«Мы мирные люди, но наш бронепоезд…». Недельная глава Торы «Матот-Масэй»

Двумя разделами «Матот» и «Масэй» завершается книга «Бамидбар». Со следующей недели и до осеннего праздника «Симхат-Тора» в синагогах будут читать пятую заключительную часть Пятикнижия — «Дварим» (в русской традиции «Второзаконие»).

«Матот»

Перед вступлением евреев в Эрец-Исраэль Моше объясняет законы обетов и клятв, в частности, когда клятва, данная женщиной, может быть отменена ее отцом или мужем. Затем евреи вступают в войну с мидьянитянами. Ополчение из 12 тысяч воинов, по тысяче от каждого колена, одерживает уверенную победу над врагом. Гибнут все мужчины Мидьяна, пять их царей, а также пророк Билам, безуспешно пытавшийся проклясть евреев в разделе «Балак». Ополчение возвращается в стан с богатыми трофеями, однако Моше осуждает командиров за то, что они оставили в живых женщин Мидьяна, стремившихся совратить сынов Израиля и склонить их к идолопоклонству. После подсчета и распределения трофеев начальники тысяч и сотен докладывают Моше о полном отсутствии потерь среди ополченцев. В благодарность Б-гу и для искупления своих грехов они приносят к Шатру Откровения дары из золота. Представители колен Гада и Реувена просят оставить их в Заиорданье, где есть обширные пастбища для скота. Моше боится повторения греха разведчиков и вначале отказывает им, но потом соглашается, получив заверения от обоих колен, что они примут активное участие в завоевательных войнах с ханаанскими племенами в Эрец-Исраэль, и лишь затем вернутся на восточный берег Иордана.

«Масэй»

Тора перечисляет все сорок две стоянки сынов Израиля в их сорокалетних странствиях по пустыне. Б-г велит им изгнать ханаанские народы из Эрец-Исраэль и уничтожить объекты языческих культов. Он предупреждает, что если евреи оставят ханаанеев в стране, те станут «колючками в глазах и шипами в боках ваших». Установив границы Страны Израиля, Б-г велит выделить безземельным левитам 48 городов, шесть из которых будут использоваться как убежища для людей, совершивших непреднамеренное убийство. Дочери Цлофхада выходят замуж за представителей своего колена, чтобы закрепить свои земельные наделы за коленом Менаше. Так заканчивается книга «Бамидбар».

***

Халуцим

Обсуждая с представителями колен Гада и Реувена их просьбу остаться на восточном берегу Иордана, Моше требует, чтобы вначале они приняли участие в завоевательной войне в Эрец-Исраэль: «И перейдет каждый выступивший из вас через Иордан пред Б-гом («ве-авар лахем коль халуц»), пока не изгонит он врагов своих от себя…» (32:21).

Хорошо знакомое нам слово «халуц», обозначающее в современном иврите «первопроходец», употребляется здесь в значении ополченец, но с важным дополнительным смыслом. В Торе оно встречается еще один раз в разделе «Ки Теце», книга «Дварим»: «И будет имя его в Израиле — дом разутого (бейт-халуц а-нааль)». Там речь идет о процедуре «халица» (буквально: «разувание») — освобождении от левиратного брака (на языке Торы: «ибум»), предписанного Торой брачного союза между бездетной вдовой и неженатым братом ее покойного мужа.

Связав эти два случая употребления «халуц», мудрецы Талмуда сообщают, что в эпоху царя Давида солдаты его армии давали «гет», разводное письмо, своим женам перед уходом на войну.

Для чего это делалось? Если женатый солдат погибал в бою, его вдова должна была сделать «ибум»: выйти замуж за брата погибшего — или, в случае его отказа, провести церемонию «халицы», описанную в «Ки Теце»: «И если скажет (деверь-отказник): «Не хочу взять ее», то пусть подойдет невестка его к нему на глазах у старейшин, и снимет башмак его с ноги его, и плюнет в лицо ему… и скажет: «Так поступают с человеком, который не восстанавливает дом брата своего!» (Дварим, 25:8,9).

Такой условный развод был необходим еще по одной причине. Если солдат пропадал без вести или оказывался в плену, его неразведенная жена становилась «соломенной вдовой» («агуна»). Она не могла повторно выйти замуж, пока не получала убедительные доказательства гибели мужа или разводное письмо из плена. «Гет» избавлял от подобных осложнений. Вернувшись из очередного похода, солдаты царя Давида вторично заключали брак со своими женами.

Очевидно, Давид не сам придумал эту бракоразводную уловку, а позаимствовал ее у Моше-рабейну, который еще задолго до него отправлял на войну разведенных «халуцим», чтобы заранее избавить их жен от «халицы» и других возможных проблем.

Кстати, Тора допускает три вида войн: «мильхемет мицва» (заповеданную Б-гом), «мильхемет-арешут» (разрешенную войну) и «мильхемет хова» (обязательную войну, как правило, для отражения внешней агрессии). Война с мидьянитянами относится к первой категории. Завоевание Эрец-Исраэль еврейскими полками под водительством Иегошуа бин-Нуна тоже происходило в рамках «мильхемет мицва».

«Разрешенную» войну (по решению Санхедрина и после консультации с Первосвященником) вели в древности израильские цари с целью расширения границ и укрепления политического и экономического могущества государства. Сегодня ввиду отсутствия Храма, Санхедрина и прямого контакта с Б-гом мы можем вести только сугубо оборонительные войны для защиты еврейских жизней и имущества.

Лаг-Баомер-73

«И вот странствия сынов Израиля…» (33:1).

Почти каждый еврей, прошедший трудный путь от материализма к высшей духовности, хранит в памяти особое событие, подтолкнувшее его к крутым переменам в жизни, поставившее его на новые рельсы.

Однажды в Иерусалиме состоялась встреча бывших светских израильтян, которая была организована одной крупной религиозной организацией, специализирующейся на популяризации иудаизма. На этой встрече были представлены все возрасты — от юношеского до пенсионного. Люди оживленно беседовали, сидя за столами, на которых были разложены фрукты и легкие закуски. В какой-то момент один из участников, грузный пожилой мужчина взял с блюда ломтик арбуза и громко с чувством произнес благословение: «Барух Ата Ашем, Элокейну Мелех а-олам, ше-аколь нийе бидваро» — «Благословен Ты, Г-сподь, Б-г наш, Царь вселенной, по слову которого возникло все!»

Услышав это, один из присутствовавших на встрече раввинов сказал: «Гилад, бидиавад (постфактум) это благословение считается достаточным. Но правильная «браха» на арбуз — другая. Надо было сказать: «Боре при а-адама» («Благословен Ты… создающий плод земли»).

«Послушайте, рабби, — ответил Гилад. — В семьдесят третьем году, во время Войны Судного дня я сидел в танке на Голанских высотах. Нас было совсем мало, и на наши позиции шли не меньше сотни сирийских бронированных чудовищ. Отступать было некуда, разве что с обрыва в Кинерет, и мы понимали, что у нас почти не было шансов выйти оттуда живыми.

Один танкист спросил по рации у соседних экипажей: «Эй, ребята! Кто-нибудь из вас умеет молиться?»

После недолгого молчания кто-то робко ответил: «Да, я что-то припоминаю. Кажется, звучит это так: «Барух Ата Ашем, Элокейну Мелех а-олам, ше-аколь нийе бидваро».

Раздалась команда: «Ну, все вместе, три-четыре!» — «Барух Ата Ашем, Элокейну Мелех а-олам, ше-аколь нийе бидваро», — рявкнули несколько десяток глоток. И тут же: «Бум! Бум! Бум!» Пушечный залп наших танков удался на славу. Три или четыре сирийские машины вспыхнули, как свечки.

«Давай еще!» — крикнул командир: «Барух Ата Ашем, Элокейну Мелех а-олам, ше-аколь нийе бидваро!»

«Бум! Бум!..» Еще несколько передних танков врага загорелись. Шедшие сзади машины остановились, некоторые стали поворачивать назад. А мы, как одержимые, орали: «Барух Ата Ашем, Элокейну Мелех а-олам, ше-аколь нийе бидваро!» и стреляли, стреляли…

Наступление сирийцев захлебнулось. Повсюду полыхали кострами их танки. Кто-то из наших сказал: «Смотрите, как в Лаг-баомер!»

Это действительно походило на праздник Лаг-баомер, когда по всему Израилю зажигают костры в память о рабби Шимоне бар-Йохае…»

«А вы, рабби, говорите — не та »браха», — заключил Гилад. — То, что было хорошо для сирийцев, вполне сойдет и для арбуза…»