Государству Израиль — 60 лет. И хотя 60 — это солидная цифра в жизни человека, по историческим меркам государства — это только начало пути.
Граждане Израиля все еще продолжают горячо обсуждать, кто они в первую очередь — израильтяне или евреи. Быть ли Государству Израиль еврейским или демократическим, и возможно ли одновременно и то, и другое? Как относиться к нееврейским, в частности к арабским гражданам, которые в будущем могут стать большинством еврейского государства? И, наконец, какова роль иудаизма в жизни Израиля?
Первый премьер Израиля Давид Бен Гурион не хотел отделения религии от государства, желая таким образом закрепить еврейский характер государства.
Сподвижники называли Бен Гуриона «иш-медина» — «человек-государство», подчеркивая, что всю свою жизнь он шел к заветной цели — созданию Израиля, не всегда при этом проявляя разборчивость в средствах и методах. Достаточно вспомнить его приказ во время Войны за независимость 20 июня 1948 года потопить корабль оппозиции «Альталена» с еврейскими бойцами и оружием.
Приближенный к Бен Гуриону профессор Егошуа Лейбович (который первым приравнял служащих на территориях израильских солдат к фашистским оккупантам) вспоминал, что премьер был против отделения религии от государства еще и потому, что хотел поставить религию на службу государству.
Но следует ли подчинять вечные духовные ценности сиюминутным политическим интересам? Вправе ли государственные чиновники решать религиозные вопросы, изменяя законы Торы, которые легли в основу человеческой цивилизации?
Если мусульмане или христиане, например, погибли во время службы в израильской армии, то можно ли их хоронить на еврейском кладбище? Если да, то не нарушаются ли при этом права религиозных граждан, которые хотят быть похороненными на кладбище, определенном традицией как кладбище для евреев?
Недавно я обсуждал эту тему на волнах «Дэвидзон-радио». Позвонил человек и представился Израилем, объяснив, что так его назвали родители в честь Государства Израиль. «Кому нужно государство, которое унижает религию, и кому нужна религия, которая служит государству?» — прокомментировал он.
Беседа на эту тему с председателем партии «Наш дом — Израиль» Авигдором Либерманом состоялась недавно в программе RTN «Дерево жизни», благодаря усилиям президента американского отделения партии «Наш дом — Израиль» Дмитрия Щиглика, который и предложил обсудить эту животрепещущую тему.
Лев Кацин
— Как вы относитесь к идее отделения религии от государства?
— С одной стороны, религиозные вопросы все эти годы были достаточно далеки от русскоязычной еврейской общины, с другой стороны, у нас еще остался такой популярный советский термин, как «отделение религии от государства». То, что у нас нет такого отделения, засчитывается Государству Израиль как большой минус. Будучи человеком абсолютно светским, я и то ясно понимаю, что попытка разделения религии и государства в Израиле положит начало гражданской войне или культурной революции, которая взорвет наш народ изнутри. Мы в этом плане — уникальная нация, у нас нет разделения между нацией и религией. Ты можешь, к примеру, быть католиком и в то же время испанцем, или ирландцем, или поляком. Еврей — он еврей, и все. Нет никакой двойственности. Поэтому в данном случае попытка разделить нацию и религию приведет к катастрофическим последствиям. Так что это не тот критерий, по которому оценивается культурный уровень государства или уровень демократии. У каждого государства есть какие-то свои особенности.
— Насколько важно определить взаимоотношения государства и религии?
— Думаю, что 90 % людей не понимают, что основной вопрос, который нам предстоит решить, это не вопрос о территориях, не о поселениях, не о границах, а о характере Государства Израиль. Некоторые наши граждане, к сожалению, хотят превратить Израиль в «государство всех его граждан», как США. Мы же хотим навсегда закрепить Израиль как государство еврейское и сионистское. Если это будет государство всех его граждан, то никакого смысла в его существовании я не вижу. Тогда почему бы не жить в Нью-Йорке, в Москве, в Лондоне?
— Вы представились светским евреем, который не одобряет отделение религии от государства, я же представлюсь религиозным, который видит в этом отделении определенные преимущества. В Америке относятся с большим уважением к религии, чем, например, в Италии, где религия не отделена от государства. Это объясняется тем, что в США религия не навязывается. Тот факт, что в Израиле существует государственная религиозная бюрократия, возможно, лишь отталкивает евреев от Торы.
— Несомненно. На память поневоле приходит знаменитая фраза: «Чем ближе к церкви — тем дальше от Б-га!» Возьмем, например, проблемы гиюра. Я как-то познакомился с футболистом, игроком сборной Израиля по футболу Робертом Колаутом. Он приехал из Аргентины, жена у него еврейка. Прошел гиюр, пришел уже получать документы в раввинатский суд, и тут ему говорят, что не могут подтвердить его еврейство, так как он играет в футбол по субботам. Он им говорит: «Простите, я — профессиональный футболист и хотел бы находиться в субботу дома, в семье, но Государство Израиль решило проводить игры чемпионата по субботам. Что мне делать, что делать моим друзьям-футболистам?»
— А зачем ему проходить гиюр? Почему он не может приехать в Израиль как аргентинец и быть равноправным израильским гражданином?
— Человек решил принять еврейство, значит, ему это интересно. Тем более, что он играет за сборную Израиля. Абсурдный случай…
— Я не понял абсурдности этого случая. Ведь есть какие-то каноны или традиции религии, которую человек хочет принять. Представьте себе человека, который захотел стать католиком, но потребовал изменить католицизм. Ему бы сказали: «Не лезь со своим уставом в чужой монастырь!»
— Но что если человек ощущает себя евреем, солидарен с государством, служит в армии?
— Может быть, в этом и смысл отделения религии от государства. Ведь сама идея перехода в иудаизм глубоко духовная, и ее можно решать только в рамках духовности.
— Но вы же помните, как приехала большая алия из Эфиопии, не из Советского Союза. В центре спора внутри израильского общества оказались 12 тысяч эфиопских евреев. И тогда один из наших очень авторитетных раввинов, рав Овадия Йосеф, провел для всех эфиопских, скажем так, репатриантов массовый гиюр. И все это прошло. Ведь критерий и вправду духовный. Если человек солидарен с государством, с нашими ценностями, с нашим народом, то нет смысла с линейкой вымерять, соблюдает ли он субботу. Для меня самое важное — это то, как человек себя чувствует, каково его внутреннее самосознание. Каждый верует по своему разумению, и у каждого есть на это право.
— Рав Овадия не проводил массовый гиюр, а разрешил сомнение в том, являются ли эфиопские евреи вообще потомками евреев. Совсем по-другому решает он вопрос гиюра — как принимать в еврейство неевреев.
— Было несколько вопиющих случаев, когда солдаты погибали, служа в Армии Обороны Израиля, а их не хотели хоронить на еврейском кладбище или хотели хоронить с краю, у забора, потому что были сомнения в их еврействе. Вопиющее безобразие!
— Так может быть, отделить религию от государства, разрешив гражданские браки и кладбища? Это, конечно, способствовало бы уменьшению напряженности между светскими и религиозными, но это может и привести к возникновению двух разных народов — израильтян и евреев.
— Помню, как погиб один из самых легендарных бойцов Армии Обороны, бедуин, который формально гиюр не проходил, хотя принял чисто еврейское имя. Его не хотели хоронить на еврейском кладбище. Тогда уважаемый мною глубоко религиозный человек, генерал Рехавам Зееви (Ганди) (из девятого поколения жителей Иерусалима) заявил: «Где вы похороните его, там похороните и меня».
Записал А. Норин
Продолжение беседы — в следующем номере
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
