Так уж устроен человек, что друзья появляются чаще в юности и молодости, реже — в средние годы и уж совсем редко — в солидной зрелости.
С Изей Премыслером я познакомился два с небольшим года назад уже будучи в Портленде, хотя на Украине добрых полтора десятка лет мы жили в одном городе и даже на соседних улицах. Айзик (буду его называть на американский манер) с первых дней поразил меня какой-то светлой приветливостью, когда ты видишь искренность и благожелательность человека еще до того как он совершает поступки.
Но именно своими добрыми делами были известны мои друзья Рая и Айзик. Они приехали в тмутаракань Орегона в начале семидесятых, одними из первых среди русских евреев. Их тогда было несколько семей. Сегодня нашего брата в Портленде тысяч двенадцать, и большинство приехавших сюда за эти три с половиной десятка лет первыми встречали Рая и Айзик Премыслер. Сами супруги прошли трудный путь становления в городе, когда еще не было «джуек» и других организаций, помогающих людям. Именно супруги были инициаторами и активными участниками приглашения союзных эмигрантов в эту далекую от столичного Брайтона сторону и всячески старались облегчить тем врастание в новую жизнь. Скольким людям они помогли с поисками жилья, с устройством быта, рекомендациями к работодателям! Будь то Еврейский центр, синагога или просто какое-либо собрание, Рая и Айзик были самыми желанными и узнаваемыми людьми…
Все эти теплые слова в адрес четы Премыслер предназначены подчеркнуть справедливость истины: «Да воздастся вам по делам вашим!» И моим героям воздалось добром за добро — оба успешно продолжили карьеры: Рая — врача, Айзик — менеджера в медицинском офисе. Вырастили двух замечательных детей, дождались двух изумительных внуков. Обеспечили достойную старость родителям. Были любимы и уважаемы всеми, с кем последние годы их свела судьба…
…Айзик заболел два года тому. Принято считать, что тяжкими, порой безнадежными болезнями являются инфаркты, инсульты, паркинсоны, альцгеймеры, канцеры. Однако есть недуги, встречающиеся не столь часто, но своим коварством и беспощадностью им не уступающие. На Айзика свалился один из таких.
Подозрение на астму сразу отпало. Диагноз оказался намного серьезней. Легкие стремительно отказывались выполнять предписанную им природой функцию. Айзик задыхался. Вскоре самые сильнодействующие ингаляторы заменил кислородный аппарат, который был рядом с ним дома, в машине, на работе.
Айзик не сдавался. Ходил на работу, посещал синагогу, концерты, даже совершил поездку за рубеж. Рая всячески старалась отвлечь мужа от грустной рутины: прогулки, поездки по реке, экскурсии. Ходить, даже медленно, становилось все труднее. Дыхание требовало неимоверных усилий. Цветущий румяный здоровяк Айзик стал очень худощавым и слабым…
Но он держался. Оформил пенсию, продолжал, прилагая неимоверные усилия, посещать синагогу, ездить на машине. Даже пошел в джим на лечебную физкультуру. Дышать стало необычайно трудно. Учащенные неглубокие вдохи-выдохи требовали гигантских усилий от тела, которое сохраняло едва ли не минимум веса. После каждых пяти-десяти шагов следовали трех-пяти минутные остановки, после которых следовал очередной «марш-бросок»…
Айзик Премыслер держался мужественно. В общении избегал разговоров о своих невероятно сложных проблемах: его больше интересовала и волновала жизнь окружающих: детей, друзей, просто людей, которым когда-то он уже успел помочь.
…Положение становилось критическим. Никакого кардинального лечения с таким диагнозом не было. Приостановить ускоряющееся течение болезни было нечем. Оставался последний, невероятно сложный и рискованный шаг — сложнейшая операция. Последние полгода к болезни прибавился стресс ожидания.
Изе было совсем плохо: он держался только благодаря своему мужеству и из любви к близким. Он собрался к дочери в соседний Сиэтл. Задыхающийся, не способный произнести два слова кряду, тем не менее позвонил друзьям и успокоил: «Я… сейчас… уезжаю… на несколько… дней. Не звоните… мне… не волнуйтесь…»
…Вызов на операцию поступил ночью. Жена уехала на один день, поэтому в госпиталь отца отвезла дочь. Рая прилетела, когда операция уже завершалась. Прошла она достаточно успешно. Статистика говорит о том, что 80% пациентов после такой операции живут до года, а половина — и того больше.
Весь опутанный трубками и проводами, Айзик только на седьмой день смог прошептать: «Я бы все отдал за один лишь глоток свежего воздуха полной грудью… — И уже обращаясь к дочери добавил: — Как бы ни сложилось все в дальнейшем, мы с мамой прожили красивую жизнь. Берегите ее…»
Его желание вздохнуть полной грудью исполнилось, когда на семнадцатый день Айзик впервые поднялся на ноги и, освобожденный от бесчисленных трубок и проводов, медленно прогулялся вдоль больничного коридора: «Раечка, Лилечка, я хожу, я дышу! Мне кажется, что силы наполняют меня!»
…Радость и надежда были недолгими. Через три дня ночью начался кризис. Врачи диагностировали сначала воспаление легких, а затем тяжелую вирусную инфекцию. Когда сознание возвращалось к Айзику, он шептал одно и то же: «Раечка, сколько это будет продолжаться? Сколько мне еще терпеть?»
Рая, рыдая, повторяла одну и ту же фразу: «Родной мой, Айзичек! Ты же сильный. Борись! Борись — я тебя умоляю!..»
Айзик все вытерпел, дождался, пока приехали проститься с ним родные. Айзик Премыслер мирно отошел в мир иной, когда у его постели находились все дорогие ему люди. Было ему 62 года. В неравной борьбе с тысячекратно более сильной болезнью Айзик ушел непобежденным, оставив о себе светлую память как о святом в своих помыслах и деяниях человеке — любящем муже и отце, фантастическом деде. Прощаясь с дедом, обливающийся слезами маленький внучек шепнул маме: «Mam, when I’ll die I want to be with my grandpa forever».
Ушедший от нас друг Изя Премыслер оставил для меня понимание простой, но очень важной истины. Оказывается, вот оно счастье: вдохнуть полной грудью свежий воздух в родном доме, в тенистом саду, на лесной поляне, на речном берегу…
Остальное все — суета сует: «Лейбедыке цурес кемин ибергейн» (Живые беды преодолимы).
Алексей ЯБЛОК
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
