На смерть поэта

Зиновий Коровин
Зиновий Коровин

Позвольте мне немножко нарушить обычную «живую очередь» ради стихотворения, присланного мне Зиновием сразу после смерти Евтушенко. Сильное стихотворение – такие пишутся только сразу и от души. Как лермонтовское после дуэли Пушкина, из которого я и позаимствовал название подборки. Здесь будут и другие вирши – но поторопиться меня уговорило именно это.
И ещё – мою совесть оскорбил потрясающе наглый отзыв об уходе Поэта на одном израильском сайте, где в кратком извещении приведена всего одна цитата (Бродского о Евтушенко): «плохой поэт и плохой человек».
Подчёркиваю – на израильском сайте. На еврейском! Не знаю, что уж там классику не пришлось по нутру… В моём понимании, эти поэты примерно равновелики – и хотя, конечно, у Бродского более ровная «поэтическая кладка», его единственная – гениальная, но безграмотная – «еврейская» поэма об Аврааме и Ицхаке для нашего и его народа пока особой пользы не обнаружила. А вот «Бабий яр» Евтушенко, который я как-то осмелился определить как «самый сильный стих на русском языке в истории» – изрядно помог возрождению нашего национального самосознания. Да и – стал истинным памятником нашим мёртвым.
Отчего-то среди знаменитых и диссиденствующих поэтов российских было «хорошим тоном» отзываться о Евтушенко с пренебрежением. В моём понимании, это то ли снобизм, то ли недоосознанная зависть. И спасибо Зиновию Коровину, создавшему памятник одному из достойнейших интеллигентов ушедшего века!
Остальное – читайте сами, без подсказок. Хорошие стихи.
Шлите нам стихи на майл: ayudasin@gmail.com

На смерть Евгения Евтушенко

Поэтический вулкан

«Я люблю высоко,
Широко, неоглядно,
Пусть тебе это всё, это всё
Совершенно не надо».
Евгений Евтушенко,
«В нашем городе дождь…»

Круто мыслящий, страстно внемлющий,
он последний из могикан,
стадионный трибун недремлющий,
поэтический великан.

Откликался на вспышки бодрости
и на горести… Се ля ви!
«Бабий яр» его – на все возрасты,
песня «Дождь» – на возраст любви.

Щедро жизнь одарил, колесил по ней,
ею сызмала окрылён.
И она воздала – уж куда полней,
да вот «Нобелем» обделён.

В том, что «Нобеля» – эх, недодали,
никакого урона нет.
Не давали Толстому «Нобеля»
шесть его предзакатных лет*.

Говорили: партийной мафии
был удобен его полёт.
Что ж, Синатру ведь тоже сватали,
«крёстных» нету, а Френк поёт…

Великан вздохнул и покинул нас..
Кто же будет ему подстать?
Ну, а тем, кого пробужденьем спас,
будет так его не хватать!
Будет много дождей над городом,
будет светлых печалей грусть,
пусть всё это зажившим здорово
совершенно не надо. Пусть…

* Нобелевская премия учреждена в 1904 г., за 6 лет до смерти Льва Толстого
1 апреля 2017 г.

На полке желаний

В предутренней темени
звёзды – как выстрелы.
А мне – на мороз,
и нельзя отвертеться.
Желанья, что с вечера
в очередь выстроил,
сменились единственным:
только б согреться!

Но вот уж и солнце
глядит с облаков,
и все безвозмездно
теплом обеспечены.
Желанье тепла, словно книжка стихов,
на полку желаний
легло незамеченным.

Отрок года

По-разному проходят феврали.
бывает, что февраль совсем не лютый,
а вестник оживленья невдали,
которое ценней любой валюты.

Отрадны дни такого февраля
и солнца вечного растущая улыбка…
Вот по снегам, изъеденным и зыбким,
идёт февраль, ветрами шевеля.

Идёт, ступая мягко, как по вате,
тепла весны предшественник живой,
сменив январь, застынувшей на вахте –
на вышке у зимы сторожевой.

Январь тянулся, словно товарняк,
на переезде всех остановивший.
А ты, февраль, – весны грядущей знак.
Твоя дорога – и земля, и крыши.

С тобою мне и слякоть весела,
и поздней вьюги тешит завыванье.
Я знаю: в ожидании тепла
оно нежней, лучистей и желанней.

Мой друг, февраль, с тобой моя душа!
Когда бывает радостней погода?..
Куда спешишь уйти ты, отрок года?
Где хорошо – оттуда не спешат.

Март

Март. Досиреневый март.
Чёрные сетки дерев.
Юношеский азарт
и нетерпенье дев.

Чист, как в ключе вода.
Светел, как самый свет.
Всему говорит: «да»
и ничему – «нет».

– Как это так, ответь, –
Скептик спросил тогда, –
а если болезнь, смерть,
скажешь ты тоже «да»?

– Что ж, мой ответ припасён, –
Март отвечал на то, –
жизнь и любовь – это всё,
а остальное – ничто!

Люблю весну!

Я не скажу, что осень не люблю –
скорей скажу: её не обожаю,
хоть трепетно красу её ловлю
и восхищён дарами урожая
не только у природы – у людей.
Их урожай – их дети, позже – внуки:
плоды любви иль попросту страстей,
растущие до времени разлуки.
Я сам в поре осенней нахожусь;
мой «урожай» мне люб теперь до боли.
Я «багреца» друзей своих держусь,
достатком и спокойствием доволен.
Но осень променял бы на весну,
когда ещё не знал путей свершенья
и вечностью считал её одну,
и жил мечтой, в плену воображенья.

Пора надежд, дерзаний непростых
отрадней увяданий золотых.

После грозы

Гроза ушла.
И меж чертогов туч
пробился луч
к полям, лесам зелёным.
Трудяга-день
стал светел и тягуч:
покончив с громыханьем
отдалённым,
все грозовые
завершив дела,
останки тучек
в небыль отпустил он.
Земля же
предвечерье провела
с меланхоличным,
ласковым светилом…

А утром небеса
уже не те:
затянут свод,
зашторены оконца.
Земля ждала тепла
в призывной наготе,
но скрыто в облаках
застенчивое солнце.

Покой

Застыли облака-мазки на высоте.
Утихли ветры – к ним пришла усталость.
День замер в нерушимой красоте,
в нём смуты-непогоды не осталось.

Настал покой. Ни стрессов, ни рывков.
Покой плывёт низинною рекою
за много вёрст от горных родников,
что не были привержены покою.

Осенний вечер. Вермонт

Взор околдован
холодным огня половодьем.
Солнце всё ниже и ниже
под натиском ночи.
Медленным взглядом
его мы в темницу проводим.
В поздних лучах,
вдоль дорожных обочин,
рдеют багряным покровом
плоды листопада.
Осень неслышно работает;
нам помогать ей не надо.

Вечер

Парашютом спускается вечер
с высоты пролетевшего дня.
Мир темнеющий сбоку подсвечен,
улеглись суета, беготня.

Всё расслабилось: наше светило,
ветры, люди – внутри и вовне,
наступавшее в них отступило,
отступило оно и во мне.

Я делам, что взывали погромче,
повелю до утра помолчать:
всё равно, мне одни не закончить,
а другие дела не начать…

Я люблю благодатную пору
и с надеждой судьбу попрошу,
чтоб пришёлся я сумеркам впору,
и раскрылся и мой парашют.

Подготовил Арье Юдасин

Оцените пост

Одна звездаДве звездыТри звездыЧетыре звездыПять звёзд (ещё не оценено)
Загрузка...

Поделиться

Автор Арье Юдасин

Нью-Йорк, США
Все публикации этого автора