Бенджамин Франклин, Джон Адамс и Томас Джефферсон пишут Декларацию независимости в 1766 году. Художник Жан Леон Жером Феррис. Фото: svoboda.org
«Вице-президент — это пустое место», — говорит супруга Дика Чейни, узнав о поступившем ему предложении стать напарником Дж. Буша-младшего. «Я выслушаю их, — не сразу отвечает Дик в исполнении Кристиана Бейла. — Ради его отца». «Вице-президент просто сидит и ждёт, когда умрёт президент. Ты и сам это говорил», — не отступает жена.
«Да, работа ужасная», — соглашается супруг. (Диалог из американского фильма «Vice»)
На завершившихся Национальных съездах Республиканской и Демократической партии Дональд Трамп и Камала Харрис обрели официальный статус кандидатов на пост президента соответственно от Республиканской и Демократической партий, а Джей Вэнс и Тим Уолц — статус кандидатов на пост вице-президента. Личность кандидата на высший пост в стране всегда затмевает фигуру его напарника. Отцы-основатели Америки, закладывая конституционный принцип государственной преемственности исполнительной власти, предусмотрели пост дублёра президента в случае его гибели, исчезновения, импичмента или иных непредвиденных обстоятельств. Таким образом, избегая хаоса в кризисных ситуациях, страна даже на час не остаётся без своего руководителя, сохраняя при этом гарантию того, что президентство остаётся в руках одной и той же партии. Однако вице-президент, предназначенный только для этой единственной цели и, находясь у самой вершины государственной власти, не был наделен никакими другими полномочиями. Так рядом с президентом на второй ступеньке властной иерархии был поставлен его потенциальный наследник, не имеющий никаких текущих прав и обязанностей. Этот контраст уже тогда вызвал непредвиденные проблемы.
С самого начала американской государственности отношения двух первых лиц исполнительной власти не заладились. Уже между Джорджем Вашингтоном и его вице-президентом Джоном Адамсом возникло, на первый взгляд, неожиданное и заметное всем отчуждение. Встречались они
редко, а вскоре после вступления в должность первый президент США перестал приглашать своего напарника не только в дом, но и на регулярные заседания своей администрации, никогда не обсуждая с ним принимаемые там решения. Вашингтон буквально не замечал того, кто, определив его судьбу и место в истории, ещё совсем недавно настоятельно рекомендовал назначить его командующим Континентальной армией. О том, как такое пренебрежение болезненно задевало смелого адвоката и будущего второго президента Америки, можно судить по опубликованным откровенно горьким письмам Адамса к жене Эбигейл Адамс 1793 года. Этот прецедент прочно закрепился до сих пор.
При выбранной модели экстренной преемственности исполнительной власти иначе и не могло быть. Выходящий на общенациональную сцену вице-президент изначально не играет на ней никакой роли, и в высшем эшелоне американского истеблишмента он воспринимается как декоративная и ничего не значащая фигура. Беззвучный статист на жарком поле политической жизни, который в одночасье может стать главным лицом на этой арене, вызывает к себе множество негативных эмоций. Никто из вице-президентов не сказал, что у него-то всё сложилось по-другому, и с ним, как ни с кем другим, хоть каким-то образом считаются. (Примечательно, что на протяжении почти двух веков у такого высоко статусного деятеля не было и своей собственной резиденции. Решение о её создании на территории Военно-морской обсерватории в Вашингтоне было принято только в 1974 г.).
Сенаторы или губернаторы, составлявшие костяк президентского резерва, свою, своего рода политическую «второсортность» на новом поприще
воспринимали особенно остро. Не всем из них удавалось справляться со столь уязвимой ситуацией. Томас Маршалл, вице-президент при Вудро Вильсоне, столкнувшийся с явным пренебрежением к своей персоне, чувствовал себя настолько никчемным, что туристам, приглашённым им в свой скромный офис, он предложил… закидать его арахисом. Как-то раз его публичная речь перед большой аудиторией внезапно была прервана телефонным звонком — ему первому сообщали, что президент умер. Не закончив своего выступления, оратор срочно покинул кафедру и поспешил в Белый дом. Но дела принимать ему не пришлось: всё случившееся оказалось розыгрышем, который он воспринял как очередную насмешку над ним. Когда же осенью 1919 г. Вильсона сразил тяжёлый инсульт, ещё недавно энергичный губернатор Индианы был уже не в состоянии взять на себя полномочия руководителя Америки.
Вице-президентов никто специально не донимает, но в вашингтонских коридорах власти с ними не особенно церемонятся. К тому же президент волен сместить своего напарника и заменить его другим «дублёром». У Франклина Рузвельта, сменяя друг друга, служили три «резервиста», каждым из которых он, мягко говоря, не сильно дорожил. Первый из них — бывший спикер Палаты представителей США Джон Гарднер. Этот рекордсмен-долгожитель среди всех вице-президентов (он прожил почти сто лет), получил скромную известность благодаря одной единственной, но изящной фразе о том, что «вице-президентство не стоит и ведра тёплой мочи». Его второй дублёр, растворившийся потом в политическом забвении, не оставил после себя вообще ничего, даже краткого афоризма. В начале 1944 г. на президентских выборах в паре с Рузвельтом, выставившим свою кандидатуру на беспрецедентный четвёртый срок, Гарри Трумэн был выдвинут кандидатом в вице-президенты. За всё время своего вице-президентства он встречался с президентом всего… два раза и, по давно уже принятой традиции, глава Белого дома не считал нужным посвящать его в какие бы то ни было государственные дела. Разумеется, о существовании Манхэттенского проекта для создания атомной бомбы Трумэн даже не догадывался и узнал об этом только после смерти своего босса в апреле 1945 г. Нельзя здесь не поразиться тому, что, скрывая столь секретный проект от вице-президента США, Рузвельт на предстоящей встрече «Большой Тройки» в Ялте намеревался посвятить в эту тайну за семью печатями… Сталина. Только жёсткое несогласие Черчилля заставило его отказаться от этой более чем странной затеи, продиктованной, скорее всего, его драматически слабеющим здоровьем. Ещё весной 1944 г. по просьбе дочери Рузвельта Анны, доктор Фрэнк Лэхи провёл медицинское обследование президента. Этот исключительно авторитетный бостонский специалист, чья безупречная репутация, благодаря его не только профессиональным, но и несомненным нравственным качествам, уже тогда стала легендарной, пришёл к выводу о том, что по состоянию здоровья у него «нет никаких возможностей для того, чтобы закончить следующий президентский срок». Он прямо сказал об этом Рузвельту и проинформировал о своём заключении его личного врача адмирала Роз Макинтайра.
Ялтинская конференция (4-11 февраля 1945г.) Фото: interaffairs.ru
Документ сразу же был засекречен. Всем сотрудникам Белого дома и охране настоятельно рекомендовали никому (!) не сообщать что-либо о здоровье президента. Вице-президент Гарри Трумэн, как и другие сведущие коллеги,
неоднократно публично подтверждал, что президент здоров. «Он по-прежнему лидер, каким был всегда», — заявил он представителям прессы накануне отбытия Рузвельта на Ялтинскую конференцию. Его, разумеется, помимо атомного проекта, не ознакомили и с важнейшим медицинским заключением доктора Лэхи. Но, и не зная о нём, ему, как, наверное, всем лицам в окружении президента, было совершенно очевидно, что со здоровьем президента творится что-то неладное. Своим друзьям и помощникам вице-президент, несмотря на все рекомендации, без всякого стеснения сообщал нечто невероятное: «Физически он просто разваливается». Такая полу-скрываемая нелояльность отразила то неловкое положение вице-президента при «дворе Рузвельта», которое так образно выразил его предшественник Джон Гарднер.
Хуже, однако, было совсем иное. При отборе своего «напарника» Рузвельт изначально не собирался передавать власть преемнику — ни первому, ни третьему. Для него, как, впрочем, и для других президентов, он вовсе не преемник, а не более чем лучший среди ненужных ему должностных лиц. В таком случае, какая разница в том, кому именно он не передаёт свои полномочия. Даже будучи тяжело больным, он не мог позволить себе и подумать о такой возможности. На встречу в верхах он отправился через два дня после своей последней инаугурации. Сама его торжественная речь была максимально сжата для уже трудно говорящего оратора. Она оказалась на редкость короткой, точнее — самой короткой из всех подобных выступлений американских президентов — 573 слова (для сравнения: далеко не самое продолжительное аналогичное выступление Джона Кеннеди содержало 1400 слов). Вся праздничная церемония с учётом его здоровья была скомкана. Происходила она 20 января 1945 г. не у стен Капитолия, а в относительно небольшом помещении Белого дома. Традиционного парада тоже не было. Рузвельт отлично понимал своё состояние. За день до отплытия в Ялту он пригласил к себе сына, чтобы ознакомить Джеймса с написанным им завещанием и отдать все необходимые распоряжения и инструкции в случае его смерти. Со своим же преемником в Белом доме он не встретился — никакое политическое наследство вице-президенту не передал. О том, чтобы включить Трумэна в состав своей делегации и, тем более, направить его в Ялту вместо себя, не могло быть и речи.
Опасно больной, находившийся на пороге смерти, Рузвельт преодолел изнурительный путь из Америки в советский Крым, где он, по воспоминаниям его ближайшего и наиболее доверенного помощника Гарри Гопкинса, «изо всех сил пытался перехитрить Сталина», но всё вышло, наоборот. На переговорах с советским вождём он был настолько не в форме, что находившийся рядом с ним Гопкинс, сомневался в том, что президент «слышал хотя бы половину того, что происходило за столом переговоров». Угасающее здоровье американского президента, его вынужденное стремление не затягивать, а форсировать переговоры, довольствуясь минимальным результатом, привело к сталинскому триумфу. Советский вождь получил всё, что хотел, и, прежде всего, — полный контроль над Восточной Европой, беззубо и легко отданный Рузвельтом в руки тирана. Результаты Ялтинской конференции стали не только мрачным эпилогом политической деятельности одного из самых популярных американских президентов (он умер через два месяца после Ялты), но и худшим проявлением издержек, заложенных на заре американской государственности в систему преемственности исполнительной власти.
После ялтинского позора была принята Двадцать вторая поправка к Конституции США, ограничивающая президентство не более чем двумя сроками. Институт вице-президентства остался, однако, не тронутым.
Тандем Рузвельт-Трумэн, с учётом всех его последствий, — это, похоже, худший пример «взаимодействия» двух первых лиц за всю американскую историю. Рядом с ним может стать ещё один непродолжительный союз двух «враждующих друзей» — Джона Кеннеди и Линдона Джонсона. Непримиримые соперники, испытывающие не только неприязнь друг к другу, но и взаимную вражду, — самую жёсткую, а по мнению Роберта Каро, крупнейшего знатока жизни и деятельности Джонсона, может быть, и самую кровавую в современной американской истории, в одночасье становятся политическими союзниками. Накануне открытия Национального съезда Демократической партии сенатор из Техаса получает предложение от Кеннеди стать его напарником. Это неожиданное назначение вызвало смятение не только среди однопартийцев, но шокировало и семью самого Джона Кеннеди. «Когда Джек (так называли его дома) был номинирован на пост президента, — сказал своему другу Роберт Кеннеди, руководивший предвыборным штабом своего старшего брата, — был лучшим днём моей жизни. Сегодня, когда к нему присоединился Джонсон — мой самый худший день». Бостону нужен был Хьюстон. Сенатору от Массачусетса нужны были голоса избирателей глубокого американского Юга (Техас, Миссисипи, Атланта, Южная Каролина), без поддержки которых он не побеждал на выборах. Линдон Джонсон, исключительно популярный в этих штатах, лучше всех подходил для роли локомотива его предвыборной кампании. Руководствуясь чисто прагматическими соображениями, будущий президент «подписал» пакт Кеннеди-Джонсон, не предвидя, разумеется, всех последствий подобных пактов. А что же сам Джонсон? Что заставило его отказаться от столь значимой позиции лидера демократического большинства в Сенате, которым он управлял с непревзойдённым искусством, на безликое кресло вице-президента? Согласился он только по одной и единственной причине. Роберт Каро в своём пятитомном труде «Годы Линдона Джонсона» (работа над ним заняла у историка 38 лет; за то время он собрал воспоминания всех тех, кто рос, учился или работал вместе с 36-м Президентом США) приводит его слова, сказанные своему близкому другу. Вопрос о причинах сенсационного альянса с Кеннеди задала ему во время танца на инаугурационном балу его многолетняя коллега и недавний конгрессмен Клэр Льюс, к тому времени жена издателя журнала «Таймс» Генри Льюса. «Клэр, — ответил ей, в прямом и переносном смысле, высокий собеседник. — Я посмотрел на это так: каждый четвёртый президент не дожил до окончания срока своего пребывания в Белом доме. Как мне, человеку риска (!!), не воспользоваться этим шансом». Этот шанс, как известно, не заставил себя ждать…
Наблюдаемый сегодня цикл борьбы за пост вице-президента отмечен новыми красками. В пёстром мире кандидатур на эту номинацию всегда могли оказаться довольно сомнительные фигуры, но реальных шансов пробиться даже в предварительный список возможных претендентов у них всё-таки не было. Сейчас же эти персонажи отчётливо замелькали в первых рядах будущих американских руководителей.
Дональд Трамп и Джей Вэнс. Фото: currenttime.tv
Джей Вэнс – довольно странный союзник Трампа. Сегодня сорокалетний сенатор от Огайо с актёрской уверенностью играет роль надёжного напарника, захлёбываясь от выражения своей преданности 45-му президенту США, но ещё вчера он был его последовательным оппонентом. «Трамп, – говорил он, – заставляет людей почувствовать себя лучше, но только на некоторое время. На самом же деле он не может исправить то, что их беспокоит, и однажды они это поймут». От мягкой критики своего нынешнего босса он довольно скоро перешёл в лагерь его самых ярых противников. Не скупясь на резкие и вызывающе оскорбительные выпады, этот оратор в своих выступлениях умело поливал грязью того, кого сегодня до небес превозносит. Любовь и ненависть к одному и тому же человеку этот господин выплёскивает попеременно. Его «твёрдые», но легко меняемые убеждения и очевидная беспринципность, которые правят его красноречием, уживаясь вместе, похоже, ничуть не мешают друг другу. «Его льстивые объятия с Трампом, которого ещё вчера он называл «неадекватным идиотом», «психопатом», «культурным героином» и даже «американским Гитлером», – отметил в WSJ профессор Калифорнийского университета в Беркли Алли Хохсчайлд, – могут создать впечатление несомненной политической шизофрении…». В своём стремлении к власти Вэнс демонстративно отрёкся от взглядов и ценностей, которые он совсем недавно выражал с кажущейся убеждённостью. Ещё один примечательный штрих. Одним из ведущих ораторов на съезде Республиканской партии, выдвинувшей Дональда Трампа в президенты, стал Такер Карлсон. Выступления в прайм-тайм в заключительный день работы съезда известного телеведущего (у него свыше 14 миллионов подписчиков), среди прочего, указало на то место, которое он занимает в Республиканской партии. Неудивительно, что Вэнс тотчас принял предложение этой телезвезды принять участие в совместном ралли. Накануне Карлсон записал интервью с «историком» Дарреллом Купером, откровенно проповедующим пронацистские взгляды на недавнее прошлое. Он считает, что Черчилль, к примеру, намного хуже Гитлера, поскольку английский премьер-министр, в отличие от германского канцлера, целенаправленно разжигал Вторую мировую войну на деньги… сионистов. Именно Черчилль, – вещает Купер, а не кто-то другой, и был «главным злодеем» войны, который отверг предложения Гитлера, направленные на достижение «приемлемого решения еврейской проблемы…». В упомянутой беседе этот оголтелый дилетант среди прочего поведал, что нацисты вообще не планировали уничтожение всего еврейского населения. Просто Германия, по его словам, оказалась не готовой иметь дело с миллионами и миллионами военнопленных и политзаключённых, которых бросили в лагеря, где они в конечном итоге погибли. Вот такое объяснение Холокоста. Карлсон поблагодарил собеседника за познавательную беседу, назвав Купера «лучшим и… честнейшим историком в Соединённых Штатах…».
«Такер Карлсон и его гость Дэррил Купер, – отметил в своём заявлении Председатель «Яд Вашем» Дани Даян, – занимались одной из самых отвратительных форм отрицания Холокоста за последние годы. Эти надуманные теории не только опасны и злобны, они антисемитские по своей сути». После этого скандала Вэнс мог чётко зафиксировать свою позицию и отмежеваться от того, кто фактичекски поддержал пронацистские взгляды нового «историка». То, что он этого не сделал – показательный жест, такой же как его бойкот выступления премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу в американском Конгрессе, минувшим летом (также поступила, и вице-президент Камала Харрис). Несмотря на многочисленные призывы, кандидат на пост вице-президента не отказался от совместного выступления с Карлсоном, который, к слову, был одним из наиболее важных голосов, призывавших Трампа выбрать Вэнса в качестве своего напарника. К ним присоединился и старший сын Трампа. Трамп мог настоятельно рекомендовать им не появляться на ралли вместе с Карлсоном. «Если он этого не сделает, – отмечал обозреватель WSJ Вильям Галстон, – Дональд Трамп докажет, что он недостаточно силён, чтобы противостоять вопиющему антисемитизму в его собственной партии». Никакого резонанса со стороны Трампа так и не последовало.
Любопытно, что выбор Вэнса не был предопределён. Ещё весной этого года фаворитом Трампа была губернатор Южной Дакоты Кристи Ноэм. Так бы тому и быть, но в мае вышла её книга «Нет пути назад: правда о том, что не так, и как мы двинем Америку вперёд», в которой рассказала, как в годы своей юности на семейной ферме рассталась со своим симпатичным щенком Крикетом. Ей пришлось терпеливо обучать его охоте на птиц, но этот любимец всей семьи, объясняет г-жа Ноэм, не поддавался никакой дрессировке и, вместо этого, только весело гонялся за соседскими курами. Когда нескольких из них он загрыз, её терпение закончилось. Будущий губернатор достала пистолет и повела провинившегося и необучаемого Крикета в гравийный карьер… «Это была неприятная работа, – пишет она в своих мемуарах, – но её нужно было сделать. А когда она закончилась, я поняла, что должна сделать ещё одну неприятную работу». Её семья владела козой, от которой исходил плохой запах. Она отвела послушную козу в тот же карьер, где убила Крикета и разрядила в неё свой «Smith and Wesson». Во время выстрела обречённое животное успело подпрыгнуть и поэтому выжило. И хотя в обойме закончились патроны, её это не спасло. Ноэм не поленилась вернуться к своему грузовичку, взяла там новую обойму, и, подойдя уже ближе к своей безобидной жертве, «уложила её». Почему она так откровенно пишет о своей жестокости? По её понятиям подобные решительные действия демонстрируют не что иное, как её готовность «делать сложные, грязные и некрасивые вещи, если того требует ситуация». Таковы, по её мнению, и должны быть черты подлинных лидеров, к которым она, естественно, причисляет и себя… Столь откровенный живодёр уже не мог больше находиться в шорт-листе на пост вице-президента США.
В списке кандидатов на эту позицию у Трампа были и Никки Хейли, и Элиза Стефаник, но взор Трампа был, однако обращён не к ним. Может быть, опыт, заменивший ему мировоззрение, подсказывал 45-му президенту США, что приручённый противник надёжней, чем идейный друг или многолетний единомышленник. Возможные последствия подобных союзов Трампа, похоже, не сильно беспокоят. Тем более, что он подбирал себе не «рабочую лошадку», а, своего рода, атакующего пса для дебатов со своим визави от Демократической партии. На роль вице-президента он выбирал уже не лучшего из ненужных ему дублёров, как делали его предшественники, а напротив, как будто специально искал… худшего из них.
По схожему сценарию происходил отбор и в Демократической партии. В шорт-листе Камалы Харрис в порядке предпочтения значились три кандидатуры: губернатор Пенсильвании Джошуа Шапиро, сенатор от Аризоны Марк Келли и губернатор Миннесоты Тим Уолц. Накануне своего выбора она лично встретилась с каждым финалистом. Первый из них заметно превосходил остальных своими незаурядными управленческими способностями, интеллектом и той эффективной работой, которая заставила говорить о нём, как об одном из наиболее перспективных лидеров современной Америки. В его активе бескомпромиссная борьба с жестоким обращением с детьми со стороны священников штата и сокрытием этих фактов со стороны церковных руководителей. Этому пятидесятилетнему юристу удалось добиться выделения для Пенсильвании одного миллиарда долларов в рамках национального соглашения об опиоидах. Неудивительно, что популярный политик, который умело сотрудничает с республиканцами в своём штате, включив их, – редкий случай – в свою администрацию, на губернаторских выборах 2022 г. с историческим отрывом побеждает своего соперника. Плюсом для Харрис было и то, что тандем с ним гарантировал ей крайне важные голоса избирателей этого «колеблющегося» штата (swing state).
Борис ЛИПЕЦКЕР
Оцените пост
(голосовало: 2, средняя оценка: 3,00 из 5)
Загрузка...
