабами. Во-вторых, каждый из них неожиданно пошел на уступки».
В 1996 году Нетаниягу сделал предвыборное обещание, что, если он будет у власти, то Израиль «никогда не уйдет с Голан». Всего лишь два года спустя он пытался предложить Дамаску всю территорию Голанских высот в обмен на простые бумажки. (Если бы Нетаниягу это удалось, представьте себе последствия сегодня, когда в Сирии бушует война и соединения «Аль-Каиды» подбираются к границам Израиля.) К счастью, его коллеги по кабинету воспрепятствовали реализации этого безумия.
По сложившемуся левоцентристскому консенсусу, устранение внешней угрозы Израилю требует сделки с палестинцами, включающей создание двух государств. (Я не согласен.) Сдвинется ли Нетаниягу влево, пренебрегая своими избирателями, пойдет ли он на такую сделку для того, чтобы победить на выборах? Характерность своенравных премьер-министров и биография Нетаниягу заставили меня еще в 2009 году беспокоиться о возможности того, что он нарушит свои обещания.
Вероятно, что мы будем избавлены от шанса узнать ответ: палестинская непримиримость надоест Керри и в очередной раз отвлечет дипломатическое давление от Израиля.
Перевод с английского
И. Эйдельнант
Даниэль ПАЙПС
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
