Стоит признаться сразу. Вернее, похвастать. Как только на 9-м канале телевидения начинают готовить конкурс-шоу «Золотая Девятка»- своеобразные выборы лучших представителей алии 90-х годов в девяти номинациях — артисты и спортсмены, музыкальные коллективы и юные дарования, все остальные сегодня на сайте «Израиль плюс» — ко мне обращаются с просьбой подсказать имена «наших» израильских ученых, преуспевших в последнее время. Так и в нынешнем году: пришлось попотеть, чтобы составить такой список из пяти имен.
Одна из кандидатур, принятых телевизионщиками к последующей «раскрутке», — д-р Захар Френкель, научный сотрудник Института эволюции при Хайфском университете.
Френкель — типичная фамилия ашкеназов из России. В Институте эволюции сегодня трудятся два Френкеля — Захар и его младший брат Вольф. С него-то и началась израильская одиссея династии. Заведующий лабораторией генетики Института эволюции профессор Абрам Король время от времени, как и любой ученый, выезжает с докладами на международные симпозиумы. И нередко возвращается с солидным «уловом». В разных заграницах, а особенно на территории бывшей советской империи, он прежде всего знакомится с молодыми учеными-евреями. Так было и восемь лет назад в Санкт-Петербурге. Не узнать в Вольфе Френкеле соплеменника было невозможно. Выступавший на той конференции выпускник местного университета вовсе не стеснялся своего облачения: строгого черного костюма и широкополой шляпы того же цвета. Так что знакомство Короля и Френкеля было естественным.
Вольф и Захар из семьи коренных ленинградцев. Френкели — потомственные инженеры, более того — династия, — вот и пригодился этот почти забытый термин, — компрессоростроителей. Их дед, отец и мама всю «ту» жизнь трудились на ленинградском заводе «Компрессор». До 90-х годов прошлого века религиозной в этой фамилии была одна бабушка. Однако после начала разгула антисемитизма — особенно в предперестроечном Ленинграде — старший брат Захар пошел учиться в еврейскую религиозную школу, а вслед за ним поступил в эту школу и Вольф. Впрочем, для молодых Френкелей приверженность к иудаизму в ту начальную пору, как мне кажется, была своеобразной фрондой. Потому что с предназначенного этим вундеркиндам — у каждого победы в математических олимпиадах — пути они не свернули: Захар закончил отделение биофизики политехнического университета, того самого политеха, в котором, кстати, когда-то учился и Абрам Король. Ну а Вольф… об этом уже сказано. Добавить необходимо, пожалуй, одно: две сестры Захара и Вольфа к тому времени уже были в Израиле — приехали учиться по одной из сохнутовских программ, а потом забрали и маму.
Так что для братьев дорога уже была проторена. Впрочем, они не спешили. Вольф заканчивал аспирантуру, и только через полтора года откликнулся на предложение профессора Короля. Остается сказать, что вслед за младшим братом в Израиль приехал и Захар. Было это в 2003-м.
До этого в Питере он закончил аспирантуру по молекулярной биологии, защитил кандидатскую… И тут подоспела очередная протекция профессора Короля. По его «наводке», Захар списался с профессором того же Института эволюции Эдуардом Трифоновым, послал ему свое «сиви».
Трифонов обратился в один из израильских фондов — дословный перевод его имени «Сложность науки» — и получил там грант на постдокторанта. Так — пять лет назад — старший Френкель оказался в Хайфе.
Учитель и ученик
Имя профессора Эдуарда Николаевича Трифонова, возглавляющего в Институте эволюции отдел исследования белков, известно большинству генетиков планеты. В прошлом ведущий сотрудник Московского института атомной энергии им. Курчатова, профессор Трифонов репатриировался в Израиль в 1976 году, около 20 лет работал в Институте им. Вейцмана, а затем был приглашен в Институт эволюции. Так что закономерно спросить у наставника, каково направление исследований Захара Френкеля — его питомца.
— Постараюсь объяснить предельно популярно, — ответил профессор Трифонов. — Для этого напомню лишь об одном: каждый белок состоит из аминокислот. Их последовательность — договоримся, что это ключевое слово, — определяет свойства белка, его структуру и особенности его клетки. Ряд известных генетиков, сравнивая последовательности аминокислот одного и того же белка в разных близких видах — например, в крысах и мышах, в человеке и обезьяне, — обнаружили такую закономерность: если виды очень близки, то наблюдается весьма мало изменений в молекулах, но если виды далекие — лягушка и человек — изменений накапливается много. То есть получается, что близость последовательностей или их отдаленность — непохожесть — говорят об эволюционных отношениях. Оказалось, так можно строить умозаключения о взаимоотношениях белков или так называемые эволюционные деревья. Захар Френкель предложил новый метод определения родственных отношений разнообразных белков, который мы нарекли просто: «Прогулка по пространству последовательностей». Метод, признанный с недавних пор нашими уважаемыми коллегами.
— Какое же значение, кроме теоретического, имеют такие «прогулки»?
— Крайне важное для сельского хозяйства и для медицины, — ответил профессор. — И, разумеется, для общей биологии. Популярно говоря, благодаря этой методике вы можете узнать, какой ген что делает и за что «отвечает». Необходимость решения этой задачи совершенно очевидна. Так как мы уверены, что эти «прогулки» отражают действительно эволюционные пути. Тем самым мы можем показать, какие гены, а значит, и виды — от каких произошли, как они связаны, какая функция передается от белка к белку.
А теперь вопрос ученику: «Профессор Трифонов утверждает, что ваше исследование — своеобразный прорыв в сфере молекулярной биологии». «Не мое, а наше, — возразил Захар. — Я просто не могу оторвать себя от учителя. Даже если есть какая-то идея, которую предложил я, она возникла у меня лишь только потому, что я учусь у Эдуарда Николаевича.
В науке существуют люди с интеллектом разного типа. Есть ученые-трудяги, которые берут усидчивостью. Есть блестящие импровизаторы, их метод — озарение. Профессор Трифонов является генератором совершенно новых, нестандартных идей в разных областях. И это почти уникальный случай… Он не просто предлагает мне или другим новые идеи, самое удивительное и невероятное, что это идеи и направления правильные. А отсюда все вытекающие последствия».
В заключение нашей беседы я не мог не спросить Эдуарда Николаевича о том, как сочетаются религиозное образование и способ мышления с современной наукой.
— Как сочетаются? Если одним словом — органично. Я вообще считаю, что большой процент ученых-евреев и в минувшие века, и нынче объясняется религиозными началами. Потому что тысячелетиями евреи воспитывали в себе то, что я называю пирушизмом — или, извините за слово, сложное для произношения, интерпретационализмом. Потому что, изучая первоисточники, надо было искать и находить различные толкования. И это естественно перешло в науку. Ибо наука — это толкование, объяснение реальности. И еще одно: есть очень богатая формула, которая в свое время была озвучена профессором Института Вейцмана, моим другом Меиром Вилчеком: и религиозные авторитеты, и мы, представители науки, изучаем деяния Б-жьи. То есть никакого противоречия тут нет».
— Каким вы видите будущее Захара?
— В нем есть одно интересное свойство. У Захара нет стандартных амбиций. Например, он не желает уезжать за границу. Говорит: «Хочу здесь остаться и здесь работать. В любом качестве». Правда, я пока не могу выполнить его пожелания: у меня нет ни грантов, ни блата. Мы ищем способы сделать так, чтобы он, независимо от какой-то работы, возможно, преподавательской, мог бы заниматься и наукой тоже.
— Однако статья Захара Френкеля, недавно опубликованная в одном из самых престижных биологических журналов мира, может принести ему известность?
— Безусловно. Хотя, сказать правду, известность у него уже есть.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
