В детстве удивило меня стихотворение в прозе Тургенева:
«Двое друзей сидят за столом и пьют чай.
Внезапный шум поднялся на улице. Слышны жалобные стоны, ярые ругательства, взрывы злорадного смеха.
— Кого-то бьют, — заметил один из друзей, выглянув из окна.
— Преступника? Убийцу? — спросил другой. — Слушай, кто бы он ни был, нельзя допустить бессудную расправу. Пойдем заступимся за него.
— Да это бьют не убийцу.
— Не убийцу? Так вора! Всё равно пойдем отнимем его у толпы.
— И не вора.
— Не вора? Так кассира, железнодорожника, военного поставщика, российского мецената, адвоката, благонамеренного редактора, общественного жертвователя?.. Все-таки пойдем поможем ему!
— Нет… это бьют корреспондента.
— Корреспондента? Ну, знаешь что: допьем сперва стакан чаю».
Неужели журналисты – самые презренные из людей? – недоумевал я. Сейчас уже не недоумеваю.
Всю информацию об общественной и политической жизни мы получаем из газет, радио, телевидения, разжёванной и переваренной журналистами. Переваренная она превращается из информации в агитацию. Кто переваривает для нас информацию: умнейшие из людей? Боюсь, наоборот.
Переделанная театральная байка выглядит так: тот, кто может что-то делать – делает. Тот, кто ничего не может делать, – пишет, рассказывает о делах других. При этом он думает, что знает, как надо эти дела делать.
Хорошо журналистам в тоталитарном обществе: озвученное ими мнение не оспаривается. А если оспорит некий смельчак – стая свирепых журналистов вмиг разорвёт безумца в клочки.
В Америке возможна оппозиционная левому истеблишменту пресса. И это очень огорчает либеральное медиа. Ведущий журналист New York Times Томас Фридман (Thomas Fridman) не раз писал и заявлял, что завидует Китаю, где разрешено лишь одно мнение.
Но что же делать со «злодеями», не согласными с американской журналистской «ортодоксией»? Убить, как в России, их нельзя, хоть хотелось бы. Оператор телевидения заснял на званом обеде у американского президента, как Обама заливисто смеялся «шутке» одной из гостей, пожелавшей, чтобы у консервативного радиокомментатора Раша Лимбо (Rush Limbaugh) отказали почки. Я вспомнил эту «шутку», когда на страницы газет выплеснулся недавний скандал: содержание профессиональной переписки четырёхсот «прогрессивных» журналистов. Виртуальный клуб JournoList основал работающий для Washington Рost Эзра Клейн (Ezra Klein). Сотрудничающая на Национальном радио Сара Спитц (Sarah Spitz) писала в своём послании на этом «листе», что «хохотала бы, как маньяк», если бы ей посчастливилось увидеть умирающим в муках того же Раша Лимбо (Rush Limbaugh).
Особенно интересна переписка «клики либеральных журналистов», как назвал участников «листа» в Wall Street Journal Фред Барнс (Fred Barnes), в период борьбы Обамы за президентство. Когда всплыло, что многолетний ментор Обамы пастор Джеремайя Райт (Jeremiah Wright) – чёрный расист и антисемит, казалось, что звезда Обамы закатывается. Спенсер Аккерман (Spencer Ackerman) из The Washington Independent предложил тогда на «листе» метод отвлечь публику от убийственной для Обамы информации. «Давайте возьмём одного из них (критиков Обамы — Б. Г.) — Fred Barnes, Karl Rove, всё равно кого, и обзовём его расистом». Думаете, другие участники обсуждения возмутились таким предложением? Нет, они возразили, что тему расизма пока невыгодно поднимать для Обамы. Это сегодня «левая клика» обвиняет в расизме любого критика некомпетентного президента. Тогда, перед выборами, «прогрессивные» журналисты прибегли к другой тактике. Они организовали заговор молчания о компрометирующей Обаму информации: связь с пастором-расистом. О действенности такой тактики писал когда-то Марк Твен: «По грандиозности масштабов своего распространения ложь молчаливого согласия – самая величественная из всех, какие любая цивилизованная нация считает своим священным и важнейшим долгом оберегать, сохранять и распространять…
Всемирный заговор лжи молчаливого согласия действует активно всегда и всюду и притом неизменно в интересах глупости или обмана, в интересах же чего либо возвышенного или достойного – никогда».
Заговорщики с JournoList обсуждали, нельзя ли заставить замолчать, организовав лишение права на вещание, оппозиционный левому истеблишменту телеканал FoxNews. Такой «грязный трюк» удался когда-то израильским левым, заткнувшим рот единственной оппозиционной им в Израиле радиостанции «Аруц Шева». В Америке это пока невозможно. Однако убедить народ избрать некомпетентного президента левые журналисты всё-таки смогли.
Конечно, не все журналисты – индокринирвованные либеральные зомби, или, как описал их некогда неудачливый кандидат в президенты Eugene McCarthy, стая птиц, сидящих на телефонном проводе; и стоит одной птице сняться и перелететь на другой провод, как вся стая летит за ней. Случаются среди журналистов люди, до этой, второй древнейшей профессии (первая древнейшая, как известно, проституция), владевшие другой, реальной, и поэтому понимающие что-то в жизни. У блестящего гарвардского студента-медика Чарльза Краутхаммера (Charles Krauthammer) после несчастного случая в бассейне в начале 70-х оказалась парализованной нижняя часть тела. После короткой и успешной карьеры врача он вынужденно переключился на журналистику и стал лучшим политическим обозревателем в США. Тоже выпускница Гарварда Кэролин Глик (Caroline Glick), дослужившись в израильской армии до звания капитана и поработав советницей премьер-министра Нетаниягу, стала автором глубоких аналитических статей для Jerusalem Рost. Кандидат филологии и автор многих романов Юлия Латынина смело ломает конформистские традиции российской журналистики.
В американском медиа-пространстве клике либеральных журналистов противостоят прекрасные радиокомментаторы, такие, как Dennis Prager и Michael Medved, рейтинги ненавидимого администрацией Обамы канала FoxNews многократно побивают рейтинги основных каналов. На фоне разоряющихся либеральных New York Times и Boston Glob процветает консервативная Wall Street Journal. И как образец объективности набирает популярность среди русскоязычной Америки еженедельная газета «Еврейский Мир».
На все 100 согласен с Вашей статьей, г-н Гулько, но не могу понять на основании чего Вы утверждаете следующее \»…как образец объективности… \»ЕМ\»\» Свободная площадка для выражения мнения всех и вся? -ДА, согласен. В газете присутствует широкй спектр взглядов: от правых до либерально-параноидальных кегелесов и соловьёв. При всём этом мы не видим каких взглядов придерживается \»EM\». Образно говоря, \»ЕМ\»
сидит в VIP ложе Колизеума и наблюдает за боем гладиаторов, не подымая и не опуская большого пальца руки. Хотелось бы знать от Вас в чём вы видите объективность газеты.
Люблю Краутхамера, Карла Рова, Латынину, Нехаму Шварц, Радзиховского, Гулько. Горжусь, что живу в одно время с Гленом Беком и великолепными Диком Мориссом и Энн Колтер.
Еврейский Мир можно считать консервативной газетой, так как консерваторы приветствуют и терпимо относятся к другому мнению. В то время как либералы (сoциалисты) обсолютно нетерпимо относятся к противоположным взглядам. Доказательства последнего в этой статье Бориса Гулько.