Уважаемая редакция!
Мне просто не к кому обратиться. Пишу вам в слабой надежде получить совет от своих коллег или от просто знающих людей. Вы перестали писать о проблемах хоматтендентов и наших подопечных. Но это не значит, что проблемы исчезли. Скорее наоборот, их стало больше, а замалчивание приводит к тому, что они загоняются вглубь и усугубляются.
Я работаю хоматтендентом более восьми лет. За это время насмотрелась и натерпелась многого. Но дело не в моих эмоциях, а в общей тенденции отношения к нам. Не со стороны пациентов, а со стороны многочисленных контролирующих организаций.
Прежде чем еще раз обозначить проблему, хочу сказать, что моя нынешняя пациентка — тяжелобольная женщина с, мягко говоря, неадекватным поведением. Это не только ее беда, но и дополнительные сложности для ее родных и близких, не говоря уже обо мне. Постоянная подозрительность, прогрессирующий склероз, необоснованные придирки — все это следствие ее заболевания. Ее родные делают все возможное и невозможное не только для облегчения ее состояния, но и для моей работы: постоянно поддерживают меня морально. Потому что очень непросто не реагировать на обвинения в пропаже ушанки покойного мужа, которую привезли из Союза более 20 лет назад. Это так, для примера…
Любой человек знает, что уход за лежачим больным — тяжелая и нервная работа. И дай Б-г здоровья тем семьям, которые понимают это и относятся к своим хоматтендентам не как к прислуге, а как к членам семьи.
Но если отношения с родными и близкими наших пациентов в основном решаются на человеческом уровне, на уровне взаимопонимания и взаимоуважения, то с контролирующими организациями намного сложнее.
Последнее время Бруклин захлестнула волна проверок: обосновано ли прикрепление хоматтендента к пациенту, чем он занимается в рабочее время, когда пришел, ушел, сколько времени тратит на покупку продуктов, стирку и т. п.
Город и штат тратят достаточное количество средств на эту программу и, естественно, хотят знать, насколько эти средства расходуются по назначению. И это — правильно!
Но вот вам конкретный пример: одна из моих коллег начинает работу в 9 час. утра. Соответственно и отзвониться в офис должна в это же время. Но у ее пациентки проблемы со сном. Она иногда засыпает только под утро и не может проснуться ко времени прихода хоматтендента. У них существует договор: хоматтендент с утра делает необходимый «шаппинг» и приходит к пациенту к 10 часам. Именно в это время ее и «отловили». Представители проверяющей организации пришли в 9.30 и зафиксировали отсутствие хоматтендента на рабочем месте. Никаких объяснений больной слушать не стали (тем более, что пожилая женщина не говорит по-английски) и сделали вывод о «сговоре». То, что хоматтендент с покупками пришла к пациенту в 9.45 еще в присутствии проверяющих, не имело никакого значения. Ее уволили с работы, и ей сейчас грозит уголовное преследование «за обман». Как поступить ей да и всем остальным, которые руководствуются не только буквой служебной инструкции, но и интересами своих пациентов?
Сима А.
Редакция приглашает читателей вернуться к обсуждению проблемы «социального треугольника» — пациент-хоматтендент-проверяющие организации.
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
