Перед выездом в Штаты пришлось разобраться с семейным архивом. Надо признать, что необходимость эта появилась только по вине (а вернее, благодаря) моей маме, имевшей с незапамятных времён страсть к накоплению. Нет, не денег: семья всегда жила скромно, и проблем с деньгами, а точнее с их излишками не возникало.
Копила же она семейные реликвии: то ли фотографии, датированные началом века, то ли бронзовую ступу, полученную в приданое от своих родителей, то ли пошитую из мешковины школьную сумку (скорее, торбу) старшего сына, то ли купленную ещё в 20-х годах тайком у местного вора бобровую шубку, прикрывавшую когда-то плечи какого-нибудь барина или купца. Здесь же была буденовка её брата, офицерские ромбики погибшего в первые дни войны племянника, спортивные значки сыновей и даже их переписка с любимыми девушками…
Всё-таки главной и самой ёмкой достопримечательностью архива стали фотографии. Их собралось несметное множество: зная матушкин характер, отъезжающие в эмиграцию родственники передавали ей на хранение ( понятное дело, на вечное) свои семейные альбомы, и всё это она тщательно берегла.
После маминого ухода изрядный «ядерный» архивный чемоданчик перекочевал ко мне на антресоли. Именно с его содержимым и предстояло разобраться, когда все другие, более срочные вопросы, связанные с отъездом, были решены.
ШТЕЙТБАЛАБУСЫ (ПОЧЕТНЫЕ ГРАЖДАНЕ)
По хранящимся в чемоданчике фотографиям можно было бы составить документальную летопись о жизни семейного клана на протяжении почти целого столетия. Но не это стало целью моего повествования. Из множества снимков я выбрал один, где погожим летним вечером у стены складского барака, под сенью раскидистого дерева, запечатлены полтора десятка мужчин.
Выбор на это фото пал не случайно – я увидел его раньше и испытал в тот раз особые чувства. Лет двадцать тому, в начале 80-х, перебирая с мамой её фотосклад, я набрёл на эту карточку и невольно вздрогнул: на меня смотрели знакомые с раннего детства такие разные лица умных и степенных, разбитных и безалаберных людей, которых сейчас объединяло лишь одно: все они уже перешли в мир иной, кто раньше, а кто совсем недавно.
Теперь, глядя на старую фотографию, испытываю больше грусти светлое чувство благодарности этим людям за их присутствие в судьбе моего поколения.
БАММЕЛУХЕС (МАСТЕРОВЫЕ)
Справа на картинке в верхнем ряду два брата Стучинские — Яша и Фима, гренадеры под 190 см ростом. Яша — с наркомовскими усиками, похож на маршала Блюхера, а чубатый Фима – на Жана Марэ. Оба — парикмахеры, из той самой парикмахерской, откуда проистекали многие анекдоты, городские байки, а также достаточно злые розыгрыши.
Братья — бывшие фронтовики, прошедшие горнила передовой; их боевой дух сохранился и на гражданке. Поэтому парикмахерская порой становилась местом достаточно ожесточенных драк, в основном с оппонентами по «национальному вопросу». Фима, кроме всего прочего, имел неординарные отношения с женским полом, следствием чего были три брака, в которых гвардии старшина пребыл за десяток послевоенных лет – явление для местечка не типичное…
Ниже, вторым слева, рассекая бритой головой братьев Стучинских, восседает «третий мушкетёр» их шитыф (партнер) по парикмахерской Элык Деребчинский. Элык – полная противоположность «братьям – разбойникам» — спокойный, взвешенный и лишенный всякой амбициозности человек. Если во мнении ортодоксальной местечковой общественности братья слывут как bad guys, то Элык — явный good guy. Впрочем, во время случающихся драк миролюбивому Элыку всё же достаётся «на орехи», так как противной стороне некогда разбираться who is who среди этих заядлых парикмахеров.
Правый фланг занимают их конкуренты по фольклорному и шоу-бизнесу «храбрые портняжки» из мастерской, расположенной по той же улице Ленина. Чтобы не повторять этот тезис впредь, отметим, что почти всё еврейское местечко теснится вдоль главной улицы, и проживание или деятельность персонажей так или иначе связаны с именем Ильича.
Здесь тоже два брата: сидящий вторым справа Янкл и стоящий крайним справа Исрул Яблок. Эти братья не отличались гренадерской статью и в мордобоях замечены не были, но хойзекмахерами слыли отчаянными: редкий житель посёлка не попадал «в руки», то есть на язык язвительным баммелухам. Легенды об их розыгрышах составляют львиную долю культурного наследия местечка.
Уже по сложившейся традиции, братья – это bad guys, а goоd guy в пошивочной мастерской – сидящий крайним справа Мойша Брумфнмахер. Мойша прошел всю войну от Сталинграда до Берлина и, к счастью, был только единожды и легко ранен. На гражданке он –тихий и покладистый, оттого ему и достаётся больше всех.
Третьим справа сидит заведующий портняжной мастерской Андрей. Благодаря ему, православному, запечатленную на фотографии группу можно считать интернациональной (остальные все — Моисеевы дети). Бригадиром Андрей стал совсем недавно. До этого много лет был сначала учеником, а потом рядовым портняжкой. Справедливости ради надо сказать, что умение шкодничать он перенял от своего бригадира Исрула Яблока гораздо более успешно, чем ремесло портного. Поэтому-то во всех проделках шнайдерай он был незаменимым помощником.
С течением времени православные корни Андрея как-то потерялись, и он стал всё больше походить на потомственного еврейского шнайдера. Часто Андрюшу можно было застать сидящим у окна на закроечном столе, подшивающим иголкой какую-нибудь подкладку и напевающим древнюю песенку:
“А шнадер нейт а гонце вох,
Фардинт а гилн мит а лох.
От азой нейт дер шнадер,
от азой нейт эр гит!”Убедившись, что мастера из парня не выйдет, промкомбинатовское руководство решило сделать его начальником. Да и вправду, старому Яблоку не хватало грамотёшки, а у Андрея за спиной была семилетка. Понятное дело, молодым везде у нас дорога, и именно они привнесут прогресс в работу мастерской. Так оно и вышло.
Андрей сразу и решительно заявил:
— С сегодняшнего дня всякий «итер» отменяется!
(«Итер» — это остатки материала в результате бережного кроя, которые портные утаивали, а затем продавали шапочникам).
После этого он взвалил на плечи рулон ткани и отнес его домой. Бригаде же была поставлена задача из оставшегося материала кровь-из-носу выполнить заказ на пошив спецодежды от местного сельпо.
Старые шнайдеры переглянулись: им стало понятно, что жизнь стремительно уходит вперёд… Андрей на много лет предвосхитил знаменитый лозунг Брежнева: «Экономика должна быть экономной!»
Продолжение следует
Оцените пост
(ещё не оценено)
Загрузка...
