Всем понятно, что ближневосточная политика — это «шук», рынок. Недалеко от моего беер-шевского дома находился «бедуинский рынок». Бедуинов там обитали единицы, в основном — ушлые еврейские и арабские торговцы с произвольным ассортиментом: от самопальных рубах и джинсов с этикетками итальянских фирм до родимых шуармы и фалафеля. Так что можете полагаться на мой опыт политического аналитика, проверенный в аутентичных условиях на окраине «Южной столицы Израиля».
Впрочем, происходящее больше подходит к шуку кавказскому либо персидскому. Страшно вращая глазами, полагается орать: «Сейчас я его его разорву на мелкие клочки, держите меня семеро!!». Сбегаются приятели и, придерживая, уговаривают «убивца» злыдня пощадить. Да и сам он, поостыв, опасливо на мускулы противостоящего амбала поглядывает. Вот Шойгу с просьбой к аятоллам наведался — мол, не горячитесь, деритесь нежненько, мы вообще за мир и согласие (в частности, на Украине)… Видать, опального министра и почётного фиг знает чего зампредседателя сами персы выпросили, пока его приближенных по кутузкам рассовывают (нынешний-то министр Руси для заплечных дел нужен). Мол, уговори меня ты, друган, на америкосовы выкрики и жидомассонские предупреждения мне реагировать не с руки. А то ведь эти пархатые человечьего языка не ведают, стыда не имут, сказали: «в ответ жахнем» — так и, не приведи, жахнут. Они в апреле на радаре у сверхсекретного ядерного центра способности продемонстрировали, на братишке Хании навыки подпольные явили, кому угодно в ночной горшок ядрёну бомбочку заложат… Гонору, конечно, убавлять не положено, не джигита это дело, на тебя и так вокруг зло поглядывают, но связываться с жидами по полной чего-то боязно. Да и Создатель, похоже, нынче на их стороне.
Всё-таки приятней иметь дело с фанатиками религиозными, чем атеистическими: эти способны, увидав, куда карта ложится, дотумкать, на чьей стороне небеса. Атеист прёт до конца, на пустые выси не оглядываясь, положит в голодные могилы пол Китая, в вечную мерзлоту своих крестьянство и интеллигенцию, головы младенцев из «неправильной веры» семей о столб разобьёт, Треблинку новейшей техникой оборудует… Фанатики же кресто- или полумесяценосные хоть что-то, пусть извращённое, за душой имеют, они на шкале от пирайи на пару шагов ближе к человеку.
Жаль, нет на Ближнем Востоке своего Теккерея с «Ярмаркой тщеславия», он бы и «сливы американской разведке сроков разящего удара», и опубликованные «списки на Израиле целей» отличненько во второй том «Ярмарки» уложил. Такая у наших «двоюродных друзей» друг к другу любовь взаимная, что слабость им являть боязно, сожрут и не поперхнутся. Приходится хорохорится. А покуда Насралла застольные тосты, страшно вращая очами, витийствует (напирая на «не слишком сильно» и «война идёт в психологическом измерении»),- евреи, начитавшись Роберта Бернса, нудно ответствуют: «Могу — сказал Финдлей». И никакой «Тысячи и одной ночи», ни малейшей поэзии и «джамбы-карамбы» над волоском из бороды Хоттабыча!.. И как с такими иметь дело, я вас спрашиваю? Понятно, отчего громогласные с первоначалу абреки тихонечко прижухли.
На счастье (еврейское?) Америка подключилась, надо же правительству показать под выборы «большой реальный успех»? Тут (к изумлению Иерусалима) и заложники почти вытащены, и стрельба в Газе пять минут как замолкла, и под «мы так старались всех помирить!» отличный шанс администрация Ирану подкидывает: не полезть в пекло, не получить оттого по морде, да ещё чего-то выторговать за «снисходительное терпение» и продать за успех. Почему нет, персы понимают, как нужно это сейчас демократам, тут уж палёными джинсами «Valentino» не откупишься! Короче, все семеро бросились к перепуганному гопнику: «Милый, сжалься, не кроши его на совсем уж мелкие!».
Ну, видите, насколько Шук Бедуин крепче готовит международных аналитиков, чем факультеты политологии Йеля и Сорбонны? А если добавить к этому маленькие навыки в Торе, можно сразу, без проверки степень давать, как предлагали моему корешу институты йоги.
Отвлечёмся от медийных актуалий и попробуем заглянуть за занавеску. Зачем Создатель оставляет нас наедине с длительным напряжением, ставит перед назойливой, всё никак не разрешающейся угрозой? Самый простой и часто используемый ответ: Всевышний жаждет молитв народа Израиля.
Зачем они Ему? У Него всё есть, да и «что может дать Б-гу человек?». Затем, что молитвы, «работа в сердце» (с сердцем) нужны Ему только косвенно, поскольку они нужны нам. «Милостивый сердца ищет»: искренности, глубины, полноты и цельности человека. И потому Он ставит нас в ситуации, когда нам чего-то остро не хватает или нечто грозит. Самая убедительная моя молитва была в румынских горах, когда вдруг обнаружил, что свет, к которому карабкался — не дорога, а обрыв, вела к нему, оказывается, не тропинка, а каменистое русло пересохшего водопада и любой неловкий шаг от обрыва вверх (под углом градусов 60) — и ты 200 метров летишь на скалы… Вот это была молитва (не переставая взбираться, точнее всползать, под стук отлетающих к расщелине камней)! Можете поверить, кавана (намерение) полная, из глубины сердца.
Как «работает» молитва в смысле исполнения наших мечтаний? Едва ли часто как просьба малыша папе: «дай мне, дай мне!» — хотя, вероятно, бывает и так, ведь папа хочет порадовать несмышлёныша. Главный «механизм» иной. Б-г вымеряет всё до мельчайших тонкостей, каждый получает (и теряет) по сердцу и по поступкам своим. Углубляясь в себя и в молитвенную тему, соединяя мысль с чувством, желание с раскаянием и волевым импульсом, ты становишься иным — и Отец с радостью дарит тебе то, к чему ты теперь готов. Ещё и добавит за старание.
Что же нам даёт, чего от нас требует и какие возможности открывает длительная и тяжёлая война, вспыхивающие и гаснущие огни угроз, опасностей и истерик? Я сейчас не о тех, кто на фронте, для них всё обострённей и ясней, «в окопах нет атеистов», практически все израильские солдаты в Газе носят талиты — и «религиозные», и «нерелигиозные». Я — об остальных, чьё участие опосредовано. Хотя ныне опосредованность относительная, антисемитская вакханалия по миру претендует затронуть всех. Что, конечно, обостряет личную мотивацию: постигать и пытаться влиять.
Первое, конечно — здесь возможность прояснения ума: не надеяться на привычные стереотипы, что разбились вдребезги. После зверств 7 октября не волна гнева и сочувствия пронеслась, но злобы и ненависти к нам. Флёр дружелюбия, толерантности, объективности грубо сдёрнут. Да, есть и сейчас у нас друзья и соратники, чаще — это действительно достойные люди либо те, чья идеология, коей они на самом деле следуют, побуждает их поддерживать евреев и Израиль (как немало евангелистов). А вот «борцы за любовь, свободу и равноправие», «хранители академической свободы» и их присные маски сбросили.
Лёгкий шаг вглубь — так как же наш «всегда и во всём виноватый» народ терпимо существовал в этом обществе лицемерных ненавистников?! Только благодаря защите «Пастуха, оберегавшего овцу от 70 волков». К кому теперь апеллировать — к международным гуманитарным организациям, к чувствам справедливости и гуманности, к ООН, к правительствам дружественных стран..? Или напрямую к Пастуху?
Второе: безумие вовне побуждает обратиться внутрь — как народа, так и себя самого. Когда сталкиваются жизнь и смерть, они высекают искры смысла. Что же действительно значимо на этом фоне, что и почему стоит моя и народная жизни? Беда и угроза одних вводит в панику и истерику, в других будит дремлющую за повседневной суетой и рутиной суть. Душу.
Молитва — это не только слова и филактерии, это само твоё бытие; порядок фраз лишь направляет сердце, помогает не упустить значимое. Помню, сколь изменились молитвы людей после 9/11 — и длилось это, постепенно растворяясь, года полтора-два. Но то был акт, взрыв. А сейчас шанс и запрос куда строже и длительней…
Ждут нас, дружище. И подталкивают.
Оцените пост
(голосовало: 5, средняя оценка: 4,60 из 5)
Загрузка...
Автор слишком наивен и забывчив. Шойгу в Иран приехал не с «просьбой», а со срочными поставками оружия, призванными подтолкнуть Иран к войне, а сопровождать поставки оружия террористам протокольными мирными заявлениями — давняя традиция Кремля. Иранцы просто использовали ее в нужное время.