У Гершеля Бамбергера было необычное хобби: он экономил время. Вечно занятый по горло своим делом – оживленной торговлей алмазами, он привык заранее расписывать все детали своего лихорадочного рабочего дня, втискивая максимум деловых свиданий и встреч в самое минимальное время. При этом он никогда никуда не опаздывал. Тут уж, несомненно, сказывалось то обстоятельство, что его предки были выходцами из Германии – недаром Бамбергер славился своей исключительной пунктуальностью.
С другой стороны, он никогда и никуда не приходил слишком рано. Этого он терпеть не мог. Прийти слишком рано – значит впустую потратить драгоценное время. Куда бы он ни направлялся – на деловое свидание, к врачу, на урок Гемары или на поезд, – он приходил за минуту или даже менее того до назначенного срока и ни секундой раньше. Он гордился точностью, с которой рассчитывал и планировал свое время.
С годами он выработал целый набор всевозможных трюков, позволявших экономить минуту-другую – как, например, в тот раз, когда он оседлал пожарную машину, чтобы избежать дорожных пробок.
И все-таки один раз в жизни он оплошал – к своему же счастью. Впервые он попросту просчитался. Случилось это давным-давно, еще в шестидесятые годы, когда, завершив поистине головокружительный десятидневный деловой рейд в Детройт, Гершель оказался в местном аэропорту аж за полчаса до отлета самолета. Никогда в жизни не располагавший таким количеством свободного времени, он понятия не имел, что с ним делать. Вдобавок, его страшно злило, что все его тщательные расчеты пошли насмарку.
Поглядев несколько раз на огромные стенные часы и окончательно удостоверившись, что невероятное все же произошло, он, в конце концов, примирился с ситуацией. Какое-то время он истратил на пару-другую телефонных звонков, а потом уселся рядом с другими пассажирами, которые прибыли на посадку задолго до отлета, наивно приняв на веру аэропортовскую инструкцию. Рядом с ним оказался пожилой джентльмен с длинной бородой, в черном пальто и овальной шляпе, выдававшей уроженца Среднего Запада.
Как только Гершель уселся, как следует, его сосед издал мучительный стон. Он стукнул себя по лбу, схватил свой чемодан и буквально выскочил из своего кресла. Он бросил взгляд на огромные настенные часы-табло, и начал судорожно метаться между окошком справочной и посадочной стойкой.
Гершель тотчас опознал симптомы «болезни» – этот человек оставил дома какой-то крайне важный предмет. Гершель знал эти симптомы по собственному опыту: в многочисленных поездках ему тоже время от времени случалось забывать в гостиницах ценные вещи. Поэтому он давно уже запасся тройным комплектом ключей, а содержимое своего дорожного чемоданчика научился сводить к необходимому минимуму. И все же всего несколько месяцев назад он ухитрился забыть у клиента маленький пакетик с драгоценными камнями и, вдобавок, обнаружил пропажу, только когда начал демонстрировать свои приобретения очередному покупателю. Рассеянность – это настоящее проклятие коммивояжерского бизнеса, так сказать, профессиональный риск.
«Аншулдигт! – Извините! – сказал Гершель, подойдя к незадачливому соседу и похлопав его по плечу. – Меня зовут Бамбергер. Я вижу, вы что-то забыли. Может быть, я могу вам помочь?»
«Ох, еще как забыл! Я приехал собирать деньги для иерусалимского сиротского дома и забыл – нет, вы можете себе представить! – забыл все собранные деньги в гостинице! Что мне теперь делать?!»
«Думаю, лучше всего – съездить за деньгами. Ведь вы же ради них и приехали, верно?»
«Конечно! Только мой самолет в Нью-Йорк вылетает через полчаса, а если я не попаду на него, то не успею на пересадку в Эрец-Исраэль!»
Теперь уже Гершель нисколько не сомневался, что сам Всевышний привел его в аэропорт раньше времени. «Следуйте за мной!» – отрывисто бросил он соседу, и они вместе побежали к выходу.
Со всей решительностью бывалого человека Гершель остановил такси и приказал водителю мчаться в центр города на максимальной скорости. Водитель осклабился в радостном предвкушении жирной мзды – для него этот приказ был почти эквивалентен вожделенному: «Следуй за этой машиной!» – о котором мечтает всякий таксист.
К счастью, послеполуденный транспортный поток двигался, в основном, в противоположном направлении, так что до гостиницы они добрались за считанные минуты. Гершель остался в машине, а иерусалимский посланец помчался искать свои деньги. В течение шести минут, которые понадобились ему для этого, Гершель не спускал глаз с секундной стрелки своих часов, изо всех сил пытаясь замедлить ее движение усилием воли.
Конечно, ему очень хотелось помочь своему новообретенному приятелю, но при всем при том он просто не мог позволить себе опоздать на нью-йоркский рейс. Неожиданно раннее прибытие в аэропорт дало ему редкую возможность предупредить жену, что он прилетает последним рейсом из Детройта – «Юнайтед Эйрлайнз», N№114. Она, в свою очередь, воспользовалась этим звонком, чтобы обрадовать его сюрпризом: в этот вечер все семейство Бамбергеров намерено было собраться, чтобы отметить двадцать пятую годовщину их свадьбы. Теперь он ни в коем случае не мог их разочаровать.
Дверца машины еще не успела захлопнуться за иерусалимцем, как шофер бросил такси вперед на полной скорости. Только теперь начиналась настоящая гонка – до отлета оставалось всего четырнадцать минут. Гершель уже привык к этим отчаянным соревнованиям со временем, они стали его второй натурой, но все равно каждый раз его сердце начинало вырабатывать дополнительную порцию адреналина. И, как всегда в таких случаях, ему казалось, что на каждом перекрестке их ждет красный свет, а ожидание зеленого растягивается в настоящую вечность.
А эти пробки! Все четыре мили от гостиницы до аэропорта, казалось, превратились в сплошной затор. Минуты громоздились одна на другую быстрее, чем цифры на счетчике. Иерусалимец был уже на грани отчаяния, но Гершель продолжал лихорадочно планировать: если шофер въедет в аэропорт с северной стороны, ближе к багажному отделению, у них, вероятно, остается какой-то шанс. Еще можно успеть, пожалуй…
В заторе возникла дыра, и такси снова рванулось вперед. Уже показался фасад аэропорта, и Гершель стал заново просчитывать варианты: однажды он видел, как частная машина заехала прямо на взлетную полосу – у нее, надо думать, было на это специальное разрешение, но кого сейчас интересуют такие мелочи… Гершель сжал зубами толстую сигару, наклонился к шоферу и объяснил ему свой план. Шофер глянул в зеркальце заднего обзора – уж не спятил ли этот тип окончательно?
«Мистер, ты чего, чокнулся?! Пилот как поддаст струей – нас же прямо в озеро снесет! Поминай как звали! Даже подумать страшно! А положим, залезу я на полосу – так меня же полицаи тут же схватят, и все – прощай, лицензия! А то и машину пришпилят!»
Гершель небрежно уронил двадцатидолларовую бумажку на сиденье рядом с шофером. «Не дрейфь! Делай, как я сказал! Эндрью Джексон всегда был одним из моих любимых президентов!»
«Если мы поймаем этот рейс, ты сможешь добавить к своей коллекции генерала Улисса С. Гранта», – добавил Гершель через минуту. (Э. Джексон и У. Грант – бывшие президенты США, портреты котордых украшают американские банкноты). Шофер отчаянно крутанул руль и ударил по акселератору, прорываясь прямо через пешеходную дорожку к въезду в аэропорт, который они только что проскочили.
Возбужденный лихой гонкой, Гершель ощущал знакомое приятное волнение. Он сполз на самый край сиденья, пристально разглядывая взлетную полосу и ожесточенно перемалывая зубами несчастную сигару. Таксист стремительно проносился между грузовыми контейнерами, и Гершель даже крякнул от восторга, когда они едва увернулись от прямого столкновения с громоздким подъемником. «Левее, левее бери!» – крикнул он, завидев перед собой надпись «Только по пропускам». Разумеется, он понятия не имел, куда им на самом деле надо ехать, поскольку никогда не прибывал в аэропорт таким необычным способом, но командовал с уверенностью, которая была результатом многолетнего опыта борьбы с трудностями. Это был один из немногих трюков, которые он еще ни разу не пробовал, но именно в непривычных обстоятельствах Гершель чувствовал себя как рыба в воде. А кроме того, он был убежден, что исполняемая им мицва – заповедь помощи ближнему – поможет ему угадать правильный курс.
Колеса завизжали, и машина резко вильнула влево. Гершель только присвистнул и от возбуждения хлопнул шофера по спине своей шляпой. Часы в такси показывали, что до отлета осталось всего три минуты. «Юнайтед Эйрлайнз» была известна своей пунктуальностью. Впрочем, Гершель считал эту репутацию преувеличенной. Но тут его взгляд впервые за поездку упал на соседа, и это вернуло его к реальности.
Иерусалимский посланец выглядел не самым лучшим образом. Видимо, история с забытыми деньгами уже была для него достаточной встряской. Лицо его было белым, как мел, и на лбу выступили крупные капли пота.
«Реб Бамбергер, – простонал он, – нельзя ли остановиться хоть на пару секунд?» Судя по всему, гонка по улицам Детройта сильно повысила его давление, да и печени она не пошла на пользу, потому что он судорожно сжимал руками живот и корчился от боли.
«Но вы же хотели успеть в Эрец Исраэль!»
«Да, конечно. Но это не мицва, исполняя которую имеет смысл отправиться на тот свет!»
«Предоставьте дело мне. С Б-жьей помощью я усажу вас на этот самолет!»
«Я не хотел бы выглядеть неблагодарным. – Машину опять подбросило, и иерусалимец скорчился от боли. – Но вы и так оказали мне огромную…»
«Я уже на полосе, мистер! – вмешался таксист. – Куда теперь?»
«Ищи самолет «Юнайтед», носом на восток!» «Реб Бамбергер! – в отчаянии вскричал посланец. – Пожалуйста, выпустите меня! Пропади он пропадом, мой билет, но я не гожусь для такой гонки! Еще минута, и меня можно будет отправить в Эрец Исраэль в грузовом контейнере!»
«Мистер! – надрывался шофер, перекрывая рев самолетных турбин. – Чтоб я пропал, если я когда-нибудь заезжал с этой стороны! Вы уверены, что тут что-нибудь собирается лететь или садиться?”
Гершель посмотрел на часы. «У нас еще куча времени!»
Не успел он закончить, как чья-то громадная тень заполнила весь задний обзор. «Эх, чтоб я пропал! – отчаянно крикнул шофер. – Вот теперь нам кранты!»
Гершель и посланец оглянулись. «Ой, вейзмир», – прошептал посланец, и глаза его закатились.
«Жми на тормоза!!» – заорал Гершель.
«Я и так уже дожал до полу!» – рявкнул таксист.
«Реб ид, реб ид, очнитесь! – Гершель потряс спутника за плечо, тыча смятой шляпой в сторону сверкающего фюзеляжа. – Мы победили! Вот наш самолет!»
Он ликовал от восторга. Что может сравниться с чувством удовлетворения, когда поспеваешь на самолет или на поезд в самую последнюю секунду.
Но радость Гершеля была преждевременной. Стоило шоферу затормозить, как они увидели, что машины с трапами медленно отъезжают от самолета. Задраенные двери фюзеляжа таращились на них с насмешливым презрением. Вся их безумная гонка закончилась чудовищной цифрой на счетчике. Молча и недоверчиво смотрели они, как рейс «Юнайтед» N№114 уходил в небо – точно по расписанию.
Гершель не мог поверить собственным глазам. Он был абсолютно уверен, что мицва поможет им поспеть на самолет. Ему неоднократно удавалось достичь большего и не в столь однозначно благородных ситуациях.
Ну что ж, не стоило торчать на взлетной полосе, оплакивая свою судьбу. Шофер развернулся и двинулся в сторону выхода для пассажиров. Теперь он ехал медленно, давая иерусалимцу возможность прийти в себя. Торопиться было некуда – их ждала всего лишь очередная ночевка в местном мотеле.
Гершель не решался позвонить жене, понимая, как он разочарует ее и всех своих гостей. Сначала он заказал два места на самый первый утренний рейс в Нью-Йорк, потом занялся возвратом билетов на упущенный самолет – за всеми этими делами пролетело около часа. Прохаживаясь по опустевшему залу ожидания, он снова и снова возвращался мыслями к только что пережитым событиям. В чем же состояла ошибка, из-за которой все его усилия пошли прахом?
Он еще раз припомнил весь ход событий, но так ничего и не обнаружил, махнул рукой, порылся в карманах, нашел подходящую мелочь и пошел заказывать чай. Вернувшись с двумя стаканчиками к посланцу, он застал его весьма приободрившимся и даже несколько возбужденным. Иерусалимец пришел в разговорчивое настроение. Достав из чемоданчика какие-то брошюры и книжку квитанций, он начал расписывать нужды своего сиротского дома, и Гершель сразу сообразил, к чему он клонит. Он почувствовал, что его терпение и интерес к нечаянному попутчику иссякают. К тому же, пора было, наконец, успокоить жену.
Откладывать разговор с домом было уже невозможно – до посадки самолета в Нью-Йорке оставалось каких-нибудь десять минут. Гершель набрал номер своего телефона. Как ему объяснить, что «Бамбергер-Хронометр» впервые в жизни опоздал на свой рейс – и вдобавок на празднование годовщины своей собственной свадьбы?!
Телефон был занят. С кем она там разговаривает, когда в доме полно гостей? Он снова набрал свой номер. Опять занято. Наконец он услышал в трубке редкие длинные гудки. Он насчитал не меньше двадцати гудков, пока в ответ не раздалось сдавленное «Алло».
«Ширли? Это я, Гершель…»
«Геши?! Геши, Геши, это действительно ты?»
«Ну да… Я тут опоздал на самолет… Понимаешь…»
«Ох, слава Б-гу, слава Б-гу!»
«Ширли, что случилось?»
«Как, разве ты не знаешь? Мы только что услышали по радио… это такой ужас! Я уже полчаса звоню в аэропорт! Твой рейс N№114 из Детройта… твой самолет… он разбился…»
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
