Возможно, вы не знаете, что в Нью-Йорке, в той его части, которая собственно и есть Нью-Йорк, то есть на Манхэттене, половина квартир занята одинокими людьми. В каждой второй квартире, неважно, большой или маленькой, в Сохо или в Инвуде живет один человек. В каждой второй квартире человек утром сам один кормит кошку (если она у него есть), варит кофе, моет чашку, запирает квартиру и уходит на работу. Вечером тот же самый человек возвращается домой, отпирает квартиру, кормит и гладит кошку по голове, чистит ее горшок, варит кофе, смотрит телевизор и ложится спать. Один. Если не считать кошки. Одинокий бедняга, богатый или бедный, все равно — несчастливчик. Что же нам оставляет такая статистика? Каждую первую, семейную, неодинокую, счастливую квартиру. А внутри — семья: мужья, жены, родители, дети, бабушки и дедушки. Счастливчики.
* * *
— Дорогая, я ухожу, убегаю, до вечера, — Патрик чмокнул жену в теплую щеку, пахнувшую французским ночным кремом. Про себя он снова отметил, какой мягкой стала эта щека. Еще пару месяцев назад была упругой, как мячик, и вдруг стала мягче, как пуховая подушечка, что Айрин подкладывает под голову.
— Стареем, быстро все как-то, — подумал Патрик, но времени особенно задумываться у него не было. Он занимал пост старшего партнера — вице-президента в крупной оптовой компании. Дела шли хорошо, обороты все время росли, и занятость его росла вместе с ними.
— Пока, дорогой, хорошего тебе дня. Я позже позвоню, узнаю, что бы ты хотел на ужин, а может, пойдем куда-нибудь, мы уже неделю нигде не были,
— Хорошо, хорошо, мы потом это обсудим. — Патрик уже спускался по лестнице на первый этаж их «таунхауза», открывал дверь прихожей, выходил на крыльцо, запирал тяжелую дубовую входную дверь, поглаживая рукой перила недавно приобретенного ограждения из кованого чугуна (настоящий антик!), спускался на улицу, махал рукой, останавливая такси.
Айрин услышала, как хлопнула дверь такси, завизжали колеса. Все, Патрик уехал. Впереди еще один длинный день полностью в ее распоряжении. Она не знала толком, что бы хотела делать сегодня.
— Пожалуй, посплю немного, ведь еще и девяти нет, — подумала Айрин. — Териса сегодня не придет, не ее день, вчера была недельная уборка, а стирка у нас по понедельникам, так что никто не помешает.
Она уснула и спала еще около часа, пока не зазвонил интерком. Принесли посылку с книгами из Barnes&Noble, она была в магазине третьего дня, отобрала несколько книг и оплатила доставку. Айрин набросила халат, спустилась вниз, расписалась за посылку, потом оставила коробку в гостиной на первом этаже и поднялась опять в спальню.
Она разделась, осмотрела себя в зеркале, осталась недовольна состоянием мышц живота и прошла в ванную. Душ, фен, макияж. Новая бронзовая гамма хорошо подходит к ее темно-синим глазам, углубляет их, освещает немного потускневшую белую кожу. Еще недавно ее лицо было таким молодым, и вот — выглядит как старый английский фарфор, в сетке мелких едва заметных трещинок. Надо сменить косметолога, от Элейн никакого толку. И посоветоваться с диетологом, все-таки легкая полнота после сорока молодит, она прочла об этом вчера в последнем номере «Опры». После сорока? Когда это было? Ах, не будем о грустном.
Затем она перешла в примыкавшую к ванной обширную гардеробную, выбрала нижнее белье, чулки, костюм, подобрала туфли, сумку, шляпу, украшения. Айрин делала все обдуманно, тщательно, не торопясь, но когда она закончила, на часах было всего лишь четверть первого. Как медленно идет время.
Айрин спустилась вниз, включила сигнализацию, вышла на крыльцо, тщательно заперла за собой дверь, поглаживая благоприобретенные старинные перила, прошла еще несколько ступенек вниз и пошла по улице в направлении супермаркета «Настоящая еда».
— Это недалеко, всего четыре квартала, так что заодно и прогуляюсь. Пожалуй, сделаю кое-какие покупки, — сказала она себе. — Холодильник забит после предыдущих визитов, но это ничего. В крайнем случае будет что отдать Терисе в понедельник.
Эти регулярные прогулки в супермаркет стали ежедневными в последнее время. Немного странно для женщины ее круга, но в сущности, кому какое дело? Да никто и внимания не обратит.
В безлюдном кондиционированном изобилии супермаркета она прошлась по отделу овощей и фруктов, подержала в руках коробки с клубникой и малиной, поставила на место. Осмотрела яблоки всех сортов, потом груши, дошла до отдела сыров, рассеянно перебрала швейцарские сыры, потом французские. Где же менеджер? Что сегодня, не его смена? Неужели она ошиблась в расписании? Мексиканец-укладчик поднял на нее глаза и тут же опустил. Ну не с ним же советоваться, какой сыр подавать к шардонне; да он и по-английски наверняка не говорит. Она замерзла и немного рассердилась. Что же теперь, пойти выпить кофе?
Она вышла на улицу, пошла бездумно вдоль Коламбус авеню, останавливаясь на перекрестках по сигналу светофора. Маленькая рыжая кудлатая собачка подбежала к ней, обнюхала, лизнула протянутую руку. Она остановилась, погладила псинку по голове, сказала подошедшей хозяйке:
— Какая милая у вас собачка! — и тут она его увидела.
Он сидел совсем рядом за окном маленького ресторанчика и что-то ел. Ну, конечно, у него обеденный перерыв! Какая-то убогая забегаловка, греческая, судя по названию. Кофе у них есть?
Колокольчик звякнул, оповещая о ее прибытии. Помещение ресторана, довольно тесное, давно не ремонтированное, разделялось низким деревянным барьером на две части. По обеим сторонам барьера стояли старые деревянные столы на четыре человека с лавками для сиденья; вдоль окон теснились маленькие двухместныe столики, к ним были приставлены стулья. У задней стены располагалась барная стойка с кофейной машиной, витриной с кондитерскими изделиями, мороженым и молодым кудрявым барменом. За стойкой было видно окно в кухню, там орудовал толстый повар и шел пар от готовящихся кушаний.
Пожилой официант в длинном белом фартуке показал ей свободный стол у барьера и подал меню. Она села, сняла шляпу, положила ее на лавку рядом с собой и осмотрелась. Наискосок через проход, за маленьким столом у окна, лицом к ней сидел Он и ел суп. Она улыбнулась, открыла меню, посмотрела несколько секунд на белые страницы со сливающимися черными строчками. Закрыла меню. Взяла шляпу, несколько раз обмахнулась ею как веером. Он поднял глаза, посмотрел на нее и, узнав, улыбнулся. Она улыбнулась в ответ и сказала:
— Что бы мне такое заказать греческое? Меня, кстати, зовут Айрин.
— Добрый день, Айрин. Вот не думал вас здесь увидеть. Закажите суп, куриный суп с рисом, яйцом и лимоном, у них он замечательно получается. Называется «котосупа агвалимоно». А меня зовут Костас. Еще здесь готовят очень хорошую мусаку из баклажанов с сыром.
— Какая неожиданная встреча. Для супа, пожалуй, слишком рано. Закажу что-нибудь легкое.
Она заказала кофе и абрикосовый штрудель. Не совсем греческая еда, но все равно вкусно. Напоминает бабушкин штрудель, она, правда, пекла только яблочный, никакой другой не признавала.
— Очень, очень мило. Не нашла вас в магазине и не купила шардонне — не могла решить, какой сыр к нему подавать. Так что, вы всегда здесь обедаете?
— Да, здесь неплохо готовят и недорого. Очень разумные цены. — Какой интересный собеседник, — думала Айрин. — С таким тонким вкусом и должен обедать в этом ужасном ресторане. Мой муж абсолютное бревно по сравнению с ним.
Она стала заходить в греческий ресторан почти ежедневно.
Продолжение следует
Опубликовал: Нина Большакова
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
