Когда Фараон отпустил евреев из Египта, Б-г не повел их прямой дорогой через страну филистимлян, а направил в пустыню. Вскоре, однако, Фараон снова передумал и пустился в погоню с отрядом колесниц. Прикрыв евреев от прямой атаки с ходу, Б-г рассек Красное море, и сыны Израиля строем перешли по пересохшему дну на другой берег. Египтяне последовали за ними, но воды сомкнулись и утопили всадников и колесницы. Выйдя на другой берег, благодарные евреи обратились к Б-гу с торжественной «Песней моря». После трех дней пути мучимые жаждой беглецы нашли лишь горькую воду в местечке Мара. В стане усилился ропот, и Моше опреснил воду, бросив в нее дерево. Там же пророк сообщил евреям первые заповеди. И снова жалобы: люди с тоской вспомнили «прелести» египетского рабства, «горшки с мясом». Тогда Б-г послал им сытную мясную пищу в виде перепелов, а наутро с неба выпал ман, особый сверхпитательный продукт. Из-за отсутствия воды снова возникла угроза бунта, и по указанию Вс-вышнего Моше извлек воду из скалы, ударив по ней посохом. Во время трудного перехода на евреев напали амалекитяне. Иегошуа бин-Нун ввел в бой полки, а Моше обеспечил им Б-жественное прикрытие своей молитвой.
«А сыны Израиля уходили — свободные и бесстрашные» (Шмот, 14:8).
Готовясь к побегу из тюрьмы, узник старается, в первую очередь, не привлекать к себе внимания, чтобы тюремщики не догадались о его намерениях.
В этом смысле сыны Израиля вели себя явно не по правилам. Они как будто нарочно все делали для того, чтобы их побег из рабства закончился провалом. Во-первых, они «одолжили» у соседей-египтян их золотые и серебряные вещи, дорогую одежду и ушли, не вернув эти ценности. Тем самым они дали египтянам достаточную причину для погони за «грабителями».
Кроме того, едва выйдя из Египта, они стали блуждать и вышли к берегу моря. У египтян создалось впечатление, что евреи просто сбились с курса (вместо западного направления пошли на юг — прим. ред.), и их можно легко настигнуть. И, наконец, беглецы зачем-то остановились лагерем перед Бааль-Цфоном (гл. 14), единственным египетским идолом, уцелевшим во время казней. Фараон и его советники решили, что Бааль-Цфон околдовал их, специально задержав до прихода карательного отряда. Короче, добыча как будто сама шла в руки.
Но ведь этот сомнительный маршрут евреи выбрали по прямому указанию Б-га, переданному через Моше. Неужели Б-г передумал и решил вернуть рабов в неволю? Нет, конечно. На самом деле сыны Израиля с самого начала не вели себя так, как ведут беглецы. Потому что они вовсе не убегали. Точнее, убегали не от самих египтян, а от их духовной и нравственной нечистоты.
Б-г повел их таким необычным путем именно для того, чтобы создать у египтян впечатление неумело организованного побега и спровоцировать на преследование. Пусть Фараон подумает, что он может легко настигнуть беглых рабов и вернуть их в Египет. Пусть евреи выглядят растерянными и беззащитными. Тем ярче будет финал, тем тяжелее разочарование преследователей и тем нагляднее проявится величие Тв-рца, непревзойденного Иллюзиониста, Его способность водить за нос опытнейших правителей, манипулировать нациями, играть с ними в кошки-мышки, ставить одним заманчивые приманки и выводить других из, казалось бы, безвыходных ловушек.
Нет, евреи не были узниками, бежавшими из тюрьмы. Они, как сообщает Тора, «уходили свободные и бесстрашные». За все семь дней Исхода, от той памятной ночи, когда они покинули рабовладельческий Египет, и до гибели отряда колесниц в сомкнувшихся водах Красного моря, они ни разу не обратились в беспорядочное бегство. Все это время они передвигались строем и подчинялись приказам Моше спокойно и сознательно. Даже оказавшись прижатыми к морю, они не утратили присутствия духа. Минутная слабость («Разве могил недостает в Египте, что взял ты нас умереть в пустыне?…» — 14:11) была быстро преодолена, и сыны Израиля — мужчины, женщины, старики и дети — организованно и без спешки перешли морское дно с провизией, скотом и вынесенными из Египта ценностями.
Итак, перед нами странный и даже абсурдный сценарий: египтяне преследуют евреев, которые и не думают от них убегать. Иллюзия беззащитности и уязвимости рабов погубила самих египтян. В ловушке оказались не евреи, а они сами, когда, не замечая в горячке погони серию явных чудес, помчались на колесницах по твердому грунту высохшего морского дна. Они не обратили внимания на то, что пущенные вдогонку беглецам стрелы почему-то отскакивают от облачной завесы днем и от огненной стены ночью.
Под утро сухое дно превратилось в бурлящую грязь: «И грозно взглянул Б-г на войско египтян в столпе огненном и облачном и посеял панику… И слетели колеса с колесниц их, так что кони волокли их с трудом. И сказали египтяне: «Бежим от Израиля, ибо это Б-г сражается за них с Египтом» (14:24,26).
Преследователи сами обратились в бегство. Они наконец-то поняли, что роль беззащитной мышки в этой игре отведена не евреям, а им самим.
Но было уже поздно. Страшная догадка стала реальностью, когда «возвратилось море поутру к природному состоянию своему… и опрокинул Б-г египтян среди моря. И возвратились воды, и покрыли колесницы и всадников всего войска Фараона, вошедших в море, — не осталось из них ни одного» (14:28).
Руки выше головы
«И пришел Амалек, и стал воевать с Израилем в Рефидиме» (17:8).
Трудная у нас судьба. Не успели евреи воспеть хвалу Б-гу за избавление от одного врага (евреи отмечают не победы, а избавления), как подоспел следующий неприятель — Амалек.
Весь мир с восхищением и страхом наблюдал за чудесами, сопровождавшими Исход, десятью казнями, побегом двух миллионов еврейских рабов, рассечением Красного моря и гибелью Фараоновой конницы. И лишь один небольшой воинственный народ — Амалек — решился атаковать уставших от долгого перехода евреев, бросив открытый вызов самому Тв-рцу вселенной. За это беспримерное вероломство и фанатичную ненависть к евреям Вс-вышний поклялся: «Сотру Я совершенно память об Амалеке под небесами…» и завещал нам «помнить, что сделал тебе Амалек». С тех пор Амалек считается воплощением самых черных сил, самых лютых врагов нашего народа, и война у нас «против Амалека из рода в род».
Во время сражения в Рафидиме еврейские полки, возглавляемые Иегошуа бин-Нун, бились насмерть с амалекитянами, «а Моше, Аарон и Хур (их племянник, сын Мирьям) взошли на вершину холма. И было — как поднимет Моше руку свою, одолевал Израиль, а если опустит руку свою, одолевал Амалек» (17:10,11). Комментаторы утверждают, что ход сражения определяла духовная мощь Моше-рабейну, сила его молитвы. Но есть у этой метафоры еще один, более глубокий смысл, о котором пишет в одной из своих книг раввин Акива Татц.
Есть в мире сила, которая пытается заключить реальность в узкие границы человеческого разума, втиснуть все мироздание в черепную коробку «гомо сапиенс». Все, что находится вне разума, объявляется несуществующим. Эта сила называется Амалек. Но ей извечно противостоит еврейский народ. Всем своим существованием, всем образом жизни, своей особой судьбой мы отстаиваем тот непреложный факт, что мир не ограничивается рамками человеческого восприятия.
Еврейский народ ставит действие впереди слов. Получая Тору у горы Синай, мы поклялись: «Наасе ве-нишма» — «Сделаем и (потом) услышим». Вот почему наши заповеди — это, в первую очередь, заповеди действия. Мы присягаем на верность
Тв-рцу еще до того как понимаем или пытаемся понять значение Его законов. Это и есть наш «фирменный знак», символ нашей веры и интеллектуальной честности.
Когда Моше поднимал руки над головой, евреи теснили врагов. Иначе говоря, когда действие (руки) опережает интеллект (голову), еврейский народ побеждает Амалека. Но когда голова возвышается над руками, нас теснит Амалек.
Хлеб — с неба,
вода — из земли
Раздел «Бешалах» наполнен чудесами: удачный побег нескольких миллионов рабов из самой могущественной империи древнего мира, где граница была всегда «на замке»; противоестественное рассечение водной стихии на двенадцать туннелей, по которым прошли двенадцать колен Израиля — мужчины, женщины, дети, старики, со скотом и большим количеством ценного имущества; бесславная гибель отборных «бронетанковых» частей египетской армии, и наконец, вода из скалы и ман (манна) с неба, которыми питались беглецы.
Обычно вода спускается с неба в виде дождя, а хлеб растет из земли. У сынов Израиля было все наоборот: они получали хлеб (ман), падавший с неба, и воду из-под земли: «колодец Мирьям», сестры Моше, сопровождал евреев все сорок лет странствий в пустыне. Вс-вышний как будто хотел показать, что ради своего избранного народа Он готов перевернуть природу вверх дном.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
