Окончание.
Начало в № 907
Парпаров понял, какие перспективы сулит продолжение их отношений, но для этого требовалась санкция Москвы. На следующий же день Парпаров направил туда запрос, детально описав ситуацию. Через короткое время центр одобрил его намерения, разрешив вербовку «под чужим флагом». То есть Федор должен был представиться возлюбленной агентом республики Коста-Рика. Впрочем, Марте было безразлично, кто он на самом деле, она была готова к нелегальной работе, лишь бы не разлучаться с любимым. И когда через пару лет он сознался, что работает на Советский Союз, Марта ответила, что ради встреч с ним ей все равно какой стране передавать информацию.
А ценность этой информации была колоссальной. Муж Марты присутствовал на всех совещаниях министра фон Нейрата, а затем и фон Риббентропа, а иногда — и у Гитлера, когда тот стал рейхсканцлером. Помогая мужу выполнять служебные документы, «Марта» нередко работала в его министерском кабинете, где он знакомил ее с проектом директив, подлежавших утверждению Гитлером. Иногда донесения Фёдора ложились на стол начальника ИНО одновременно с их представлением фюреру.
Муж Марты сопровождал Нейрата и Риббентропа на всех международных переговорах и в составе германской делегации, как правило, была и Марта — секретарь и советник. Естественно, содержание переговоров она немедленно докладывала Парпарову. Более того, по его заданию Марта сделала слепок с ключа от сейфа в домашнем кабинете мужа, а получив от Фёдора дубликат ключа, снимала копии с находившихся в сейфе документов.
Так, к примеру, были получены сведения об источнике германской разведки в Генштабе Чехословакии, регулярно снабжавшем Берлин секретными сведениями о состоянии и боеготовности чехословацких вооружённых сил. Благодаря этим данным, советская разведка предприняла меры, чтобы чешские органы безопасности разоблачили и арестовали важного агента Абвера.
Было бы, конечно, неверно полагать, что Марта шла на риск по антифашистским убеждениям. Марта беззаветно была предана любимому, ради которого готова была и собой пожертвовать. Естественно, возникает вопрос, любил ли её Фёдор? Сложно сказать, ибо никаких сведений на этот счет не существует, и сослуживцы Парпарова давно ушли в мир иной, не оставив воспоминаний о его отношениях с Мартой. Есть, однако, и другой вопрос: как реагировала на эту связь жена Парпарова? Думается, Раиса Иосифовна, скорее всего о ней понятия не имела.
Все рухнуло в феврале 1938 года, когда Парпаров был срочно отозван в Москву. Семья же подданного Коста-Рики осталась в Берлине. Он не успел даже толком попрощаться с Мартой. Оставил лишь ей заверения в любви, пароль для связи и обещание вернуться при первой возможности. Быть может, он надеялся на это. Парпаров и предположить не мог, что через два месяца после возвращения будет брошен в подвалы Лубянки.
Произошло это 27 мая и до июня 1939 года — целый год (!) — Парпаров подвергался непрерывным допросам ежовских палачей. Он прошел через все пытки: лишением сна, избиения методом знаменитого «конвейера» и другие изощренные издевательства, которые ломали самых, казалось бы, твердых и закаленных революционеров и военачальников. Они подписывали протоколы допросов, на основании которых приговаривались к расстрелу и погибали той же ночью.
Парпарова обвиняли в работе на германскую разведку, куда он якобы был завербован… Мартой! Надо же было поставить с ног на голову успешнейшую закордонную деятельность одного из самых выдающихся разведчиков ИНО. Но Фёдор не подписал ничего и сохранил себе жизнь.
Берия ознаменовал свой приход к власти в НКВД тем, что выпустил из тюрем некоторых уцелевших разведчиков и военачальников. Их было, впрочем, немного. Расстрелянные, замученные пытками и погибшие в ГУЛАГах резиденты и маршрутные разведчики ИНО НКВД составили более 85 % от их числа в 1936 году. К счастью, в этот мартиролог не попал Фёдор Парпаров, к тому времени капитан Госбезопасности.
Правда, его уволили из органов и до декабря 1939 года Фёдор работал юристом на московской фабрике канцтоваров. Новый начальник ИНО НКВД Фитин, в условиях острейшего дефицита профессионалов разведки, вернул Парпарова на службу, присвоив ему звание майора КГБ, соответствующее армейскому полковнику. Вернули Фёдору и награды: два ордена Боевого Красного Знамени и орден Красной Звезды.
Вернемся, однако, к Марте. Более двух лет не имела она о любимом никаких вестей. Будучи прекрасно осведомленной о репрессиях в СССР, она подозревала, что они не обошли и Фёдора. Марта страшно тосковала. Между тем Парпаров, вернувшись в аппарат ИНО, неоднократно поднимал вопрос о восстановлении агентурной связи с Мартой, настаивая на необходимости своей командировки в Берлин, но ему не вполне доверяли и использовали лишь для внутрисоюзных целей. Все это происходило на фоне Второй мировой войны, военных успехов Вермахта. Необходимость в развединформации была колоссальной, и Фитин вспомнил о Марте. Однако послал в Берлин не Фёдора, а опытнейшую шпионку Елизавету Зарубину (в девичестве — Лайза Исааковна Розенцвейг). По настоянию Парпарова, её снабдили его письмом, но не рукописным, а напечатанным на машинке. Когда Зарубина встретилась с Мартой, сообщила ей пароль и вручила письмо от Фёдора, та не согласилась возобновить работу, пока не приедет он сам или, по крайней мере, не пришлет письмо, написанное им лично. Тонкая интуиция любящей женщины подсказывала ей, что с ним не все в порядке.
Такое письмо Зарубина смогла получить и передать Марте только в январе 1941 года, и та стала сотрудничать, закладывая в тайник весьма ценную информацию, в частности неопровержимо свидетельствовавшую, что Гитлер начнет вторжение в СССР весной или в начале лета 1941 года. Когда же это «предсказание» сбылось, связь с Мартой прервалась и дальнейших попыток восстановить её не предпринималось.
Для Марты это стало личной трагедией. Порвалась тонкая ниточка надежды вновь обнять любимого, быть с ним, в чём, собственно, и видела она смысл своего существования. Во время бомбёжек Берлина был разрушен её особняк, тяжело ранен муж. Всё это подорвало психику Марты, и ее уложили в спецклинику. По гитлеровскому закону об эвтаназии, Марту усыпили.
О её гибели Фёдор узнал лишь после Победы. А в ходе войны этот опытнейший шпион был зачислен в 4-е Главное управление НКВД, занимавшееся подготовкой и заброской в тыл противника диверсионных групп. В 1944 году он как специалист по Германии, владеющий немецким языком, был переведен в Главное управление НКГБ по делам военнопленных, где возглавил группу, работавшую с германскими генералами.
После Победы Парпаров был включен в состав оккупационной администрации, отвечал за безопасность участников Потсдамской конференции глав государств-победительниц, занимался также подготовкой материалов для Нюрнбергского процесса и присутствовал на его заседаниях в качестве переводчика.
В Нюрнберге он чисто случайно встретился со своим сыном, тоже хлебнувшим горя за время их разлуки, узнал от него о гибели жены. Фёдор искал следы Марты, надеясь встретиться с нею, но уже в 1946 году получил точную информацию о том, как жила она без него, как погибла и где кремирована.
Полковник Фёдор Карпович (Файвель Калманович) Парпаров был отправлен в отставку летом 1950 года и скончался в Москве через 8 лет. Думается, полное жизнеописание этого человека затмило бы любые сценарии о Джеймсе Бонде. n
Опубликовал: Марк ШТЕЙНБЕРГ
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
