Еврейский Мир

Все люди созданы равными и наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами…
Декларация независимости США,
4 июля 1776 г.

Сравнительно небольшое государство, Израиль, постоянно сотрясают бури. Они не только прямой результат крайне враждебного окружения, но и проявление того внутреннего противоборства, которое преследует еврейский народ на протяжении его долгой и трудной истории. Иногда мне даже кажется, что само это противоборство — важнейшая компонента выживаемости народа, его тысячелетнего нежелания приспособиться к всегда многочисленному окружению или даже раствориться в нем.
Эти общие соображения не мешают каждый раз поражаться очередному витку этого неуместного и упорного противоборства. Вот и сейчас в стране разразилась буря, по поводу, казалось бы, весьма простого вопроса: должно ли назначение членов Верховного суда быть открытым для публики, проходить при решающем участии избираемого всем населением парламента — Кнессета, или за закрытыми дверями, при определяющей роли уже работающих или уходящих в отставку членов Верховного суда.
Вопрос о составе этого органа власти крайне важен, поскольку в ходе ряда манипуляций, приведших к решениям, ставшими прецедентными, и на основе предельно расширенного толкования понятия «права человека» и «справедливость», Верховный суд, он же Высший суд Справедливости, обрел исключительную власть. Крайне часто он по своему произволу вмешивается и контролирует практически любое решение исполнительной и законодательной власти. Его решения неоднократно наносили вред стране. Люди же, принявшие такие решения, неподотчетны ни перед кем и ненаказуемы.

Процедура назначения судей
Очень нередко это вызывает широкое недовольство населения, которое видит, и не без оснований, корень трудностей в закрытой процедуре назначения судей, в отсутствии ее широкого общественного контроля.
Как известно, недавно двое членов Кнессета, Элькин и Левин, предложили изменить процедуру, включив в нее парламентские публичные слушания, и, наделив Кнессет правом вето при назначениях. Сейчас они осуществляются президентом страны на основании решающего представления комиссии по номинации судей, состоящей в основном из бывших и нынешних членов Верховного суда. Эта комиссия в своей деятельности закрыта от глаз и ушей публики.
Парламентариев обвинили в попытке политизировать суд (как будто он и без того не предельно политизирован), в желании принизить роль судебной ветви власти, в желании подчинить ее политическим манипуляциям и Кнессету. Шквал статей в СМИ сопровождался резчайшими выступлениями оппозиции.
Помню, один из выступавших на радио экспертов сказал, что истинная демократия — это не власть большинства, но защита меньшинства от посягательств большинства. Отсюда следовало, что основная задача Верховного суда состоит именно в обеспечении этой защиты — геев от нормальных людей, местных арабов от еврейской массы и т.п. К сожалению, примеров такой защиты, в том числе и вопреки закону, можно привести сколько угодно. Признаться, сказанное меня поразило именно своей либеральной односторонностью. Мне казалось и кажется очевидным, что задача суда — следовать и заставлять исполнять законы, скрупулезно руководствуясь их духом и буквой. Законы же принимаются Кнессетом, и тем самым, как правило, автоматически отражают мнение большинства избирателей, голоса которых и привели к власти большинство в Кнессете. Любой парламент отвечает перед публикой, которая может его не переизбрать в данном составе. А вот негласно назначаемый и перед избирателями не отвечающий суд может принимать решения, противоречащие, во всяком случае, духу законов.

Нетаниягу: «Независимость судов превыше всего»
Что поразило меня больше всего в голосах против изменения порядка назначения судей, так это некомпетентность или полная лживость. Я имею в виду утверждения о том, что новые предложения не имеют аналогов в цивилизованных странах. Особо меня поразило своею резкостью и обилием очевидной и абсолютной неправды выступление лидера оппозиции, человека, определенно знакомого с реальным положением дел, но до неприличия глубоко погруженного в борьбу за установление собственной власти. Шквал в печати и оппозиции, увы, подействовал, и премьер Нетаниягу заявил: «Не быть такому законопроекту принятым. Не при моем правительстве. Независимость судов — превыше всего. Я считаю принцип разделения ветвей власти священным». Буду рад ошибке прогноза.
Полагаю, что премьер просто уступил давлению левых, сознательно передергивая содержание предложения законодателей. Нормальный человек не может понять, почему гласность в назначении судей, право законодателей сказать «нет» той или иной кандидатуре нарушает принцип разделения властей. Хорошо известно, что члены Верховного суда США назначаются всенародно избираемым президентом с одобрения Сената. Президент консультируется с Всеамериканской ассоциацией адвокатов, но номинирует сам. Сенат проводит открытые слушания, на которых номинанту задаются разные вопросы, и голосует по предложенной кандидатуре.
Иногда дело доходит до скандала, как это было, когда в 1991 г. А. Хилл обвинила номинанта президента Дж. Буша-старшего К. Томаса в сексуальных домогательствах. Слушания в сенатской юридической комиссии тянулись довольно долго и три дня транслировались в прямом эфире всеми ТВ станциями США. Так и не разрешив дилемму «она сказала, он сказал», комиссия передала дело в Сенат без рекомендации, где со счетом 52:48 кандидатура Томаса была одобрена. В этом решении немалую роль играли и опросы общественного мнения, поддержавшие Томаса против залежалых воспоминаний А. Хилл.
Важно отметить, что не только члены Верховного суда, но и все так называемые федеральные судьи — апелляционного и окружных судов, общим числом почти в сто человек — назначаются президентом лишь с одобрения Сената. Если федеральный судья совершает серьезный проступок, это дело рассматривается Конгрессом. Обвинение должно исходить от Палаты представителей Конгресса, а сами слушания по делу и приговор есть прерогатива Сената. В случае признания федерального судьи виновным, он отправляется в отставку, лишаясь своего поста и пенсии.

Судебная система США
Назначенцы президента и сенаторов, избранные судьи, вполне понятно, отражают политические предпочтения тех, кто их поставил на эту должность. Президент, напомню, избирается практически прямым всенародным голосованием сроком на четыре года, сенатор — на шесть лет, а член Палаты представителей — на два года. Таким образом, судья и в назначении, и в возможном устранении с должности зависит от лиц, которых население выбирает. В то же время, назначаемый фактически пожизненно, судья не является прямым проводником взглядов той партии, к которой принадлежит президент и большинство в Сенате. Были случаи, когда назначаемый президентом-республиканцем судья вскоре переходил на позиции, более близкие Демократической партии, и наоборот. Однако в большинстве случаев судья не меняет свои взгляды и тем самым впрямую отражает позиции большинства населения на момент своего назначения.
Сменяемость судей служит гарантией того, что в федеральных судах США, включая, в первую очередь, Верховный суд, отражено разнообразие мнений во времени, которое характеризует демократическое, развивающееся общество. Отмечу, что президент и законодатели США, т. е. органы власти, избранные большинством населения, имеют и легальные способы не подчиниться решению Верховного суда, если сочтут его неправильным.
Замечу, что открытость и гласность при назначении судей высших инстанций, а также право избранных населением законодателей их назначать, переизбирать и подчас игнорировать решения даже высших судов, характерны не только для США, но и для других демократических стран.
Поскольку США так и не скатились за более чем 200 лет действия своей юридической системы к безвластию судов, но, скорее, стоят сейчас, как и Израиль, перед необходимостью несколько ограничить их власть, достойна лишь похвалы попытка двух членов Кнессета перенести на израильскую почву некоторые элементы американской системы. Я имею в виду, прежде всего, открытые слушания процедуры назначения и закрепление решающего права вето в этой процедуре за законодателями.
Осуждения заслуживают те политики и деятели СМИ, которые давно назревшие изменения в системе назначения судей в Израиле отвергают, явно исходя из сегодняшней собственной политической конъюнктуры. Печально, что премьер уступил вранью и шантажу.
Проходящая вокруг предложения двух парламентариев вакханалия напомнила мне о диспуте, проведенном в Еврейском университете в январе 2008 года на тему «Может ли демократия победить террор?». Весьма интересные и имеющие отношения к происходящему сегодня перипетии этого диспута отражены в моей заметке «Рука за спиной, или Фига в кармане».
Шедшая там дискуссия между бывшими президентом Верховного суда Израиля Аароном Бараком и главным судьей Апелляционного суда США Ричардом Познером выявили гигантское различие в подходах. Я понял, как мне кажется, природу лелеемого левыми всевластия Верховного суда Израиля. Его роль сознательно завышена именно левой элитой Израиля с тем, чтобы иметь существеннейший противовес правой позиции большинства израильского общества. Этому большинству, способному определять результаты парламентских выборов, необходимо противопоставить невыбираемый противовес. Увы, этот план — заранее продуманный или возникший и осуществленный самопроизвольно — левым удался. Надеюсь, лишь пока.
Иерусалим

Мирон Я. АМУСЬЯ,
профессор физики

Оцените пост

(голосовало: 10, средняя оценка: 4,60 из 5)

Загрузка...

Поделиться