После завершения всех работ Моше дает подробный отчет о расходе материалов на строительство переносного Храма, Мишкана. Евреи приносят готовые изделия. Моше положительно оценивает их труд и благословляет народ.
Б-г велит Моше установить Мишкан первого числа месяца нисан и описывает порядок его монтажа и размещения храмовой утвари. Моше выполняет все указания. Мишкан готов, и на него опускается «облако Славы». Это значит, что Б-г «вселился» в свою земную обитель. Когда облако поднималось над Мишканом, евреи отправлялись в путь. Ночью дымное облако сменялось огненным столбом.
***
«Вот итоги сооружения Мишкана, Мишкана свидетельства…» (38:21). Построенный Храм называется «Мишкан свидетельства» по двум причинам. Во-первых, его святость исходила от Ковчега Завета, в котором лежали Скрижали с Десятью заповедями, свидетельствовавшие о даровании Торы еврейскому народу. И во-вторых, Мишкан свидетельствовал о кристальной честности Моше-рабейну, руководившего сбором ценностей и строительных материалов. При малейшем злоупотреблении или нечестности «Шхина», Б-жественное присутствие, не вселилась бы в приготовленную для нее земную обитель.
Однако далее мы читаем, как Моше дает подробный отчет об использовании серебра. Оказывается, как утверждают мудрецы Талмуда, некоторые евреи и в самом деле подозревали своего великого учителя и пророка, единственного из смертных говорившего с Б-гом лицом к лицу, в заурядном казнокрадстве.
Любопытное сравнение приводит раввин Меир Шапиро. Когда евреи добровольно и с невиданным энтузиазмом собрали золото на тельца, материала оказалось гораздо больше, чем требовалось. Но никто из них не спросил Аарона, куда делся остаток после отливки идола. Зато после строительства Мишкана, когда великолепное сооружение было готово, и в нем не было использовано всего полкикара серебра, с Моше потребовали детального отчета.
А все потому, делает вывод рав Шапиро, что идея создания Золотого тельца вышла из народа, а указание о Мишкане было «спущенной сверху» заповедью. Обязаловка есть обязаловка.
«Нечистые» деньги
«И доставил Шломо святыни Давида, отца своего, — серебро, золото и предметы, и отдал их в сокровищницы Храма Б-га» (Первая книга Царств, 7:51).
В «афтаре», дополнительном чтении из «Пророков», примыкающем к разделу «Пикудей», рассказывается о сооружении Первого Храма в Иерусалиме при царе Шломо. Строителем Храма по праву считается Шломо, но вдохновителем «проекта» был его отец — царь Давид.
Давида очень смущало, что он живет в роскошном дворце из кедрового дерева, а Всевышний — за занавесом во временном Святилище. К тому времени евреи уже более четырехсот лет находились в Эрец-Исраэль. В результате победоносных войн границы государства были значительно расширены, и его положение в регионе заметно укрепилось. Безопасность и процветание побудили царя поднять вопрос о возведении стационарной обители для Б-га.
Сам Давид не мог строить Храм, поскольку он часто воевал и пролил много крови, но он знал, что эту мечту осуществит его сын Шломо, и решил подготовить все необходимое для «стройки века».
Вместе с пророком Шмуэлем он определил точное местоположение будущего Храма и составил его подробный архитектурный план. Не удовлетворившись этим, Давид основал строительный фонд, внеся в него множество ценностей, денег и строительных материалов. Проект был дорог его сердцу, и он работал над ним самоотверженно и увлеченно. В псалме 132 царь страстно клянется: «Не войду я в шатер дома моего, не поднимусь на постель ложа моего. Не дам сна глазам своим и векам своим — дремоты, пока не найду места Г-споду…».
Однако в приведенном стихе из «афтары» мы узнаем, что Шломо не использовал собранный фонд по назначению, а отправил его на хранение в храмовые сокровищницы. Почему? РАШИ объясняет. Конец царствования Давида был отмечен трехлетним неурожаем и голодом. В таких условиях Давид должен был открыть свой храмовый фонд и накормить людей на собранные им средства. Но он этого не сделал, решив, что священные деньги нельзя тратить на столь будничную, прозаическую цель.
Сменивший его на троне Шломо осудил отца за это решение. Он считал собранные им деньги «нечистыми», непригодными для сооружения Храма и приказал оставить их в сокровищнице.
В начале талмудического трактата «Брахот» рассказывается, как еврейские мудрецы каждое утро приходили к Давиду и говорили, что его народ нуждается в заработке, а царь отвечал, что они должны идти воевать, чтобы прокормить голодающих захваченными трофеями.
Приведенный эпизод нуждается в уточнении. В самом деле, почему мудрецы должны были твердить царю одно и то же каждый день? Разве одного раза было недостаточно? Ведь Давид уже дал ответ. Неужели они надеялись взять царя измором? Нет, у них была другая цель. Данный эпизод имел место в период голода, и мудрецы надеялись, что Давид поймет их намек, если не с первого, то хотя бы с пятого, двадцатого раза, и извлечет деньги из храмового фонда, чтобы помочь своим подданным в трудное время. Прямо говорить они, видимо, не решались. Однако их надежды не оправдались. Давид твердо решил использовать фонд на «святое» дело, а не для «текучки»: голодные могли и подождать.
Мудрецы были правы в этом споре, о чем свидетельствует решение Шломо, отказавшегося строить Храм на отцовские деньги.
Отсюда выводится важный нравственный урок. Накормить голодного еврея важнее, чем построить Храм. Более того, помощь голодающим вовсе не считается «будничным» делом. Ведь еврейская душа привязана к Б-гу, и тот, кто облегчает страдания еврея и, тем более, спасает его от смерти, выполняет не менее «святую» задачу, чем строительство Святилища.
Прецедент такого рода нам дает Тора. В начале раздела «Ваера» (книга «Берешит») сказано: «И открылся Аврааму Г-сподь в Элоней-Мамре… у входа в шатер знойным полднем. И поднял Авраам свои глаза, и увидел: вот три человека стоят перед ним. И, увидев, побежал он им навстречу от входа в шатер…» (18:1, 2). Авраам заставил ждать самого Творца, пока он окажет гостеприимство странникам, хотя им не угрожала никакая опасность в тот момент.
Давид так увлекся своим духовным проектом, что пренебрег жизнями подданных, и за это был наказан. Подождать могли не голодные, а Храм.
Дар Б-жий
«И пошло сто кикаров серебра на отлитие подножий для балок стен Святилища и подножий столбов, на которых висел занавес перед входом в Святая Святых» (38:27).
Пожилая американка, живущая в доме престарелых, каждое утро садилась на скамеечку у входа, если, конечно, погода позволяла, и повторяла одну и ту же фразу, как мантру: «Вчера — история, завтра — мистерия, а сегодня — это дар Б-жий. Недаром настоящее называют «презент» (по-английски, «present» — это настоящее и подарок).
Как осознать важность каждого прожитого момента? Еврейские мудрецы постановили, что мы обязаны произносить ежедневно не менее 100 благословений. Произнося благословение, мы невольно задумываемся обо всех грандиозных благословениях, которые нас окружают в этом мире.
Мы видим и размышляем, наслаждаемся запахом спелого плода и цветов, едим фрукты нового урожая, встречаемся со старым другом, которого не видели больше года, радуемся, когда рождается ребенок, и скорбим, когда умирает близкий человек. Все это сопровождается благословениями, которые существуют на все случаи жизни.
Когда мы произносим благословения, мы сами становимся благословенными. На иврите слово «браха» (благословение) созвучно слову «берейха», водоем. Б-г подобен бездонному источнику благословений, который щедро делится с нами всевозможными благами и обогащает нашу жизнь.
Среди прочего, еврейское благословение включает в себя имя Б-га, А-до-най. В конструкции Святилища (передвижного Храма, который притягивал к себе Шхину, Б-жественное присутствие) использовалось ровно сто «подножий», которые в оригинале называются «аданим».
Сто «аданим» и сто упоминаний имени Б-га (Адон) в наших ежедневных благословениях. Какая связь между ними? «Аданим» служили основой Святилища, через которое Б-г одаривал евреев своим Святым присутствием. Точно так же сто ежедневных благословений формируют основу святости в нашей жизни.
Оцените пост
(голосовало: 1, средняя оценка: 5,00 из 5)
Загрузка...
