Еврейский Мир

В понедельник днем президент Дональд Трамп с первой леди Меланией и их сынишкой Бэроном вышли на балкон Белого дома посмотреть на Великое американское солнечное затмение. Вместе с ними появилась президентская рать, включая дочь Иванку, а я выделил министра юстиции Джеффа Сэшнса, появление которого считаю не случайным, а доказывающим, что он прощен президентом и по-прежнему во власти. Под балконом зала Трумэна  собрались сотрудники рангом пониже и аккредитованные при Белом доме репортеры, которым президент охотно позировал, дружелюбно показывая большой палец. И я сразу загадал, к чему они придерутся, поскольку хвалить Трампа в СМИ не принято.

Причина действительно нашлась: Трамп не сразу надел специальные защитные очки, и репортер Wall Street Journal Тед Манн мигом сообщил, что снизу помощники крикнули ему: «Не смотрите!»

Корреспондент New York Times Мегги Хэберман, автор серии статей против Трампа и его окруженцев, в своем твиттере написала, что, «когда репортеры пишут, что президент поступает не так, как ему говорят, а наоборот, почти всегда так и бывает». Примерно то же написало сетевое издание BuzzFeed, и вообще в соцсетях Трампа троллили на все лады, упирая на то, что какой из него президент, если даже «на солнце не может посмотреть,  как положено».

Наутро нью-йоркская Daily News вынесла на первую полосу снимок первой леди в очках от солнца и ее мужа без очков под крупным заголовком «Not Too Bright!», что значит и «Не слишком ярко», и  «Не слишком умный». Подзаголовок ехидничал, что, «несмотря на предупреждение фейковых новостей, Трамп глазеет на затмение».

Это было в понедельник днем, а в 9 часов вечера президент оказался в 27 милях от Белого дома, на базе армии США Форт-Майер в Арлингтоне, где произнес свое первое обращение к стране. Длилось оно всего 27 минут, звучало с достаточной проникновенностью и посвящалось тому, что назвали «Доктрина Трампа», а конкретно — новой военной стратегии США в Афганистане, Южной Азии и во всем мире. В зале  базы Myer-Henderson Hall собрались несколько сотен солдат и офицеров, а в первом ряду сидели примерно те же, что днем стояли на балконе Белого дома. Трамп воздал должное нашим вооруженным силам, мужеству живых и памяти мертвых и отметил, что сначала «инстинктивно» хотел, чтобы наши военные ушли из Афганистана, но «всю жизнь слышал, что решения резко меняются, когда  сидишь… в Овальном кабинете». Разумеется, Трамп имел в виду не Монику Левински, и не только отношение к Афганистану. Со дня инаугурации он изменил многие свои мнения предвыборной поры, хотя остался верным основным принципам.

«Доктрина Трампа», прозвучавшая в понедельник вечером на базе Форт-Майер, сводилась к четырем позициям. Во-первых, ни о каком уходе из Афганистана пока речи нет, так как мы воюем с исламским терроризмом вплоть до его полного истребления. Подробности этой войны пока знают наши замечательные генералы, и в ближайшее время к 8400 наших военных в Афганистане добавится еще примерно 4 тысячи. При этом, подчеркнул наш главком, мы больше не будем сообщать о сроках ухода, прихода и прочих тактических подробностях, так как это на руку нашим врагам. Как сказала рыцарю Ланцелоту вторая голова Дракона в пьесе Евгения Шварца: «А вы хотите, чтобы я дал вам время вооружиться? Нет. Я ведь сказал, что буду воевать с вами всерьез. Я нападу на вас внезапно». Во-вторых, впредь Соединенные Штаты откажутся — и не только в Афганистане — от попыток насаждать демократию западного образца там, где к этому не готовы. Трамп назвал это «построением государства» (nation building) и пояснил: «Мы убиваем террористов. Мы больше не будем использовать военную мощь Америки для создания демократий в отдаленных землях». Что произошло в результате таких попыток в Ираке и Ливии при Буше и Обаме, видно и без противосолнечных очков, но как это относится к военной помощи полудемократическим режимам, вроде Украины, пока не ясно, хотя, возможно, Трамп имеет в виду только исламский мир.

В-третьих, что тоже очень важно, президент провозгласил «принцип реализма» (principled realism), обозначив этим термином, которым уже пользовался, возможность сотрудничать с репрессивными режимами, вроде Саудовской Аравии, если это поможет уничтожению терроризма. Снова не ясно, как относиться в таком случае к сотрудничеству США с режимом Путина, но опять же, возможно, речь идет только об исламистах. И в-четвертых, Трамп потребовал, чтобы наши партнеры по НАТО и Индия активнее помогали войне с террористами, а Пакистан назвал ненадежным союзником. За это обращение  президента тоже принялись потрошить в СМИ, но о содержании его речи Белый дом сообщил заранее, и до нее газета USA Today писала, что это «попытка горе-президента отвлечь внимание народа от сути дела».

Трамп изложит свою афганскую стратегию в первый день возращения в Белый дом после 17-дневного »рабочего отпуска», —  написала газета. —  Этот отпуск включил в себя интенсивную критику Трампа за его высказывание, что в расовом насилии, которое произошло в Шарлотсвилле, одинаково виноваты обе стороны. Критики утверждали, что Трамп покрывает белых расистов и неонацистов, которые организовали демонстрацию протеста  против  переноса памятника Роберта Ли. Речь Трампа про Афганистан также состоится на третий день после ухода его старшего советника Стива Бэннона, »который защищал вывод  наших войск  из Афганистана и применение там частных сил безопасности», то есть, наемников.  Не обращая внимания на откровенное вранье, вроде «расового насилия», можно заметить, что хоронить первое обращение  45-го президента к народу начали загодя. Поневоле отбиваясь от клейма расиста, Трамп сказал, что «мужчины и женщины в наших вооруженных силах… служат и действуют в четкой смычке без разницы в расе, происхождении, вере и цвете». Расширяя это заявление,  он добавил, что, «когда один гражданин страдает от несправедливости, страдаем мы все»,  и «лояльность стране требует лояльности друг другу».

Сообщив своей аудитории о речи президента на балу Форт-Майер, Русская служба  «Голоса Америки», которое финансируется Конгрессом и, на мой взгляд, недолюбливает Трампа, отметила, что «некоторые бывшие военные  уже подвергли критике новую стратегию президента».  Подполковник в отставке Дэниел Дэвис, который попал в Афганистан в 2010 году, когда там было 140 тысяч военнослужащих США и НАТО, в интервью «Голосу» заявил, что «мятежников и террористов нельзя победить военными средствами» и «стратегия, которая полагается на военное поражение врага (в Афганистане), обречена на провал – так же, как и другие попытки за последние 16 лет». С подполковником Дэвисом полностью согласен наш военный обозреватель и тоже, правда, советский, полковник в отставке Марк Штейнберг, который в свое время воевал в Афганистане. С ними согласен подполковник армейской разведки США в отставке Ральф Питрес, военный обозреватель и аналитик телеканала Fox News.

В статье «Бой за фантазию в Афганистане», Питерс написал, что по плану главкома Трампа и его генералов, 12 тысяч наших военных в этой стране должны сделать то, чего не удалось 140 тысячам за 16 лет, причем когда талибы были слабее, чем сейчас. «Мы должны надеяться, что каким-то чудом новая стратегия ускоренного обучения афганской армии (и укоры Пакистану), — написал Питерс, — каким-то образом победят талибов. Но чудес в Кабуле не бывает… Основная афганская проблема в том, что американцы умирали там за смену двух коррумпированных правительств, умирать за которые молодые афганцы отказывались». Ральф Питерс имеет в виду провозглашенный Трампом «принцип реальности» и напоминает, что наша стратегия войны во Вьетнаме  ошибочно полагала, будто народ сплотится вокруг правительства, которое мы поддерживаем. Этого не было там, и этого нет в Афганистане, а бешеные деньги, которые мы туда вколачиваем, разворовываются на всех уровнях, что опять же относится не только к Афганистану.  «Афганцы, — заключает Питерс, — просто не хотят того, чего мы хотим, чтобы они хотели».

И действительно, зачем нам эта война, на которую за 16 лет мы истратили триллион долларов, потеряли там больше двух тысяч военных и больше тысячи гражданских убитыми и вывезли больше 20 тыс. раненых? Зачем нам эта война в стране, где, по словам Редьярда Киплинга, «справа скала и слева скала, терновник и груды песка… Услышишь, как щелкнет затвор ружья, но нигде не увидишь стрелка». И почему истоком современного исламского терроризма нужно считать Афганистан, когда его зло исходит не от талибов и «Аль-Каиды», а из ИГИЛа, который окопался в Сирии? А потому, отвечает Фрэнк Бакли, профессор права университета Джорджа Мэйсона в штате Вирджиния, что корни исламского джихадизма идут не из Сирии, а из Афганистана. «Трамп правильно заключил, — пишет Бакли, — что предотвратить новый 9\11  лучше всего продолжением войны в этой стране. Бакли напоминает, что сказал президент на базе Форт-Майер вечером 21 августа. «Мы партнеры и друзья, но мы не будем диктовать афганскому народу, как ему жить или как управлять их сложным обществом.  Мы больше не строим это государство. Мы убиваем террористов». Об ИГИЛе Трамп высказался достаточно категорично еще в апреле 2016 года: «У меня с ними короткий разговор. Их дни сочтены. Не скажу где и не скажу когда». Сейчас, когда он, возможно, знает, где и когда, президент повторил: «Не скажу, когда мы нападем, но мы нападем». ИГИЛ можно считать вершками исламского терроризма, но его корешки в Афганистане.

Оцените пост

(голосовало: 5, средняя оценка: 4,60 из 5)

Загрузка...

Поделиться